Лежи смирно, Девочка! (СИ) - "Мистеру Майарана" - Страница 2

       Владелица борделя Тамэль, вполне обычная на вид женщина с проницательным взглядом, очень долго меня рассматривала, когда впервые увидела. Надо сказать, что познакомила нас моя кузина, посоветовав не называть своего настоящего имени. Откуда у неё такие связи я не имела ни малейшего понятия, однако девушка она свободная, не думаю, что за ней имеется такой же жесткий контроль. Знали бы вы сколько карет мне пришлось сменить, чтобы соблюсти конспирацию.

       - Значит, тебе нужна мягкая дефлорация… - задумчиво повторила Тамэль.

       Я осторожно кивнула, сминая пальцами юбку платья. Признаться, мне было очень не по себе от этого места, от одного только понимания, что возможно за стеной сейчас принимает очередного клиента женщина весьма специфичной профессии.

       - Знаешь, есть у меня на примете один весьма опытный в этих вопросах сотрудник. Пожалуй, я даже организую тебе встречу прямо сейчас, ибо он не откажет такой милой девушке в столь деликатном вопросе.

       Ещё бы он отказал, я же денег отстегнула, как в самую элитную клинику города!

       Тамэль резвой козочкой выпрыгнула из комнаты, подхватив полы ярко-красного платья в пол, и уже через минуту вернулась, правда белая как мел и прямая, как палка.

       - Далли, этот мужчина выполнит любую твою просьбу. Плату я уже взяла, теперь оставляю вас наедине.

       Тамэль обернулась и в этот миг я наткнулась взглядом на… Я даже не знаю, как назвать существо, что каменным изваянием высилось над хозяйкой борделя. Внешность его была обычной, ничем не примечательной. Тёмные волосы, не тонкие и не узкие губы, весьма высокие скулы. Поражал острый взгляд серых прищуренных в задумчивости глаз, что не смотрит, а режет с хирургической холодностью.

       Именно такой взгляд я представляла, когда думала о Даймвише. Не взгляд, а лезвие опасной бритвы, что рассекает кожу одним неосторожным скольжением. Холодная аура мужчины, что стоял передо мной, тоже отталкивала, и будто впечатывала в чужой образ. Пожалуй, я ни за что не соглашусь на приговор, который сама себе же и подписала. Точно не с ним.

       Нутро испуганно сжалось, но я не сделала и шага назад, несмотря на почти инстинктивное желание унести ноги отсюда, как можно скорее.

       - Вы мне не подходите. Извините, что потревожили, я пойду. – Я сказала это достаточно величественно, чтобы он не понял насколько сильно мне было страшно.

       Должны быть другие способы избавления меня от невинности, так нужной карателю. Обратится в клинику, в конце концов. Думаю, специалисты проведут дефлорацию гораздо безболезненней, чем половой акт с незнакомцем. Правда, тогда останется иная проблема, из-за которой я оказалась именно здесь, а не перед опытным врачом. Записи. Записи в личном деле любой клиники. Для Даймвиша достать их не будет проблемой и тогда все мои старания насмарку, потому что отсутствие девственной плевы не самый великий грех… но и отдаться постороннему я не могу, тоже касается и самого Даймвиша, черт бы его отдубасил.

       Мужчина прищурился, будто в уме уже разложил и препарировал меня. На мою реплику никак не отреагировал, а от его взгляда моё желание уйти отсюда только усиливалось. Возможно, именно поэтому я приняла решение сбежать, а не уйти.

       Резко рванувшись вперёд, я собиралась проскользнуть мимо него, но тот одним плавным шагом загородил дверь своей достаточно массивной фигурой для хрупкой и маленькой меня. Я опешила. Остановилась и подняла голову, чтобы понять, что происходит, но на лице его не дрогнул ни один мускул. Только серые, бесчувственно-острые прищуренные глаза лениво разглядывали каждую черточку моей испуганной персоны.

       - Дайте пройти. – Голос не выдал волнений, однако, нутро порядком трясло от нехорошего предчувствия.

       - Подними руки. – Его баритон отдал бархатной хрипотцой. Звучал лениво, безэмоционально и почти угрожающе. Наверное, так рычит волк перед нападением на врага, не способного понять, что он нарушил границы чужой территории.

