Укротитель (СИ) - Кутейников Дмитрий - Страница 14

— А ты, вообще, чего от них хочешь? — Настя проснулась и сразу включилась в работу. А я крепко задумался.

— Наверное, чтобы они, вспоминая нас, скрипели зубами и писали кипятком от бешенства. И чтобы нескоро забыли.

— Тогда можно просто сделать им напоминание, которое они долго не смогут убрать. Логично? И, кажется, у меня есть идея, только она мне не нравится.

— Излагай. А моральные терзания оставь мне, мне полезно — вдруг совесть проснётся?

— Там остались трупы…. Несколько… Можно, наверное, с ними что-нибудь сделать… — с каждым словом она говорила тише — идея была действительно мрачноватая.

— Отличный план! Самый главный его плюс — никого из вас точно не ранят! — и я решил выразить своё одобрение самым наглядным способом: поцеловал Настю и осторожно, чтобы не разбудить Мальвину, потянул её на себя. Впрочем, наш тет-а-тет продлился недолго — ровно до её первого стона.

— А что это вы тут делаете, пока я не вижу?

— Ничего такого, в чём ты не могла бы поучаствовать! — Надёжно удерживая Настю за поясницу, я весело уронил её на Мальвину, которая не растерялась и включилась в процесс. Под нашим совместным натиском Настя быстро «капитулировала» и я переключился на Мальвину. Она была в том чудесно расслабленном состоянии, которое бывает только сразу после пробуждения рядом с любимым человеком, тёплая и мягкая, и «сдалась» почти без «боя». Но тут инициативу перехватила Настя, Мальвина её поддержала, и вскоре они вдвоём «победили» уже меня — самым бесчестным образом злоупотребив повышенной чувствительностью моей «расширенной анатомии»! Не то чтобы мне не понравилось, как раз наоборот, но это-то и напрягало…

Закончив с утренней гимнастикой, я оставил Мальвину готовить — «печка» была её изобретением: просто здоровенный камень с дырой, который она изнутри нагревала молнией, за неимением огня, до достаточно высокой температуры, чтобы на нём можно было готовить, так что без Мальвины печка просто не работала. А мы с Настей отправились на бывшую тренировочную площадку — у меня были соображения по поводу паутины.

Выглядела площадка примерно так же, как после наших тренировок — после налёта гарпий она только стала почти круглой, да с краю осталась куча стволов, под которой пряталась Настя. На самой площадке сбитых гарпий видно не было, видимо, остальные забрали или похоронили тела… Но пару тел мы всё-таки нашли — в густых зарослях немного в стороне… И не только тел — одна гарпия всё ещё была жива, хотя на ней не было живого места. Оставалось ей недолго — раны явно воспалились, она уже бредила, изредка пытаясь пошевелить сломанными крыльями.

Сначала я хотел соорудить из паутины ловушку, используя тела как приманку, но потом решил, что, во-первых, продержится она недолго, а во-вторых, ни к чему Насте видеть то, что я собираюсь сделать. Так что, попросив её покараулить со стороны, я взялся за дело. У меня мелькнула мысль устроить «аЦЦкую расчленёнку», уж очень гарпии меня достали, но я решил пожалеть Настю. Просто вытащил тела в самую середину площадки, чтобы было хорошо видно со всех сторон, и каждое пришпилил к земле копьями — за руки, за ноги, сквозь грудь и низ живота. Копий вокруг хватало, а чувство пространства подсказало, где копьё войдёт в землю поглубже. Ту гарпию, что ещё дышала, я положил в самую середину, и придавил конечности валунами, изрядно помучившись — к моему удивлению, чудовищный прирост скорости почти не добавил мне силы, наверное, тут какая-то специальная физика… Впрочем, мне вспомнились какие-то зачаточные знания по физиологии: усилие, которое развивает мышечное волокно, не очень-то связано со скоростью его сокращения, видимо, в этом и дело. Оставшиеся копья я старательно воткнул в землю вокруг остриями вверх под разными углами, чтобы было трудно подойти к «инсталляции» в центре, и достаточно плотно, чтобы на неё нельзя было спикировать сверху.

После этого решил проверить, что же за предмет я заметил в стволе сразу после эволюции — на камень он похож не был, это всё, что я смог заметить тогда. Учитывая слишком прямую реку, характер осыпи и наличие крупных валунов довольно далеко от неё — у меня складывалось впечатление, что руслом реки стал шрам от какой-то эпической битвы, вероятно, ещё времён войны с Сукебе… Это получается без малого лет триста назад, но и дерево было довольно толстое.

Нужный ствол я нашёл не сразу — за время боя атаки гарпий его несколько раз сломали и изрядно «обстругали». Чтобы вытащить искомый предмет, пришлось порядком повозиться — древесина оказалась твёрдой и прочной.

