Велик (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 13

Похоже, хозяин портовой Арены был или дурак, или мошенник. В обоих случаях тот, кто сообщил бы ему об этом, стал бы дураком без вариантов.

— Хорошо, пять бегемотов за схватку и один процент от ставок, — скупо проговорил Анчар.

— Ну, как хочешь… — узамбарец разочарованно пожал плечами.

Золото и серебро с мелодичным звоном посыпались обратно.

В мясистой пригоршне Буру Ганджу — словно по заказу — осталось пять серебряных монет, которые он и протянул атлану.

— Держи, бвана. И какое, ты говоришь, у него профильное оружие?

— Дубина. Две.

— А где?.. — хитрые искры вновь вспыхнули в моментально прищурившихся очах.

Анчар замялся.

— У меня нет. Но неужели у вас не найдется в запаснике пары каких-нибудь дубин?

— Конечно, найдется! — просиял узамбарец. — И не каких-нибудь, а точно таких, какие этакому громиле и нужны! И всего за два бегемота!

Атлан, за долгие годы в Узамбаре так и не научившийся торговаться[29], поджал губы и сухо кивнул.

Директор, улыбаясь, как солнышко[30], протянул три серебряные монеты визитеру и взмахом руки пригласил его выйти. Переговоры были окончены, начиналось дело.

Приподняв край долгополой рубахи, узамбарец шагнул на первую ступеньку ведущей вниз лестницы.

— Эй, кто там! Из арсенала принесите во двор две дубины номер двенадцать! Да не копайтесь, ленивые гамадрилы, носороги вас раздери! — крикнул он в пролет, и с первого этажа донеслось ответное бурчание, то ли обещающее выполнить приказание с максимально возможной скоростью, то ли посылающее отдавшего его к тем же носорогам и гамадрилам.

После беззлобной, скорее, ритуальной угрозы разогнать всех дармоедов к крокодилам паршивым, снизу донесся звук быстро удаляющихся шагов.

Когда Буру Ганджу и Анчар вышли во двор, перед Каменным Великаном уже стояли трое рабочих, а на песке лежали две полутораметровых дубины.

— Не берет, истукан! — оправдываясь перед хозяином, развел руками самый высокий рабочий, по-видимому, старший.

— Командуй, — кивнул Анчару хозяин Арены.

— Бери, — указал на оружие атлан и строго глянул на Великана.

— Зачем? — глухо пророкотал голос, похожий на отдаленный камнепад.

Если бы по городу сейчас неслась пыльная буря или саранча, четыре разинутых рта оказали бы забитыми до отказа.

— Будешь драться, — зыркнув искоса на остолбеневших узамбарцев, проговорил волшебник.

— Зачем? — терпеливо повторил голем.

— Сколько раз тебе говорить! Не задавай дурацких вопросов! — прошипел Анчар. — Нам платят, ты дерешься! Всё!

— А. Человек. Может. Задавать. Дурацкие. Вопросы?

— Человек может всё! А голем должен молчать и слушать! И слушаться!

Рот Буру Ганджу захлопнулся, выплюнул заблудившуюся муху и потрясенно выговорил:

— Так это… так он… так ты… Так ты и есть тот самый белый шаман, который уронил намедни балкон Центральной Арены на его великолепие?!

Анчар неприязненно глянул на виновато понурившегося голема, потом на узамбарца, подумал, к чему сие уточнение фактологии могло бы вести — и убежденно мотнул головой:

— Не я.

— Ах, не ты… — брови хозяина Арены взлетели домиком, а глаза умильно прикрылись, пряча вспыхнувший хищный огонь вариантов и комбинаций. — Ну что ж, белый шаман. Не ты — так не ты. Веди своего костолома. Кстати, как он у тебя называется?

— Каменный Великан.

— Угу… Велик, значит… — странно усмехнулся Буру Ганджу. — Ну, Велик так Велик. Ваш бой через десять минут. Первый. И если публика встретит вас хорошо, то не последний.

— Пять и один с каждого, — напомнил атлан.

— Уговор дороже денег, — развел руками узамбарец — благожелательность и искренность во плоти. — Вперед. Вас ждет слава и богатство. И кстати, ты ведь, кажется, научил его говорить?

— Да, — чувствуя ловушку, но не понимая, какую и в чем, осторожно признал очевидное Анчар.

