Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 11

Дарион кивает:

— И это Ужас они хорошо прикормили магией, которую откачали через поглощающую печать в нашем парадном зале. Больше, чем со всех печатей поглощения и порождений с вестниками за последние несколько лет.

— В истощённом Нараке довольно трепетно следят за выбросами магии, — подхватывает Эзалон. — Боюсь, теперь Безымянный ужас точно нацелен на Эёран. А если учесть, что повсеместно наблюдается снижение магического фона, можно предположить, что печать, закрывающая канал между мирами, ослабевает. Если она разрушится, магия хлынет за пределы мира, и Безымянный ужас попадёт в Эёран.

— Где эта печать? — вскидывает голову император.

— В Пат Турине, — слова Дариона бросают нас в мрачную тишину.

Холодок пробегает по коже и свивается в животе.

Гневно взирая на своих сообщников, Арендар приподнимается и снова опускается в кресло. Жаль его — похоже, от него многое скрывали. Ну хоть почувствует себя на моём месте: когда все крутят тобой и правды не говорят.

Император, нервно фыркнув и покачав головой, произносит:

— То есть печать, от которой зависит судьба мира, находится в закрытом городе големов, в который собираются — а вероятнее, уже проникли — существа, порабощающие големов?

— Боюсь что так, — Эзалон разводит руками.

Сухо засмеявшись, император откидывает голову на спинку кресла и рассеянно смотрит в потолок. Золотая магия светится рвано.

— Это самое кошмарное пробуждение в моей жизни, — шепчет император и резко выпрямляется. — Санаду, как скоро ты сможешь поставить Валерии щит правителей?

— Хоть сейчас. Нам нужно лишь уединение.

— А мне казалось, ставить его рано, я же не готова, — тревожно подаюсь вперёд: вот и до меня очередь дошла.

— К счастью, меня попросили повременить, — улыбается Санаду.

Поворачиваюсь к Арендару. Он хмур… и…

Он обещал рассказать обо всём, и о моём даре, после установки щита. А установку отсрочил, чтобы рассказать после брачных недель и моей беременности.

— К счастью? — нервно уточняю я.

— А как же? — Санаду хлопает в ладоши. — Был бы у тебя щит правителей, я бы не смог приказать тебе дышать.

— О чём он? — оживляется Арендар.

— Потом поболтаете, — император поднимается и указывает на одну из неприметных дверей. — Там отдельная комната, можете приступать к установке щита. Валерия потребуется мне немедленно. А я пока послушаю, как так получилось, что в Эёране ничего не знают о демонах, ознакомлюсь с полученными донесениями и решениями этой компании. Арендар, иди сюда.

Арендар на краткий миг сжимает мою похолодевшую руку и остаётся на месте, с вызовом глядя на открывающего папки отца.

— Я жду объяснения, — напоминает император, — почему не осталось ни одного упоминания о демонах?

— Тут постарались обе стороны, — беззлобно объясняет Эзалон. — И Культу невыгодны такие ассоциации.

— Опять работать, — Санаду на пути ко мне сбрасывает свои магические тени-щиты. — Ещё и пыль обтирать. Надо твою лошадь мохнатую в эту подсобку вперёд запустить, пусть покатается на полу.

— Пф! — раздаётся слева, и я вздрагиваю: никак не привыкну к привычке Пушинки становиться невидимой. Даже с моим даром разглядеть её сложно.

— То есть у нас от демонов только ты, Эзалон? — уточняет император. — И нам придётся верить тебе больше, чем собственной истории?

Эзалон покашливает и любезно интересуется:

— Вы ли не знаете, как пишется история?

Предложенная императором комнатушка действительно пыльная. Под потолком загорается магическая сфера, с неё мерцающими искорками рассыпается магия. Полки на стенах отбрасывают густые тени.

Акустика в зале такая, что от двери комнатушки не расслышать то, что говорят в центре у стола. А может, виной тому какая-нибудь магическая защита. Арендар смотрит не в папки с документами, а на меня — жадным, тревожным взглядом. И магия кружится вокруг него, мечется.

Засучив рукава, Санаду в несколько пасов собирает всю пыль в кучу и заставляет её переползти в общий зал. Подтолкнув внутрь, закрывает дверь, отрезая меня от пытливого взгляда и ощущения тревоги.

