Попаданка в академии драконов 4 (СИ) - Свадьбина Любовь - Страница 63

Арен поглаживает меня между лопаток, и это как сигнал к действию.

Кивнув, закрываю глаза и накладываю на себя печать усиления способности.

— Девушки, соберитесь поближе друг к другу, — командует Арен.

Да, чем ближе они будут стоять, тем больше шанс увидеть связывающие их с Тордосом узы — если тот ещё жив.

Громкое хлопанье крыльев возвещает о вылете грифона с площадки на крыше.

Вдохнув и выдохнув, открываю глаза.

Эёран магический мир и это не преувеличение, здесь всё кипит и пенится, пронизано разноцветными потоками, мерцает, искрит. Поэтому так трудно заметить тонкие фиолетовые нити, утекающие от четырёх покрытых магическими печатями фигур. Есть и другие нити — белого цвета, связывающие осуждённых с теми, к кому по решению суда они не имеют права подходить, и те уходят в разные стороны. Но фиолетовые тянутся в одном направлении.

Развернувшись всем корпусом, вытягиваю руку параллельно движению этой связи и накладываю на себя печать временного заглушения дара.

Мир теряет в красках, даже глаза Арена отливают лишь тусклым золотом.

— Туда, — взволнованно сообщаю я. — У всех есть общая связь с кем-то там.

Прищурившись, Арен щёлкает пальцами и кивает.

— По местам.

— Дамы, прошу, — Геринх раскрывает перед ними двери клетки.

— Какой галантный кавалер, — миниатюрная женщина грозит ему пальцем. — Соблазнитель.

Их берём с собой, чтобы я корректировала направление поиска. Через сотню километров приземлимся, чтобы проверить, не пролетели ли мы мимо Тордоса. И так до тех пор, пока его не найдём.

Фергар заходит в клетку и запирает засов. Геринх помогает последней из непристёгнутых пассажирок разобраться с ремнями. Арен обещал во время полёта прикрывать их щитом ветра и согревать пламенем, но даже так их путешествие вряд ли будет комфортным.

— Пушинка, — Арен смотрит на неё исподлобья. — Своим ходом.

— Мимяю, за что? — она хлопает ресницами.

— За хороший аппетит. — Он обращается в огромного дракона, золотая чешуя вспыхивает, переливается на солнце.

И вся эта мощь, вся эта сила склоняется передо мной, чтобы мне удобнее было залезать на его холку.

Ворча, Пушинка выпускает золотые крылья.

Убедившись, что я хорошо устроилась, Арен нависает над клеткой с существами.

Смотрящие в окна сотрудники ИСБ, точно малые дети, показывают на нас пальцами. Кто-то бледен, кто-то кусает губы.

Арен рывком поднимается над землёй, подхватывает клетку и, подталкиваемый искусственным вихрем, мгновенно взмывает в облака. Благодаря контролю над ветром, золотые драконы так же быстры, как и воздушные. А я из-за этой дикой скорости так и не успеваю толком разглядеть с высоты круглую площадь с золотой статуей дракона и серебряными медведеоборотнями.

В считанные мгновения огромная столица оказывается позади, и под нами расстилаются поля, дороги, леса и реки империи Эрграй.

На первой же остановке в поле пассажиры Арена демонстрируют завидную зеленоватость. А уж как они рады, что мне требуется время для восстановления способности, и поэтому дальше полетим не сразу, просто слов нет.

На четвёртой остановке в предгорьях на меня смотрят, как на последнюю надежду на спасение. После усиления дара и проверки направления связи жалко эту надежду разбивать, но я тихо сообщаю:

— Направление прежнее.

А это значит, летим дальше и ищем.

Арен, поскрёбший когтями по влажной после дождя земле, вдруг обращается человеком:

— Кажется, я знаю, где спрятался Тордос.

— Где? — даже у самого могучего Фергара подрагивают колени.

— Прямо по курсу Аришам и общежитие отвергнутых.

Держащийся за клетку Геринх светлеет лицом:

— В схождение их отправили по домам, общежитие пустует, запасы на складах должны быть, и магу несложно туда войти.

— Кем отвергнутые? — заглядываю в лицо Арена.

— Магией, — он, сцепив пальцы, до хруста выворачивает руки. — Там в ожидании схождения миров и отправки домой живут иномиряне, притянутые манком, но отказавшиеся принять магию.

