Дикий огонь (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 56

— Я не люблю вас, Гарен, — сказала я честно.

— Я знаю. Как вы сказали, мы не знаем друг друга. Но я вам нравлюсь. Это хорошее начало. Со временем мы сможем полюбить друг друга. Я видел, как это случалось раньше. Именно так было у моих родителей. Моё детство было идиллическим, потому что отец любил мать и обращался с ней с уважением, она любила его и отвечала тем же. Никто из них не заводил интрижек. Они жили счастливо до болезни и, в конечном счёте, смерти отца три года назад. Брак по договорённости может быть успешным.

— Я не хочу выходить замуж, просто потому что подхожу по всем параметрам.

— А разве это не критерий для замужества? В брак вступают именно потому, что человек подходит по всем параметрам.

— Я уже в отношениях с другим человеком.

Он отодвинул тарелку и наклонился вперёд.

— Я сказал, что не хочу критиковать Рогана, но, возможно, мне придётся отступить от своего слова. Я действительно хочу этого, Невада. Это мой шанс.

Ух ты. Так ловко.

— Роган — яркая личность. Впечатляющий. Опасный, и эта опасность может нести некоторое очарование. Но он также непредсказуемый и безжалостный. Он меряет каждого по своей мерке. Он подвергнет вас опасности, считая, что вы с ней справитесь, и не сможет заметить момент, когда это будет не так. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы не дать вам оказаться в опасной ситуации в первую очередь, потому что именно это должен делать муж. Спросите себя, будет ли он хорошим мужем? Хорошим отцом? Сможет ли он контролировать свой характер? Мы оба из больших семей. Вы знаете, до какого сумасшествия могут довести младшие. Подумайте о нем в роли воспитателя. Подумайте обо всем этом стрессе. Будете ли вы спокойны, оставляя его с детьми? Будете ли вы спокойнее, оставляя их со мной?

А он действительно хорош в этом. Гораздо лучше, чем я ожидала.

— Я предлагаю безопасность, стабильность и комфорт. Он предлагает возбуждение, опасность и риск. Я предлагаю брак — официальное соглашение, которое даёт вам права и защиту. Он это даже не рассматривал.

Гарен нагнулся вперёд и коснулся моей руки своими изящными пальцами. Личный контакт.

— Невада, суть в том, что мы с Роганом хотим двух разных женщин. Мне нужна умная, уверенная в себе, осторожная женщина, построившая собственный бизнес, понимающая верность и порядочность. Ему нужна воительница, та, кто сможет драться с ним вместе в последней рискованной авантюре, в которую он ввяжется. Ему нужен кто-то, кого люди будут бояться. Грубо говоря, он кайфует от этого. Если вы примете меня, вы возглавите вместе со мной корпорацию из списка журнала «Фортуна» со всем влиянием и безопасностью, которые приносит эта должность. Если останетесь с ним, станете как ваша бабушка. Вам нужно решить, кем вы хотите быть. В конце концов, все дело в семье.

Глава 11

Гарен предложил десерт, но я отказалась. Он не стал настаивать. Проводив меня на парковку, он проследил, чтобы я села в свою машину, поэтому упустил из виду троих людей, очень кстати вышедших в то же время из паба «У Молли» и забравшихся в серебристый «рендж ровер».

Я выехала на дорогу.

— Позвонить Берн.

Машина набрала номер.

— Слушаю, — отозвался кузен.

— Я выжила. Где Корнелиус?

— Он только что покинул ресторан.

— Роган вернулся?

— Да. — В голосе кузена проскользнул намёк на веселье. — Мы все в задней части, в гараже.

— Я скоро буду. Мне нужно сделать небольшой крюк. — Кое-что из сказанного Гареном не давало мне покоя. Всё дело в семье. Если бы у меня был секрет, ужасный секрет, который я не хотела бы никому открывать, я бы доверила его моей семье. Оливия Чарльз была Превосходной. Она бы доверяла своей семье. Выкуп должен быть где-то в доме Ринды.

Движение было на удивление слабым. Моё сопровождение держалось позади на расстоянии корпуса машины всю дорогу, пока я не свернула к дому Ринды. Я вышла. Двери внедорожника позади меня распахнулись и выскочили три человека: азиат слегка за двадцать с блеклым шрамом на левой щеке; серьёзный темноволосый мужчина около тридцати и Мелоза — личная эгида Рогана.