— Нам нужно находиться в состоянии покоя, не забивать голову посторонними вещами. Чем быстрее закончим, тем выше шанс, что три дракона не успеют передраться. — Санаду стягивает с моего запястья браслет ментального щита и убирает себе в карман. — Ты меня, конечно, извини, но я поставлю установку не пытаться покончить с собой. Так, на всякий случай: суккуб ещё на свободе, и мне бы не хотелось, чтобы ты реагировала на такие жуткие приказы.

— Если так надо…

— Боюсь, это единственный способ защиты. Ещё пропечатаю в твоё сознание установку не подчиняться Заранее, но это не поможет, если она сменит внешность.

— Так сделайте так, чтобы я вообще не подчинялась приказам.

— Шутишь, что ли? Меня твой златочешуйчатый за это убьёт. Плохая эта установка, иногда надо слушать приказы. На суккубов установку тоже сделаю, если опознаешь их, может помочь.

Поднимаю руки показать мерцающие треугольники:

— Что это значит?

— Магический договор односторонней установки. Ставится главой страны. Блокирует все иные магические договоры. Как призыв в армию на Земле, только почётнее. Это значит, что ты ценный кадр империи, и укрывать тебя от императора никто не вправе. Если не будешь являться на службу, печати будут жечь и всячески портить жизнь. Даёт дипломатическую неприкосновенность, судить тебя может только император.

— Арендар из-за этого разозлился? Из-за того, что его отец теперь может вызывать меня на службу?

— Какому дракону понравится, что его избранную может призвать к себе другой дракон? — хмыкает Санаду и вдруг касается моих висков ладонями, приглаживает волосы. — Ну, на все волнующие вопросы ответы получила? Можем приступать? Установка щита требует концентрации и чистоты разума от посторонних мыслей.

Санаду смотрит в лицо, и кажется, что в беспросветной тьме его глаз есть какое-то движение… по спирали. Будто их чернота не такая густая, кружится по кромке зрачков.

— Сложно успокоиться, когда столько всего узнала… — бормочу внезапно севшим голосом. — Это ведь так невероятно…

— Сейчас ты ляжешь, — интонации Санаду такие бархатные, чарующие: чёрный бархат обволакивает меня. — Рассредоточишься, как делала у меня в кабинете…

Его кабинет… наполняющие его образы-воспоминания, девушка на столе — это накладывается на рассказ Дариона.

Студентка.

Невеста.

Менталистка.

Обращённая Санаду вампиресса, решившая пойти к Неспящим…

Что с ней стало?

Расширившиеся глаза Санаду вспыхивают алым светом, кожа резко бледнеет.

Бестактно спрашивать о её судьбе, но мысли от Санаду не утаить, они гремят в моём беззащитном разуме: что с ней стало, почему он теперь один?

Санаду разворачивает меня спиной к себе и больно сжимает плечи.

— Ох уж это женское любопытство! Валерия, когда я говорил о спокойствии и сосредоточенности, я имел в виду не только тебя, но и себя.

— П-простите, — повожу плечами, и хватка Санаду ослабевает.

— Мара исчезла, я не знаю, где она, знаю только, что жива. Да, я чувствую свою вину за то, что не был рядом с ней в трудный момент. Нет, это не смертельно. Да, я подначиваю всех студентов за мысли о любви из-за этого. И нет, не мечтаю о воссоединении с Марой, не уверен, что до сих пор люблю, и не знаю, чем может закончиться наша встреча. Ваше безмерное любопытство, наконец, удовлетворено?

Любопытство в этом отношении да, но стыдно, что вынудила его на откровенность. Поворачиваясь, натыкаюсь взглядом на призрачный силуэт Пушинки с золотистыми пятнами глаз. Обдумываю происходящее:

— Я вот чего не понимаю: вы сейчас можете сделать мне какие-нибудь установки, заполировать их щитом правителей, а в будущем воспользоваться этим в своих целях. Почему Арендар и император вам доверяют?

— Из двух зол выбирают меньшую, Валерия. — Санаду похлопывает меня по плечам. — Клятв магических я дал, конечно, целую прорву. Правда, все их можно так или иначе обойти, как ты должна догадаться по истории Аранских. Сверху это всё… хм, заполировано магической печатью, которая может притянуть меня к императору, так что в случае твоего странного поведения меня могут загнать в ловушку.