Зови меня Зверь (СИ) - Ливадия Любовь Олеговна - Страница 74

– А может я того, отключился, – неуверенно спросил Кован, затравленно оглядываясь по сторонам. – А вы мне мерещитесь?

Друзья косились на него с не меньшим подозрением. Сухую одежду, серые стены и отсутствие моря они и сами объяснить не могли.

Дункан потёр рукой острые осколки каменного рисунка и задумчиво посмотрел на пальцы:

– Не режет. А должен. Точно.

Девушка осмотрела рукав, согнула раненную ногу. Действительно привиделось? Да не может быть! Всё так… достоверно. И собаки, и укус, и даже запахи. Меч вон грязный валяется возле Кована. Не мог же Дункан видеть то же, что и она! А он точно собак видел, больше он никого так не боится…

Аврора глубоко вздохнула – потолок ухнул на полметра вниз. Пол заходил ходуном, а к мерзкому привкусу прибавилось ощущение полёта. Друзья стали расплываться, в голове зашумело, затягивая всё глубже и глубже.

Полёт закончился вполне ожидаемо – ударом об пол. К счастью, падать случилось вертикально и головой вверх, а потому ущерб можно было считать чисто моральным.

– Если это бред, то какой–то очень уж натуральный, – проскрипел Атон.

– И коллективный, – согласилась Аврора, настороженно оглядываясь по сторонам.

Последнее, что она помнила – Страх разбивает корабль, и она катится по палубе в воду. Даже если выжить всё–таки удалось, где она сейчас? На одежде нет ни одного солёного пятна. Сапоги сухие. Меч при ней. Чужой меч…

– Что на этот раз? Опять какая–нибудь гадость.., – Атон, повернулся направо–налево, но ничего не увидел. Одна темнота кругом – плотная, густая, тягучая. Парню вспомнилось, как в детстве он боялся пройти по тёмному коридору, потому что думал, что в темноте стены исчезают. А что появляется никому неизвестно, но однозначно страшно. С возрастом страх ушёл – руки стали длиннее и доставали от стены до стены.

Эта темнота съедала пространство и воздух вокруг. Атон давно вырос и не верил в чудовищ, особенно тех, что живут в квартирах, но здесь ему казалось, что детские страхи – не худшее, что может с ним случиться.

Ребята затравленно озирались. Глаза силились привыкнуть, но видеть им было нечего, и от этого людям становилось совсем жутко.

Все ждали, сбившись в кучу, но ничего не происходило.

– Я что–то вижу, – сказал Дункан.

Друзья посмотрели в ту же сторону, но ничего не нашли. Темнота вокруг не рассеивалась, но ничуть не мешала видеть друг друга.

Вдруг далеко–далеко показался огонёк. Маленькая светящаяся точка, точно в соседнем доме зажгли свечу.

– Ну, пошли что ли? – спросил Атон, зябко поводя плечами.

Картер вытащил меч:

– Смотрите по сторонам.

– На что смотреть–то? – проворчал Кован. – Двинули.

Осторожно, маленькими шажками, они направились к манящей точке, каждую секунду ожидая, что пол уйдёт из–под ног. Но пол оставался таким же как был, темнота не нападала, а звуки не появились. Шаг за шагом ребята продвигались к зовущей цели, и не встречали сопротивления.

Аврора чувствовала, что против воли расслабляется. Стараясь сосредоточиться, она вглядывалась в темноту, искала, за что бы зацепиться, но не видела ничего, кроме тёплого огонька.

Капелька воды упала ей на щёку. Машинально смахнув ее, девушка заметила, что идущий рядом Дункан тоже вытирает. Ещё одна капля оставила пятно на куртке. Аврора остановилась.

– Ты что? – обернулась Кайрина.

– Капает.

– И на тебя? – Атон запрокинул голову. – Это не вода. Это снег!

– Быстро! Пошли! – прошипел Кован, бросаясь к свету.

Почему и зачем надо бежать никто не спросил – раз один побежал, значит надо всем.

С каждым шагом снегопад усиливался. Это уже не были отдельные снежинки, таявшие едва коснувшись кожи. Пушистые хлопья застилали пол мягким ковром, липли к ресницам и чёлкам, не давая лишний раз посмотреть вокруг. Огонёк, всё ещё мерцающий впереди, не приблизился ни на шаг, а из–за снега едва–едва теплился на пороге видимости.

