Пятничная я. Умереть, чтобы жить (СИ) - "Это Хорошо" - Страница 95

— Хороший вопрос, фьорнэ. Такой специализации нет. Чувствую, что я вас разочаровал, но — увы. Тут можно только говорить об увлечении определенными методами… Ну и о привычке.

— Жаль. Я надеялась, что это поможет мне найти…

— Мага?

— Ну да.

— Тогда, если интересующий вас колдун — человек, то проще искать по Большой книге магов. В ней упомянуты все жившие или сегодня живущие чародеи, а кроме того, каждому дано краткое описание — в чем особый дар, какова сила, ну и все такое. Старая традиция, которая уходит своими корнями еще во времена Инквизиции, когда это были списки тех, кого следовало уничтожить. Сегодня это лишь что-то вроде перечня членов той или иной профессиональной гильдии. В данном случае магической.

Кем был напавший на нее маг — человеком, эльфом или кем-то еще (поди разбери этот проклятый волшебный мир!) — Янис-Эль не знала, но все же решила уточнить:

— А где эту книгу можно взять?

— Взять — нигде. Ее никому не выдают. А вот ознакомиться с ней можно в Школе магии, в столице. Там, где я и учился. Где все человеческие маги учились. Если же речь о маге из числа эльфов, то и в Вечном лесу есть похожее учебное заведение. Я как-то был там, приглашали прочитать курс лекций. Так вот все наделенные магией эльфы тоже обязаны пройти и проходят обучение в стенах этого весьма уважаемого и очень древнего учебного заведения. Ну, кроме вас с вашим странным даром, Янис-Эль. Упс! — мэтр Шуппе хлопнул себя ладонью по рту и уставился на Джоанну.

— Она знает, — улыбнулась Янис-Эль. — Первой тут, в Академии, узнала. Так уж получилось.

— Тогда ладно, — с облегчением выдохнул магистр и, махнув на прощание рукой, отправился в сторону учебного корпуса, в котором располагалась его лаборатория — наверняка проверить свой самогонный аппарат.

Джоанна и Янис-Эль потопали к себе. В комнату обе входили с некоторой опаской — перед походом к Марике они оставили здесь компанию в составе щенков кадехо и Жиробаса. Но в помещении, освещенном через окно местным ночным светилом, было тихо и пусто. Янис-Эль запалила свечу и еще раз осмотрелась. Точно — никого.

— Ну, и где они? — тревожно спросила Джоанна.

— Да кто ж их знает? — несколько кривя душой, откликнулась Янис-Эль и торопливо пошла из комнаты.

Черт с Ангелой и Жиробас были где-то наверху. При этом щенки оказались так чем-то увлечены, что даже не откликались на зов Янис-Эль. Преодолев несколько лестничных маршей так быстро, что сбилось дыхание, подруги остановились и тут же услышали странные, леденящие душу звуки.

— Что это? — дрогнувшим голосом спросила Джоанна и попятилась.

— Скорее, надо спрашивать: кто это? — проворчала Янис-Эль и двинулась на звук.

Короткий коридор окончился маленькой дверью, которая, как выяснилось, вела на крышу. И вот за ней-то обе студентки и обнаружили картину, более всего отдававшую полной и окончательной нереальщиной.

— Ты видишь то же, что и я? — прошептала Джоанна, нависая у Янис-Эль над плечом.

— Ага, — потрясенно откликнулась та, — если, конечно, ты видишь то же, что и я. И чем это нас госпожа Марика поила?

— Горлодером мэтра Шуппе.

— Больше никогда его не буду пить. Ну на фиг! Если после него такое мерещиться начинает…

— ЭТО, увы, вам обеим не мерещится. ЭТО, увы, реальность. И если вы в два счета это безобразие не прекратите, я сделаю это сам, — раздался сердитый голос сзади, и Янис-Эль, в который раз позорно пропустившая момент появления у себя за спиной Тарона, подпрыгнула, а после протерла глаза и снова посмотрела на открывшуюся ей на крыше картину.

На самом краю, у водостока, сидели трое. Янис-Эль видела только их почти призрачные на фоне местной луны силуэты, причем в профиль, но от этого видение становилось только еще более странным и невероятным. Дальше всех сидел огромный Черт, рядом Ангела, которая в силу того, что была девочкой, оказалась меньше размером, а потом, ближе всего к двери, разместился Жиробас. И при этом вся троица, синхронно разевая пасти и задирая головы, орала на луну. Воем, вроде волчьего, эти звуки было назвать трудно. Мяуканьем тоже. Одно можно было сказать точно — это было совершенно отвратно, невероятно громогласно и невыносимо жалостливо.

— Чертик, Ангела! — неуверенно позвала Янис-Эль, но на нее не обратили внимания.