Те самые, о которых Эзалон говорил в нашу первую встречу. И правильнее называть их «отвергнувшие», но, наверное, эёранцам гордость не позволяет признать, что кто-то отказался от их мира.

— Надеюсь, ваше предположение верно, — Фергар решительно направляется к клетке. — И лучше проверить прямо сейчас.

Кто-то из девушек стонет. Арен разводит руки в стороны и обращается в золотого дракона. Пушинка, стоически выдержавшая весь путь на своих крыльях, как всегда перед взлётом ворчит и пыхтит.

Аришам с его маленькими беленькими домиками утопает в садах, в несколько ярусов расположенных на склоне горы. На изумрудных лужайках выше роскошных виноградников и карликовых деревьев с ярко-алыми плодами пасутся белые… наверное, эти существа с очень длинными телами и двумя хвостами можно назвать Эёранскими овечками.

Ярко блестят каналы с водой, лопасти водяных мельниц вспыхивают на солнце, точно они усыпаны бриллиантами.

Арен заходит на вираж, из клетки доносится крик. Пушинка подлетает под брюхо Арена, а он снижается к многоэтажному дому на склоне. Даже с высоты стена вокруг его территории выглядит очень внушительной. Окна в тени кажутся выбитыми.

Мягко опустив клетку во внутренний двор, Арен приземляется на все четыре лапы. Приподнявшись на задних, медленно уменьшается. Держась за шею дракона, я в конце концов оказываюсь на человеческой спине.

Пушинка картинно шмякается на газон и стонет. Обитатели клетки сидят белые-белые (кроме Фергара — он скорее болотного цвета).

«Добро пожаловать!» — гласит надпись над двустворчатыми медными дверями с чеканным Эёранским календарём.

В саду белеют таблички. На ближайшей к нам написано: «Магия не причинит вам вреда, при всех странных явлениях сохраняйте спокойствие».

«Если вас мучает тоска, вы всегда можете поговорить с приставленным к вам менталистом, он окажет квалифицированную помощь», — сообщает табличка возле беседки у прудика с утками.

Мельком оглядев похожее на санаторий место, усиливаю дар Видящей. Но в этот раз мир не окрашивается взрывами цвета и пульсирующих потоков. Практически единственные источники магии здесь — мы сами.

Фиолетовые нити от работниц завода тянутся на второй этаж здания.

— Кажется, он здесь.

Пушинка присоединяется к общему облегчённому выдоху. Я же медлю с наложением заглушающей печати: здесь так мало магии, что я могу рассматривать её без перенапряжения, а это тренировка.

— Почему здесь такой слабый магический фон? — поворачиваюсь к Арену, но его невозможно разглядеть за невероятной силы сиянием магии.

Золотой поток связывает его со мной, меня — с его родовым артефактом, с Элоранарром через метку на неприличном месте, с императором — через метку призыва на службу, с Пушинкой. Арена же с обоими братьями, отцом, мамой, дедушкой. Есть и другие связи — и у него, и у меня: с моей личной гвардией, с Эзалоном и Тарлоном, передавшим письмо с немыслимой просьбой нарисовать ещё эскизы и разработать пару особых коллекций. Словно мне делать больше нечего.

— В некоторых местах Эёрана магия уходит глубоко под землю, — объясняет Арен. — Учёные не знают, почему. Это одно из таких мест, отвергнутые живут здесь, чтобы избежать проблем с переизбытком магии. Стой здесь. Фергар, Геринх, Пушинка — охраняйте Леру.

— Ойни, — вздыхает Пушинка.

Окутанный алым Геринх и мерцающий голубым Фергар встают по бокам от меня.

Оставляя за собой золотые истаивающие сполохи, Арен в мгновение ока отворяет двери и исчезает в темноте здания.

Внимательно осматриваю строение и всё вокруг, но ничего подозрительного не видно. Сам воздух пропитан спокойствием, а ветер приносит блеянье местных овечек и сладкий аромат винограда.

Я не успеваю встревожиться и напридумывать хитроумных врагов, поджидающих Арена в засаде: почти сразу в сумраке высвечивается золотой ореол вокруг белого лица тщедушного трясущегося мужчины. Фиолетовые нити тянутся от него в разные стороны, но четыре из них — к клетке.