Аврора начала мелко жрожать. Тонкая куртка поверх бадлона уже не могла уберечь от холода. Идти становилось всё труднее – снег закрывал щиколотки и мешал, забиваясь в короткие сапоги.

Остальным было не лучше. Поднялся ветер. Нет, он не сшибал с ног, не рвал одежду и волосы – просто бросал в лицо стаи маленьких злых снежинок, иглами впивающихся в кожу.

Кайрина споткнулась, а Кован, идущий рядом, не поддержал её. Он упрямо, почти истерично, шёл к едва различимой цели. Атон схватил Кайрину за рукав и потащил за собой. Становилось холоднее. Одежда промокла, а снег доходил почти до колен. Картер попытался отжать мокрые волосы, чтобы не лезли в глаза, но только отморозил руку. Дункан взмахнул мечом, расчищая себе дорогу, но увяз ещё больше. Рук никто не чувствовал. Первым упал Кован. Почти сразу за ним Кайрина, потянувшая за собой Атона. Ден, Аврора и Картер помогли, но вьюга, словно почуяв слабину противника, накинулась на них с радостным воем, и уже через минуту они могли только слабо отбиваться от её напора, неумолимо превращаясь в белые неподвижные сугробы…

…Парк расписной картинкой искрился и переливался. Лёгкий морозец кокетливо щекотал в носу, пробираясь под модную, но слишком тонкую шапочку. Каникулы удались на славу. Они всё свободное время проводили вдвоём. Цветы, выставки, кафе. И прогулки. Много–много. По красивому парку в центре города, как будто вышедшем из любимого кино. Он такой внимательный, такой воспитанный. И снежинки на его ресницах так сверкают на солнце… Ника ловила на себе завистливые взгляды встречных девушек и улыбалась. Какая волшебная зима!

Кайрина упала удачно – головой на плечо Ковану. Снег быстро таял на коже и холодной лужей растекался за воротником. Девушка чихнула, подняла осоловевшую голову и охнула: друг лежал совсем бледный и замёрзший. Быстро, не замечая обжигающего холода, она разгребла снег сначала от лица, потом от рук, растёрла щёки, ладони.

– Ков! Ков, давай! Да очнись же ты!

Пощёчина больше согрела руку – Кован только головой мотнул. Первый испуг прошёл, и Кайрина, осмелев, уже примеривалась повторить, но тут парень открыл глаза.

– Не смей.

Друзья, охая и ругаясь, раскидали снег. Кое–как оббили друг с друга липкие хлопья и кинулись к остальным.

– Смотрите!

Огонёк пылал совсем рядом, только руку протяни.

Так они и сделали.

И тут же почувствовали под спинами шершавые камни.

– Что это?!

– Атон, не ори!

– Что это?!

– Это давно было, – Кован ссутулился и закрыл лицо руками. – Я тогда ещё маленький был, мы с родителями в Белоруссию поехали. Зимой, по снегу. Гостей полный дом, за огородом поля начинаются. Сестрёнки гулять просились, а меня за ним смотреть отправили. Я сказал им, чтобы не уходили далеко, а сам в дом вернулся. Когда их хватились, уже стемнело. И метель началась такая, что за метр забора не видно. Полдеревни их искало… Нашли быстро. Только я больше не могу видеть снег.

Аврора смотрела на друга, его трясущиеся руки и обкусанные губы и так хотела его обнять. Видеть вместо наглого, самоуверенного, сильного Кована, которого боялись все, кто ему не угодил, жалкого запуганного слюнтяя было жутко до тошноты.

Он обожал своих младших сестёр, в этом году поступивших в институт, никому не позволяя косо на них смотреть.

Перед глазами опять поплыло, и девушка поняла, что снова проваливается. Но только на этот раз в сон.

Сколько они спали, никто не понял.

И проснулись ли…

Едва коснувшись ногами пола, Аврора заметалась в поисках хоть кого–нибудь. Тёмный липкий дымок, принятый за сигаретный, подкрался со спины туманом, загустел, обволакивая, касаясь лица.

С туманом пришли они. Отголосками, хрипами, стонами, переродившимися в треск костра и металлический лязг. Тени поплыли над головой и под ногами, разгоняя марево. Скованная страхом, Аврора напружинилась, но уже через секунду завизжала: в руку впились ледяные пальцы.