Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 43

Беседа со мной? Очень хочется ещё раз пихнуть Арена локтем в бок, но он далеко.

Со мной отправляются не только выбранные короной, но и не прошедшие испытание студенты. Всей торжественной толпой мы входим в распахнутые двери административного корпуса, поднимаемся на самый верхний этаж.

Пока остальные лишь заглядывают внутрь, Дегон пропускает меня в украшенный цветами зал с резным золочёным троном. Сквозь высокие окна проникает свет, мельтешащие пылинки мерцают в лучах солнца.

Посередине алой ковровой дорожки к трону останавливаюсь. Не понимаю, зачем встречать будущих соратников, подчёркивая разницу наших положений? Мне это кажется неправильным. Развернувшись, сцепляю руки на животе.

Пушинка, раскачав несколько цветочных гирлянд, пробегает мимо меня и оглядывает трон.

— Кто пойдёт вторым? — неуверенно интересуется Алаиз и обращает на неё взгляд жёлтых глаз. — Кстати, разговаривают с избранниками обычно наедине.

Пушинка тыкает когтем резьбу на троне. Золочёный завиток с щелчком отскакивает в сторону.

— Охни, — Пушинка трусцой припускает из зала и с самым невинным видом усаживается возле Арена, возглавляющего шеренгу профессоров.

Бедняга Алаиз при виде отломленного кусочка бледнеет. Сглатывает.

— Наверное, я пойду. — Ника, войдя в зал, прикрывает за собой двери. Приближается ко мне, безуспешно пытаясь справиться с улыбкой. — Видишь, как хорошо получилось: не придётся никого обманывать.

Я шагаю навстречу ей, снова обнимаю:

— Как? Что там в кантонах было? Как ты? — спрашивать это при хмуром поторапливающем Дарионе было неудобно, зато сейчас мы наконец одни и имеем полное право говорить.

— В целом, неплохо. Ничего толком посмотреть не успела из-за всей этой политики и проблем с магией. Ну и Санаду ворчал постоянно, жаловался, что у него от дурного предчувствия зубы ломит.

— Точно всё нормально? — отстранившись, оглядываю её: Ника выглядит хорошо, тёмные глаза поблескивают.

— Учитывая ситуацию — да. Надеюсь, скоро всё образуется.

— Я тоже. И клятву — клятву можешь не давать, я тебе верю.

— Мне не тяжело её исполнять, — пожимает плечами Ника. — Пусть будет по-честному.

— Хорошо.

— И поговори с остальными прямо сейчас: они нервничают, лучше их успокоить.

— Да, конечно. Ты права. Безумно рада, что ты со мной.

— И я. А уж отец как обрадуется: с кантонами он не торговал, связи в империи ему нужнее, — Ника усмехается. — Надо ему написать.

Ника, улыбаясь, покидает меня. Вместо неё в зал заходит девушка из щитовиков и, едва затворив двери, представляется Иссеной. Я не могу не спросить:

— Как думаешь, почему тебя выбрали? — касаюсь тяжёлой металлической короны.

— У меня мама из другого мира, — подёргивая гемму с моим профилем, весело сообщает Иссена. — Правда, из признанного, но всё равно могу понять, как непривычно в новом совершенно другом месте. А когда понимаешь — это уже практически симпатизируешь. И мне понравилось, что ты выходишь живой из неприятностей. Слышала, их было немало. А ещё я люблю империю, и хочу быть среди тех, кто её защищает и делает лучше.

Кажется, мы сработаемся.

— Надеюсь, в ближайшее время мы сможем больше узнать друг друга, — я невольно улыбаюсь в ответ на улыбку Иссены.

На смену покинувшей зал Иссене является Вильгетта. Прикрыв двери, выпаливает:

— Прости, что так получилось! И спасибо, что не пожаловалась на меня, позволив учиться дальше. — Она нервно подёргивает косу. — Мало кто из моего окружения был бы столь же великодушен.

— Мне казалось, ты дружишь с Изольдой.

— Её считали потенциальной избранной, глава моего рода велел сопровождать её везде и охранять. Да и мне… — Вильгетта склоняет голову, усмехается грустно. — Я столько времени рядом с ней провела, очень хотелось, чтобы старания не были напрасными. Хотелось, чтобы семья гордилась мной и моим положением.

— Ты из-за этого солгала? Чтобы не подвести семью, ведь тебя за нападение выгнали бы, а меня нет?

— Я не собиралась нападать, а когда вспылила — уже не могла остановиться. Завхоз Фабиус обрисовал перспективы изгнания из Академии… и я… испугалась. — Она, нервно потирая золотой знак на ладони, кусает губу. — Если откажешься принять меня, я пойму.

