Рыцари Старой Республики. Я, Реван (СИ) - Николаев Владимир - Страница 43

61.

     Последнее, что успели мы сделать перед отлётом – это отдать матери Бастилы голокрон.     Джедайка рассталась с реликвией удивительно легко. Словно чувствовала, что жизнь её входит в некий новый, чрезвычайно важный поворот, за которым многое из прошлого перестанет казаться дорогим и желанным. Наверное, так оно и было. Я только надеялся, что потом, если, не дай Сила, что-нибудь сложится не по-задуманному, девушка не станет винить во всём меня.     Так или иначе, мы заскочили в кантину, символически сбросили кожу, вернулись на «Варяг» и уже через час ушли в гипер.     Традиционно: к Манаану. Я собирался засветить уже известный Малаку идентификационный номер корабля в промежуточной точке: пусть хоть немного, но собьёт загонщиков со следа.     Мы вышли где-то ближе к орбите Навлааса, запросили посадку в Ахто и даже перевели часть платы за посадочное место. После чего забежали за одну из ближайших лун и с лёгким сердцем прыгнули к Коррибану.     Ага, к той самой знаменитой прародине ситхов, где располагалась та самая знаменитая Академия.     Вы спросите: в галактике миллионы планетных систем. Почему ты не нашёл варианта поумнее?     А я и сам не знаю.     Помню, что в тот момент не мог подумать ни об одной другой планете, кроме тех, что были прописаны в «Рыцарях Старой Республики». Видимо, как бы я ни пытался вообразить себя «над игрой», некоторые ключевые, фундаментальные ограничения мира сдерживали и меня самого.     Кроме того, я ведь обещал Карту вытащить из лагеря ситхов его сына, Дастила. И это, вероятно, самое благородное объяснение, какое я могу придумать постфактум.     Нет, я правда собирался его вытащить. И видел, как тщательно, словно за соломинку, держится за это обещание Карт. Но когда на одной чаше весов жизни миллиардов разумных, а на другой – благополучие одного единственного дурачка, возомнившего себя Тёмным… выбор, полагаю, очевиден. Да и проиграй я главную схватку, Дастилу всё равно крышка: как любая нормальная банда, ситхи не любят перебежчиков. Найдут, сабелькой по горлышку и в гравитационный колодец.     Так что вместо того, чтобы вприпрыжку ломиться в Академию, мы занялись более насущными делами.     Я смотрел на проплывающий под нами Коррибан со странным чувством. С виду – вылитый Марс, ржаво-коричневый, пустынный, холодный. Разве что побольше, немного светлее: кое-где мутно блестели нашлёпки водяного льда.     Но внешнее слабо меня трогало: от планеты разило Тёмной Стороной Силы.     – Ты тоже чувствуешь это? – негромко спросила Бастила, становясь рядом со мной возле узкого смотрового иллюминатора.     – Намоленное место, – согласился я. – Думаешь, здесь будет легче укрыться?     – Да… Тьма скрывает многое. Не знаю. Надеюсь.     – И не надейтесь, голубки, – сипло донеслось из-за спины: Кандерус готовил аппаратную к предстоящей посадке. – Кораблик мы засветили, теперь не отсидимся. В галактике на каждый глекк по сто шпионов…     – …Ришелье, – закончил я совсем уж тихо.     – Что?     – Да так, – пробормотал я, думая, что сейчас совсем не время тосковать по Земле. – Малак слушает свою разведку. Но не доверяет ей, презирает. Он Тёмный Лорд, он вообще всех презирает. Пройдёт немало времени, прежде чем он снова достаточно отчается найти меня сам.     – Как ты можешь это знать?     «Потому что теперь владею Силой. И начинаю очень хорошо понимать, как она меняет восприятие».     – Просто знаю, – сказал я вслух, поглядывая на Бастилу.     Она встретила мой взгляд, понимающе кивнула в ответ. Она знала, о чём я думаю.     Да. Насколько проще всё было дома, в привычном мире машин, логистики, причинно-следственных связей. Собери мощную армию, наклепай побольше танков и самолётов, пушек и ракет. Земные боги на стороне больших батальонов, а вот Сила не знает ни размеров, ни расстояний.     Я по привычке возлагаю надежды на технику: брандеры, взрывчатка… Всё решится совсем иначе.     «Владею Силой»? Нет. Это я сам ей принадлежу. И неважно, что продолжаю называть её «сюжетом», «сценарием», «авторским произволом»… это всего лишь инерция несовершенного сознания. Нет никаких сценариев и сюжетов. Есть только Сила.     