       Я сморгнула и нахмурилась, силясь понять, о чем он просит. Вроде бы понятное действо «Поднять руки», но я же не дура, понимаю, что неуместно, почти неприлично в обществе незнакомого мужчины. Любой человек в здравом уме и крепкой памяти лишь фыркнет на столь не этичную просьбу. Я не тупая собачка, в конце концов, чтобы безропотно подчинятся чужим приказам. И плевать, что этика в борделе не уместна, я же сюда пришла, как клиентка, он не должен выдвигать подобные требования. Эта просьба подняла возмущение в моей груди, которое я сдержала, но моя натура бы мне не простила, если бы я не уколола нахала нравоучительной фразой.

       - Да вы хоть понимаете?..

       - Подними руки, девочка. – Он перебил меня хлестким приказом, будто плевать хотел на всё на свете. Будто не он тут является арендованным на вечер предметом удовлетворения моих потребностей.

       Сразу стало понятно, что он не играет со мной. Стала заметна и разница возраста между нами, хотя на вид ему больше двадцати шести и не дашь, энергетика от него исходила такая будто ему лет двести, не меньше. Такой трухлявый пень с колючим взглядом, знающий себе цену, как победитель по жизни.

       В его глазах сверкнула самая настоящая угроза, и именно в этот момент моё нутро обожгло колючей волной страха.

       Шаг назад.

       - Она сказала, Вы выполните любую мою просьбу.

       Холодная усмешка едва скользнула по губам, чтобы тут же исчезнуть. Мужчина не ответил, а с хищной грацией шагнул ко мне, медленно вытягивая из кармана брюк кусок верёвки. Такая опоясывает каждую кроваво-красную шторину в этом здании, и я задним умом понимаю, что предназначается эта вещица для меня.

       - Мой жених Айрон Даймвиш. – Четко произнесла я, трусливо отступая к стене. - Вы понимаете, что с Вами будет, если вы причините мне вред?

       Мужчина фыркнул… или хмыкнул? Не суть. В общем, он выказал пренебрежение к моему заявлению.

       - Ты сама сюда пришла. Никому не сказала где ты. Заплатила денег за… - мужчина ядовито усмехнулся. – …дефлорацию. Уж не за тем ли, что хотела сорвать свадьбу?А сейчас передумала и надеешься выйти отсюда нетронутой, вот только всё пойдет по-другому сценарию. Я не собираюсь отказываться ни от денег, ни от аппетитной целочки.

       Вот теперь мне стало окончательно страшно, потому что дурой я не была. Он, действительно, собирался сделать то, о чем говорил, ибо даже голос его звучал предвкушающе, в отличии от холодно поблескивающих глаз.

       Вот только я не намерена тут оставаться по собственно воле!

       - Я буду кричать. – Давлю из себя, продвигаясь к выходу вдоль стены.

       Сердце от страха забилось в горло, руки задрожали и вообще казалось, я от ужаса и с места сдвинуться не смогу. И это я собиралась провести ночь с незнакомцем? Боже, какая дикость!

       - Это только сначала, потом ты будешь очень громко стонать.

       - Надеюсь от удовольствия, вколачивая последний гвоздь в крышку вашего гроба. – Теперь голос дрожал, не скрывая моего состояния.

       Мужчина делает ещё один шаг в мою сторону, но я рвусь к выходу не только мыслями, но и телом. Правда это не позволяет мне оказаться за пределами комнаты. Крепкие руки сжимают в кольцо, когда мой крик полный отчаяния разрезает пространство. Я бьюсь, как могу в его руках, рычу, царапаюсь, кажется, даже укусила пару раз, но всё равно оказалась на мягком диване, привязанной к резной спинке и придавленная мужским телом, от которого веяло властностью и жестокостью.

       Из всех сил дёрнула руки, но верёвки лишь крепче сжали запястья, причиняя обжигающую боль, вынудившую вскрикнуть. Насильник схватил меня за горло и вжал в диван, на краткий миг перекрывая доступ к кислороду, склонился к уху и очень проникновенно, до дрожи во всем теле прошептал:

       - Лежи смирно, девочка.

       Заметив, что я прекратила брыкаться, отпустил меня и пристально всмотрелся в глаза, стремительно наполняющиеся слезами. Я закусила нижнюю губу, пытаясь удержать этот бурный поток слёз, рвущийся из глубин. Я понимала, что ему нет дела до моих жалоб и желаний, а ещё я понимала, что не хочу быть слабой. В конце концов, именно за этим я сюда шла. Избавить себя от помолвки, так долго мучавшей меня обязательствами перед мужчиной, которого и не помню вовсе.