«А ну прекратить, если и дальше на халяву жрать хотите!» — рявкнула она уже ментально, и это возымело мгновенное действие. Кадехо тут же захлопнули свои огромные пасти. Вовремя не сориентировавшийся Жиробас еще вывел последнее противное «Мяу-у-у!», и наступила тишина.

— То-то, — проворчал Тарон и повернулся уходить.

— Пресветлый дор, — окликнула его Янис-Эль. — Раз уж вы здесь…

— А где ж мне еще быть в это время суток? Неужели ж в постели? — язвительно откликнулся начальник Академии. — Предупреждаю — еще раз…

— Я про завтра, — перебила Янис-Эль. — Я завтра на занятие вечером прийти не смогу. Меня… вызывают поговорить про Несланд Эльц. Джоанна передала…

Тарон обернулся, смерил Янис-Эль внимательным взглядом. После так же придирчиво осмотрел Джоанну и кивнул.

— Тогда перенесем на послезавтра. Спокойной ночи, пресветлые доры. Надеюсь, все оставшееся время она действительно будет именно такой.

— Спокойной ночи, — заунывными голосами привидений в заброшенном доме откликнулись Янис-Эль и Джоанна, глядя в удаляющуюся спину Тарона, а после отправились к себе. Впереди, задрав хвост, важно шел Жиробас, следом — щенки кадехо, и позади всех брели две резко протрезвевших студентки.

Джоанна улеглась первой, милостиво позволив маргаю греть себе ноги, и тут же размеренно засопела. Янис-Эль, забравшись в кровать и велев Черту с Ангелой не издавать более ни звука, привычно загасила свечу легким ментальным посылом и уютно свернулась клубком. Алкоголь еще бродил в крови. Настроение сделалось томным. Но поскольку применить его было не к кому, оставалось лишь вспоминать и фантазировать. Например, о том, как когда-то удалось подсмотреть за сексуальными игрищами самого короля. А вдруг получится что-то типа того с Эйсоном? Что он, интересно, поделывает сейчас в своем далеком замке? Спит уже, наверно. Почитал детям и спит. В кровати. Голым… Одеяло оставляет открытыми его широкие плечи и руки, обхватившие подушку… И узкую породистую ступню… И стройную щиколотку, нежность кожи которой Янис-Эль так и ощущала под пальцами… Эх… Сейчас бы потянуть это самое одеяло вниз, медленно обнажая гладкость кожи, ямочки над ягодицами и сами эти завлекательные холмы, украшенные двумя маленькими родинками…

От видения Янис-Эль взмокла и скинула с себя свое одеяло. После замерзла и снова укуталась. Покрутившись так с полчаса, она все-таки решилась. Вытащила из кармана подаренное ей Эйсоном кольцо и сжала его в кулаке, как когда-то кольцо пресветлого лира Бьюрефельта. А после потянулась разумом к далекому Несланд Эльцу и к комнате в его самой высокой башне…

Мелодия души Эйсона, как и он сам, в очередной раз показалась Янис-Эль бесконечно красивой и манящей. Она подтянула себя поближе, ориентируясь на этот сказочный звук, и, наконец, увидела. Эйсон не спал. В этом Янис-Эль ошиблась. Зато в главном угадала верно — ее горе-супруг лежал в кровати и был совершенно обнажен. На мгновение стало неловко. Подсматривать — дело, конечно, хорошее, но полезное не всегда. Вот так сунешь нос, куда не следовало, и увидишь то, что лучше бы не видеть… Так, как она однажды и сунула, после чего приключился у нее развод… Но Эйсон, к счастью, был один. Хоть и занимался тем, чем лучше бы заниматься вдвоем. Его глаза были прикрыты, а рука ритмично двигалась по предельно возбужденному члену.

Янис-Эль смотрела, затаив дыхание и мечтая лишь об одном — оказаться рядом. Наконец, Эйсон застонал, запрокидывая голову и стискивая челюсти. Еще несколько рваных, резких движений, и, наконец, облегченный вздох…

«Интересно, о ком ты сейчас мечтаешь, любовь моя? Хотелось бы верить, что обо мне», — подумала Янис-Эль. Эйсон же у себя в спальне отчаянно выругался, нетерпеливо вытерся углом простыни, загасил между пальцев огонек свечи и замер, постепенно успокаивая дыхание. Наступившая темнота укутала его тело и скрыла лицо. Но Янис-Эль не нужно было его видеть — облик супруга и так врезался ей в память слишком сильно. Непозволительно сильно для человека… или, вернее, эльфийки, которая не очень-то верила, что ее чувство когда-то перестанет быть безответным. Все-таки хорошо, что она уехала. Разлука поможет ей самой справиться с ненужным взрывом эмоций. Да и Эйсону даст время разобраться с собой…