Понимание пугало. И в то же время немного успокаивало: ведь если есть Сила, то смерти нет. А умирать почему-то совершенно не хотелось.     Карт вёл машину аккуратно, нежно: в трюме, тщательно закреплённый на репульсорных поддонах, ждал своего часа груз барадия. «Варяг» задрожал, соприкасаясь с атмосферой. Нас встречал холодный, неприветливый воздух Коррибана. Нас ждал главный и единственный космодром главного и единственного заметного поселения на планете.     Дрешде произвёл на меня гнетущее впечатление. Обычный портовый городишко, в меру грязный, в меру распутный… Несмотря на стальные тона и переливающиеся повсюду огоньки, было в нём что-то от декораций средневековой детской сказки, в которой жители запирают двери на три засова и не рискуют спать по ночам: ведь во тьме разгуливают страшные волки-людоеды…     По Дрешде бродили не волки, нет: здесь развлекались студенты Академии ситхов. Развлекались по-своему: соревновались в способах наиболее извращённого и болезненного убиения прочих разумных. Жизнь окружающих с точки зрения ситха не стоила ничего.     Нет, встречались среди здешних Тёмных и гуманисты: те ограничивались унижениями, избиениями, грабежом и прочим насилием. Но всякий нормальный урод прекрасно понимает, что истинной доблести полумерами не сыскать.     Возможно, это прозвучит цинично, но не могу сказать, что очень уж сочувствовал мирному населению Дрешде. Контрабандисты, проститутки, фарца, наёмники, просто ворьё и жульё всех мастей: кто ещё мог остаться в колонии, обслуживающей ситхскую кузницу кадров?… Так что термин «мирняки» в отношении этой публики мог использоваться лишь условно.     – Держимся вместе, – сказал я ребятам. – Место нехорошее.     – Не учи мандалорца раздавать и выхватывать, – ухмыльнулся Кандерус, который не без оснований полагал себя экспертом по нехорошим местам.     Ну да, подумал я, оглядывая команду, кого ни возьми, у всех своя… история. Эдак сравнишь: а я-то, братцы, ещё ого-го какой везунчик, спасибо призраку советской власти за относительно счастливое детство. Вот был бы я нормальным попаданцем, захватил бы по-быстрому верховную власть в галактике, да и начал строить коммунизм.     Так нет же: всю дорогу по кочкам, буеракам, трущобам.     Белка в колесе сансары.     Реван в круговороте Силы. Раз за разом: джедай-ситх-джедай, герой-предатель-герой… «попаданец-попаданец-попаданец»?…     Что за бред.     Я помотал головой, отгоняя морок, и вернулся к более насущным задачам.     В Дрешде постоянно прибывали абитуриенты, желающие учиться в Академии ситхов. «Вступительные экзамены» в это милое учебное заведение, равно как и педагогический процесс, отличались своеобразным брутальным очарованием, так что смертность среди абитуры немножко зашкаливала. А где дохлые студенты – там и пожитки дохлых студентов.     Мои расчёты оправдались: подходящая на роль брандера посудина нашлась практически сразу и очень недорого, всего за двенадцать тысяч. Бармен одного из здешних злачных мест занимался выкупом и перепродажей корабельного имущества. Он и сторговал нам препозорную на вид полуяхту-полубаржу, гордо носившую имя «Тёмный повелитель».     Я подумал и переименовал будущего смертника в «Ла Фудр». Безо всякого смысла, если честно. Не так часто в жизни выпадает возможность дать новое имя кораблю, да ещё и космическому, так зачем отказывать себе в удовольствии.     – Даже жалко, – сказал я, проводя ладонью по граням переднего обтекателя. Для этого пришлось встать на цыпочки: ростом «Ла Фудр» уступал «Варягу», но звездолёт есть звездолёт.     Кораблик был откровенно некрасив. Теперь, когда он перешёл в нашу собственность, мне вдруг расхотелось отдавать его на заклание, пусть и ради благороднейшей цели: собственного выживания. Наверное, как-то так чувствовал себя капитан Блад, отдавая приказ затопить «Арабеллу».     – Чего тебе жалко, этого уродца? – просипел Кандерус, безуспешно пытаясь разогнуть один из сегментов застрявшей в корпусном отсеке посадочной ноги. – Ладно, ситх с тобой… приварим на промежуточное шасси.     – Сверху?     – Нет, – мандалорец сложил ладони, показывая схему: – Днище к днищу. Гравитация на брандере всё равно ни к чему. Между кораблями поставим прокладку на пиропатронах, но надо будет проверить новый баланс, иначе Карт не осилит рассчитать гипер.     – Поручи это Тэтри, – рассеянно посоветовал я.     – Ха. Не учи мандалорца. Заалбар! Где там урна на колёсиках? Увидишь, скажи, чтоб подкатил.     – Давай я эту хрень мечом выпилю, – предложил я, заглядывая под брюхо «Ла Фудра»: нога застряла капитально, кажется, металл заварился при посадке.     – Нет. Зачем портить корабль…     Вот как. Стоило мне проявить сентиментальность по отношению к обречённому кораблику, как суровый мандалорец разделил мои эмоции. Против собственных привычек и воли, явно неосознанно, но разделил.     Ладно б у него постепенно весь характер менялся, мягче становился, добрее там. Ничего подобного: вон, колкости в адрес Карта отпускать не забывает.     Гипер он не осилит рассчитать, ага. Чего там рассчитывать, в этом гипере.     Гипер?…     – Слушай, Ордо, – сказал я торопливо, боясь упустить забрезжившую идею. – А если так. А если вместо того, чтобы переть напролом, просто разогнаться вместе с «Ла Фудром» в гипере, там его сбросить, и пусть выходит прямо на «Левиафан», а?     Кандерус отвлёкся и посмотрел на меня с такой иронией, что я немедленно почувствовал себя дураком. Хотя я теперь очень часто себя так чувствовал, и не обязательно потому, что говорил или делал нечто глупое.     – Сила? – каким-то совершенно гопническим тоном спросил Ордо. – Сила есть?     – Самому еле-еле.     – Вот то-то и оно.     – Да объясни ты толком, не томи.     – Мак, – сказал мандалорец, – или кто ты там на самом деле… Я за всю военную карьеру не встречал более достойного врага, чем ты. Но сейчас мне иногда кажется, что ты вообще не из этого мира. Думаешь, будто вариант с тараном из гипера до сих пор не приходил никому в голову?…     Для дальнейшего обсуждения привлекли наших джедаев. Всё как всегда оказалось просто и, увы, бесперспективно.     Попасть разогнанной болванкой из гипера в объект реального пространства было вполне возможно. Подтверждением этому факту служили случаи, когда обычные корабли, неверно рассчитав точку выхода, влетали в звезду, планету или случайно подвернувшийся кусок космического мусора. Вот только вероятность такого события оказалась невероятно мала: намеренно попасть в цель, уступающую размерами той же звезде, было практически невозможно. Если речь шла о активно маневрирующем корабле, да ещё и с Малаком на борту, то невозможно вдвойне.     За единственным исключением: если траекторию выхода болванки мог подправить Одарённый, владеющий соответствующей техникой Силы. Я о подобных техниках если и слышал, то не задумывался, но звучало логично. Собственно, и Сила как таковая – это управление вероятностью тех или иных событий, может быть, даже на молекулярном, атомном или кварковом уровне, вот.     Поверхностное знание канона, которое я старательно выдавал за «Предвидение», тут оказалось бесполезным. Бастила, Джухани и Джоли ничем подобным не владели. И даже не смогли вспомнить хоть кого-то из Ордена, кто владел бы. Так что вопрос с гусарским тараном из гипера мы сочли закрытым. И вернулись к схеме «троянский конь».     Которую теперь я непроизвольно рассматривал с точки зрения теории вероятностей. Которую я, если честно, не знал, зато проходил курс соцстатистики, поэтому разницу между «не повезло» и «сам себе буратино» примерно представлял.     Мы с Картом сидели в грязноватой кантине и лениво потягивали какую-то местную бурду. Я обещал республиканцу вытянуть его сына из Академии: пришло время сдержать обещание.     Кабак бурлил вяло, время настоящего, висельного веселья ещё не пришло, основные фигуранты либо только просыпались, либо дорабатывали смену в Академии. Несколько довольно смирных (явно не из числа отличников боевой подготовки) ситхов-студентов, пара местных забулдыг, отдельный столик для игроков в пазаак, вот и вся компания.     – Ты уверен, что нам не надо покрутиться тут, порасспрашивать? – вполголоса уточнил Карт. Он, по старой солдатской привычке, везде стремился провести рекогносцировку. И очень огорчался, что я сдерживаю его разумные (в иных обстоятельствах) порывы.     – Абсолютно, – сказал я, прикладываясь к стакану.     Угу, приучил народ, что все задачи стараюсь решить болтовнёй и хитрозадостью, конечно, Онаси теперь недоумевает.     – Но как же иначе мы проникнем в Академию?     Я проследил взглядом за игроками в пазаак, стол которых стоял в глубине кантины. Вот счастливые люди (и нелюди): всех забот – кто у кого вырвет лишнее очко. Живи да радуйся. А тебе тут приходится галактику спасать, причём буквально против собственной воли. И большую часть времени это самое спасение заключается в том, чтобы просто умудриться не влезть в какие-нибудь очередные неприятности.     – Карт, – сказал я, возвращаясь мыслями к напарнику. – Меньше всего нам сейчас надо проникать в Академию.     Он посмотрел на меня с не самым приятным прищуром:     – Но мой сын?…     – Дело в том, – сказал я, игнорируя недовольство собеседника, – что если мы сейчас начнём «крутиться» и «расспрашивать», то обязательно найдём именно то, что ищем. Либо ситхский медальон… тем или иным способом, либо Ютуру Бан. И тогда количество задач, которые нам придётся решать, возрастёт многократно.     Онаси мне не верил, и я это видел, и он знал, что я это вижу. Думаю, он и сам мучился своим недоверием, потому что разумных причин для недоверия не было: слишком много раз доказал я свою преданность делу. Карту не хватало маленького (для меня) и огромного, принципиально непреодолимого (для него) триггера: спасения Дастила.     И, конечно, на этот случай у меня тоже был план, отличный от предусмотренного сценарием. Зачем ввязываться в драку со студентами, пытаясь добыть медальон, необходимый для входа в здание Академии? Зачем вступать в многомудрые беседы с местным проректором Ютурой Бан, зачем проходить какие-то нелепые экзамены, переться в гробницы каких-то древних Тёмных лордов, сражаться с какими-то локально-великими ситхами?…     Даже не потому «зачем», что меня с большой вероятностью замочат на первом же из шагов этого славного пути. «Зачем» – потому что, ну, серьёзно, зачем? Далёкая-предалёкая галактика и её далёкие-предалёкие обитатели неплохо прочистили мне мозги. Я ведь и школу закончил почти с медалью, и институт… ну, хуже, конечно, но всё равно весьма неплохо. Я умел учиться. Заставь меня, вон, к пазааку приобщиться, и там не оплошаю. Просто не хочу.     Один из игроков, молодой человек в форме, раздражённо швырнул на стол кредитку и откинулся на спинку стула. Двое других, родианец и твилекк переглянулись так быстро и с такими невинными выражениями морд, что сомнений в не самом чистом характере игры у меня совершенно не осталось.     А ведь я и шулером бы стал, первый класс. Жаль, здесь в казино ставят детекторы Силы: форсерам играть нельзя. Всё, буквально всё продумано до нас: и брандеры, и ограничения на карточную игру…     – Куда ты всё время смотришь? – раздражённо осведомился Карт, который сидел спиной к пазаачному столику. – Что, поиграть захотелось?     – Нет, – покачал я головой. – Просто завидую. Как у них всё легко: проигрыш, выигрыш… а в реальном мире совершенно ничего не меняется.     – По-моему, у нас есть дела и поважнее, чем зависть к бездельникам.     – Расслабься, Карт, – умиротворённо сказал я, наблюдая, как проигравшийся человек выбирается из-за стола. – Надо же иногда и отдохнуть.     – И поэтому мы сидим тут третий час в этих идиотских капюшонах?     – Да. Поэтому мы сидим тут третий час в этих идиотских капюшонах. Но если тебе жарко, предлагаю выйти проветриться.     Игрок прошёл к выходу мимо нашего стола, злобно зыркая по сторонам. Он явно искал повода сорвать на ком-нибудь раздражение. Я порадовался, что так предусмотрительно выбрал сегодня эти плащи, пусть и в самом деле чертовски жаркие.     – Я солдат, – с достоинством сообщил Карт. – Мне доводилось терпеть и не такое.     – Нет, серьёзно, нам пора уходить.     – Что?…     – Не поднимай голову. И, что бы ни случилось, не влезай в… в беседу. Твой сын только что вышел из кантины.62.