— Почему вы не в Остине с ним? — спросила я у неё.

— Потому что он считает вашу безопасность высшим приоритетом, — ответила она. — Зачем мы здесь?

— Мне нужно обыскать дом Ринды.

— Его уже обыскали, — сказал темноволосый мужчина.

— Я знаю. — Я направилась к двери.

— Да стойте же! — Мелоза обогнала меня и преградила мне дорогу. — Делун?

— Понял.

Азиат двинулся к двери и набрал код. От нажатия его пальцев дверь распахнулась. Он, легко ступая, проник внутрь и остановился.

Настала длинная пауза.

— Чисто, — сказал он. — Дом пуст.

Он повернулся и включил свет. Я вошла в дом. Кто-то навёл здесь порядок. Исчезли кровавые разводы на полу и перевёрнутая рождественская ёлка.

Я остановилась в гостиной. В памяти всплыли обрывки прошлых разговоров.

… Она была замечательной бабушкой для моих детей. Она так их любила…

…Это не в компьютере. Это где-то в доме…

… но Оливия видела это. Она его обожала. Она вставила в рамку каждый его рисунок…

… в конце концов, все дело в семье…

Я подошла к ближайшему рисунку на стене. Два дерева, стоящие впритык друг другу, так что их стволы почти касались. Очевидно, что их рисовал ребёнок, слегка неровными и простыми линиями, но цвета, яркие зелёные и насыщенные коричневые, приковывали к себе внимание. Залитые солнцем кроны деревьев почти светились. От этого мне захотел выйти на улицу глотнуть воздуха и погладить рукой кору. Я бы повесила его у себя в кабинете и улыбалась всякий раз, глядя на него.

Я сняла рисунок со стены. Простая чёрная рамка, прямоугольная, деревянная, такую можно купить в любом магазине для творчества. Бережно поддев задник, я открыла раму. Ни тайного кода, ни надписи сзади, ни кусочка прозрачной рисовой бумаги, спрятанной между задником и самой картинкой. Я вытащила плотный лист акварельной бумаги и подняла рисунок вверх, на просвет.

Краска и бумажные волокна. Даже если бы мне удалось выйти на какое-то невероятное шпионское решение для этой загадки, невидимые чернила все равно оставляли следы. Ручка оставила бы царапины на гладкой поверхности бумаги. Кисть оставила бы разводы по мере впитывания краски в текстуру. Акварельные краски имели разный уровень рН и представляли значительный риск химической реакции при взаимодействии с чернилами, не говоря уже о большом количестве воды для работы с акварелью. Увлажнять бумагу со скрытым сообщением на ней было слишком рискованно. Нет, рисунок был именно тем, чем и казался.

Я простучала раму, ища пустоты. В ответ отзывалось лишь твёрдое дерево.

— Что вы ищете? — спросила Мелоза.

— Узнаю, когда увижу.

— Пойду посмотрю, есть ли здесь ещё картины, — вызвался темноволосый мужчина.

Я опустила рисунок на пол и попробовала следующий. Дом, двое взрослых и двое детей, и призрачное очертание собаки. Собака умерла? Или же Кайл хотел щенка? Я сняла рисунок со стены, а темноволосый мужчина и Делун принесли ещё четыре рисунка. Они сходили наверх, пока мы с Мелозой разбирали следующую раму.

Полчаса спустя все двадцать четыре рисунка лежали на полу. Я прочесала каждый дюйм бумаги и дерева частым гребешком. Ничего.

Меня охватило разочарование. Я была так уверена.

Рисунки подходили по всем параметрам, наряду с пустотелыми книгами — избитым тайником: большинство людей о нем не подумают, поэтому те, кто их использовал, считали себя по-настоящему умными и наслаждались, зная, что их ценности были спрятаны на виду. Это было именно то, чего я ожидала от Оливии Чарлз. Она оформила все рисунки Кайла.

— Хотите поискать где-нибудь ещё? — спросил Делун.

— Не сегодня. — Я вернулась бы утром с ультрафиолетовой лампой и попыталась бы ещё раз. — Едем домой.

Эскорт добросовестно следовал за мной всю дорогу до парковки напротив склада, а затем повернул к штаб-квартире Рогана. Я припарковала машину, вышла на улицу и пошла в обход склада. Так было проще, чем набирать код, а затем проходить через все двери внутри.