Сам же предмет оказался небольшим, примерно двадцать на тридцать на восемь сантиметров, но увесистым металлическим чемоданчиком — с толстыми металлическими стенками, на которых не было ни царапин, ни следов ржавчины — запертым на механический(!) кодовый замок. Содержимое прочувствовать не удавалось, похоже, металл был непрост, и мы с Настей отправились «домой», к Мальвине и обеду — на площадке мы провели заметно больше времени, чем я ожидал.

По дороге я внимательно «прощупывал» чемоданчик, и хотя содержимое по-прежнему оставалось тайной, некоторое представление о замке составить удалось. Мальвина встретила нас хорошими новостями — она не только сварила отличную уху, но и добыла немного соли, по которой я истосковался едва ли не больше, чем по мясу в первые дни нашего с Настей похода.

Опознать чемоданчик Мальвина не смогла, впрочем, я и не рассчитывал — всё-таки, она гораздо больше времени проводила с мастером в поле, чем в каких-нибудь лабораториях. После обеда состоялось торжественное вскрытие находки — я медленно поворачивал колёсики замка, внимательно «всматриваясь» в его внутренности. Пара минут — и неожиданно громкий в полной тишине щелчок возвестил об успехе.

Подняв крышку, мы все трое уставились на содержимое чемоданчика, Настя с простым любопытством, Мальвина — с лёгким недоумением, а я — с едва сдерживаемым ужасом. Я вдруг опознал этот прибор. Два очень характерной формы шарика, бодро подмигивающие зелёными огоньками — но не просто покеболлы, нет, кое-что похуже. А чемоданчик — портативное устройство лечения и воспитания, и обе ручки вывернуты до упора вправо. На пятёрку.

— Что это? — Почувствовав моё состояние испуганно спросила Настя. А я вдруг успокоился.

— Убийство. — Мальвина вздрогнула от моих слов, сказанных абсолютно спокойным тоном. — Это, — Я вынул оба шарика, вернув обе ручки на ноль. — Не просто покеболлы… Это лавболлы. Это как покеболлы, только…

— Они захватывают людей… И люди внутри… Превращаются в пиджи… — Тихо проговорила Мальвина. Теперь и ей стало страшно.

— Именно. А это — портативное устройство лечения и укрощения. И оба шара стояли на цикле обработки пятого уровня. Я не знаю, кто там был и как долго, но сейчас, скорее всего, они соображают лишь чуть больше, чем овощи на грядке.

Обе пиджи в шоке смотрели на ставшую вдруг очень страшной небольшую, в сущности, коробочку.

— А это не опасно? Можно ли сначала узнать, кто там внутри? — Спросила Настя. Всё-таки мне с ней очень повезло — не только умная, но и предусмотрительная.

— Не знаю насчёт опасности, а кто внутри — узнать невозможно. Мне кажется, это — одна из ранних моделей… Хотя, вообще-то, можно было бы сделать аппарат и чуть побольше — добавление экранчика потребовало бы минимальной совершенно доработки, там и так начинка мощная, помощнее покедекса, можете мне поверить. — Я точно знал, о чём говорю… Ещё бы знать, ОТКУДА я это знаю, но, увы, память не спешила возвращаться, хотя, вроде бы, туман потихоньку развеивался… Или это я себя обманываю, уже привыкнув к нынешнему туманному состоянию? Вроде бы раньше я таким не был, не жил одним днём, а сейчас — прямо по Библии, «Бог дал день — даст и пищу»… Ну, авось прорвёмся…

— Насколько я помню, обычно нельзя заранее угадать, в кого превратится человек, попавший в лавболл. Кроме того, есть вероятность, правда, очень маленькая, что там — обычные, настоящие пиджи, которых просто больше некуда было упаковать. Но мы этого всё равно не узнаем — пятый уровень… Это практически полное уничтожение личности… Такое применяют только в самых редких случаях, когда просто убить пиджи почему-то нельзя, но эффект нужен примерно тот же — например, если кто-то заказал нечистому на руку укротителю добыть редкую пиджи и тот «добыл» её у другого укротителя, и не хочет, чтобы она что-нибудь рассказала… Иногда такое делают с девочками после Перелома, которые не хотят помнить свою жизнь до превращения в пиджи, и их можно понять… Словом, это — проблемы. БОЛЬШИЕ проблемы. Мне кажется, всё равно стоит их выпустить. Хуже им от этого точно не будет… Нам, надеюсь, тоже. Мальвина! Мальвина? Мальвина, ау!! — Она очнулась только с третьего раза, настолько погрузилась в свои мысли.