— А какая от этого польза?

— Польза?..

— Ну да. Польза. Как говорят наши мудрецы, среди всех законов главный — закон мартышки в посудной лавке, когда первыми бьются самые дорогие товары. То есть, по этому закону самая дорогая же функция купленного голема никогда не используется. Так зачем она?

— Ну… — растерянно промычал Анчар, соображая, каким образом обычному изделию бойцового назначения могла пригодиться речь — хотя бы теоретически, но узамбарец его опередил:

— Слушай, белый шаман! Если ты смог научить его говорить, так сумей научить его ругаться!

— Что?!

— Выкрикивать оскорбления в адрес противника. Как это делают люди, когда дерутся, — не отличая риторический вопрос от экзистенциального, охотно пояснил Буру Ганджу.

— Это еще что за?!.. — возмущенно вскинулся атлан, словно ему предложили использовать генератор эхосигналов как корзину для рыбы[31].

— Научи. Меня. Ругаться. Как. Люди.

— Забудь! — прорычал Анчар и одарил раскрывшего было рот узамбарца зловещим взором.

— Забыл, — ответил хозяин то ли за себя, то ли за них с големом обоих, и добавил сурово: — Время идет. Берите оружие — и на Арену, быстро!

— …участвуют Стальной Удар и новая звезда нашей Арены, которой нет в ваших программках — Каменный Великан, класс три-один-один, оружие — две дубины! — услышал Анчар, когда пролавировав сквозь ожидавших своей очереди големов, они добрались до занавешенного огромной циновкой выхода на поле сражений. — Делайте ваши ставки!..

— Кстати, Стальной Удар — вот, — хозяин между прочим ткнул пальцем в замершего позади голема. — Четыре-пять-три, про которого я говорил. Звезда этой Арены на протяжении сорока лет, хоть и сдается мне, что уже бывшая. Если проиграет сейчас слишком быстро… и не развалится после этого окончательно… продам его крутить лебедку куда-нибудь в шахту или качать воду на поля, добавлю и куплю что-нибудь поприличнее. Такому старью, как это, против твоего три-один-один только позориться, о чем разговор… но это сейчас самое высококлассное, что у меня есть. Мелочи, хоть и поновее, против твоего монстра и десяти секунд не выстоять.

Каменный Великан беззвучно прошевелил губами «Я. Не. Монстр», обернулся и с любопытством оглядел железного человека ростом ниже его на голову, вооруженного двумя фальшионами — кривыми мечами. По торсу и черепу его тут и там змеились глубокие трещины, перехваченные грубыми стяжками: старику пришлось повидать немало схваток на своем веку. Сколы, царапины, вмятины усеивали тело голема, словно какой-то неумный шутник попытался когда-то пропустить его через мясорубку. Местами железо начала подъедать ржавчина. Под весом оружия соперник, казалось, сутулился, и взор его, тусклый и отстраненный, был устремлен в одну точку.

Казалось, Удар не замечает ничего вокруг — потому что не должен, потому что, пока распорядитель или арбитр не активируют его, он был всего лишь железным болванчиком — но Великану отчего-то вдруг подумалось, что это была не неподвижность мертвого куска металла, но предбоевой транс старого солдата.

Заинтригованный, он слегка наклонился, чтобы заглянуть в лицо ветерана, встретиться с ним глазами, но в последнюю секунду застеснялся — и поспешно выпрямился.

— …прием ставок на первую схватку закончен! — донеслось с арены.

— Ты превратишь его в кучу металлолома в первые полминуты, — усмехаясь, взглянул на него Анчар.

Каменный Великан медленно нахмурился, посмотрел на хозяина Арены, на Стального Удара, на атлана, словно собираясь то ли сказать что-то, то ли спросить — но тут циновки, закрывающие выход, отдернулись.

— Пошел! — Буру Ганджу тронул точки управления на спине своего бойца.

Глаза его вспыхнули янтарем и, моментально перейдя от неподвижности к активности, он скользнул оценивающим взглядом по сопернику и зашагал туда, где желто-оранжевым светом бесчисленных факелов сияла Арена.

— Пошел! — выкрикнул нетерпеливо своему подопечному атлан, и Каменный Великан, перехватив дубины поудобнее, двинулся вперед.