Да, она поступила плохо. Но как наяву вижу моё призванное против его воли оружие, Элоранарра после того, как с него сняли любовные чары, Арена…

— Все ошибаются, — напоминаю я. — Прогонять тебя я не буду, если хочешь войти в мою гвардию — добро пожаловать.

Вильгетта вскидывает голову. Глаза с огромными карими радужками влажно блестят:

— Спасибо.

Она больше ничего не говорит, но этого и не надо: всё понятно по выражению лица, взгляду, который она бросает на меня перед уходом, неуверенной улыбке.

Как и все медведеоборотни, Вильгетта довольно крупная, но вошедший после неё Ингар просто огромен. Желваки нервно двигаются у него на скулах, смотрит он поверх моей головы. А на щеках пятнами расползается нервный румянец.

Ингар столько времени упорно игнорировал меня, и вот мы один на один в этом торжественном зале, пропитанном солнцем и сладкими ароматами цветов.

Вновь сцепив пальцы, замечаю:

— Сегодня тебе придётся со мной поговорить.

Ингар бросает на меня странный взгляд и утыкается в красную дорожку. Нахохливается. Пожимает плечами.

— Сколько тебе лет? — спрашиваю я.

— Шестнадцать, — буркает этот громила. — Я… экстерном школьные выпускные экзамены сдал, чтобы скорее попасть сюда.

— Очень хотел здесь учиться? — уточняю мягко.

Он кивает.

— Тогда зачем рисковал, давая ложные показания? Неужели достать меня было важнее, чем учиться здесь?

— Да. Нет. Не знаю, — Ингар поникает ещё сильнее. — Я… ну… в общем… Наверное, мне лучше уйти.

— Стоять! — подхватив подол, проскакиваю мимо него и загораживаю двери. — Если ты достаточно взрослый, чтобы учиться здесь, то достаточно взрослый, чтобы объяснить свои поступки.

— Да я сам не знаю! — Ингар пятернёй проводит по макушке. — Ты… ну… Я… — Он мучительно краснеет до самого воротника рубашки. — Может, ты слышала, что орки не признают смешанных браков.

Киваю. Не понимаю только, какое отношение это имеет ко мне.

— Моего дедушку изгнали за такой брак. А я считаю, что глупо из-за женщины отказываться от своих, подвергать детей и внуков изгнанию. Жестоко это. И бабушка не должна была соглашаться, ей следовало подумать о судьбе будущих детей, а она…

Он умолкает. Я до сих пор не понимаю, как это относится ко мне, но уверяю:

— Любовь — очень сильное чувство.

— Об этом не думаешь, когда маленький, а тебя дразнят и бьют лишь за то, что ты полукровка.

Хочется подойти и коснуться его плеча, но я остаюсь на месте:

— Только не говори, что хотел спасти будущих детей Арена от смешанной крови.

Ингар ещё ниже склоняет голову:

— Нет, у правящих драконов иначе. Да и не сразу у вас началось, я просто… Ну… — Он тяжело, часто дышит. — Не знаю, ты как-то сразу внимание привлекла. Раздражала. Все говорили, что принцу Арендару предназначена Изольда Фламир — драконица, а тут ты… и… я как-то всё думал, что ты похожа на бабушку, та тоже приехала в приграничный город вся такая дерзкая, вскружила деду голову.

— Дерзкая?

— Даже не знаю, — Ингар нервно проводит по голове ладонями. — Я с бабушкой в плохих отношениях был, всегда на неё сердился. Может, привык просто на кого-то злиться, а тут ты вся такая…

Зажмурившись, он мотает головой.

— Какая? — Складываю руки на груди и тут же снова их опускаю, чтобы напряжённой позой не ухудшать настрой и без того сложной беседы.

— Да не знаю я! Привлекающая внимание, красивая. Не такая, как все, особенная, что ли. Мне нужно было об учёбе думать, не обращать на тебя внимания, а я обращал и думал постоянно, и это меня злило, и я ничего не мог с этим поделать. И тогда понял слова дедушки про то, что не все чувства можно контролировать, что иногда это сжирает изнутри. — Ингар тяжело вздыхает. — Мы видели, как ловко ты разделалась с Вильгеттой, и когда Гаддак заговорил об обнаглевших чужаках, о том, что вы всё разрушаете, я опять вспомнил бабушку, как она разрушила жизнь деду, хоть он и говорит, что ни о чём не жалеет. А потом завхоз Фабиус… я не давал против тебя показаний, просто не отрицал того, что говорил он. Можешь мне не верить, конечно, но я просто не отрицал.