Лишняя дочь (СИ) - "Nata Zzika" - Страница 50

Мысли Рагнара перепрыгнули на Алану.

Оказывается, его жена не просто наследница Саритании, но еще имеет единственные в своем роде способности. Он не прогадал, когда согласился жениться на ней. Она, конечно, не красавица и часто говорит странные слова и озвучивает еще более странные мысли, пытается судить, о чем женщины вообще понятия не имеют, но если заняться ее воспитанием, приложить, где ласку, а где и строгость, то через год-два из нее может получиться вполне достойная спутница жизни.

Значит, это не от волнения у него упал, а Алана пожелала. Что же, вовремя она это сделала, ничего не скажешь. Но в дальнейшем ему надо тщательнее следить и за собой и за женой. Больше падений по чужой воле он допустить не должен.

Пока князь ходил провожать жрецов, Светлана успела сполоснуться, воспользовалась местными «удобствами» за ширмочкой и переоделась в ночное платье.

Деяна расстелила одеяла, явно в расчете на двоих, и удалилась.

Итак, три дня долой, а воз и ныне там.

Зря она язык распустила, ой, зря! Ничему ее жизнь не учит: никто не любит правду, если эта правда задевает его самого.

Глупо и наивно ждать, что муж послушает и сразу переделает все законы, возьмет в советники женщину, запретит браки по договору, наказывать женщин розгами и так далее.

Князь пока терпелив с ней по одной простой причине — чувствует свою вину за обряд, заодно, наверное, хочет повторения обряда по добровольному согласию жены, а не под принуждением.

Кстати, вопрос — принуждение на нее не действует, но магические путы сработали. Потому что она не умеет пользоваться даром или потому, что она не имеет от них защиты?

Жаль, спросить не у кого.

Размышления прервал вернувшийся супруг, и Светлана поглубже зарылась в одеяло.

Князь потоптался по шатру, погремел тазом за ширмой, пошуршал одеждой и скользнул на ложе рядом с девушкой.

Света замерла.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом рука мужа пошла исследовать женские территории.

Светлана сжалась, решая, оттолкнуть или стереть. Супружеских отношений рано или поздно ей не избежать, это ясно, но есть выбор — попытаться «расслабиться и получить удовольствие» или сопротивляться, будто ее режут?

Рука супруга поглаживала, массировала, двигалась осторожно и мягко.

— Ты не спишь, я чувствую, — проговорил Рагнар. — Не сжимайся, я ничего такого делать не собираюсь. Немного поласкаю тебя. Ты — моя жена и должна привыкнуть к моему присутствию и прикосновениям.

Светлана решила промолчать, чутко прислушиваясь к своим ощущениям — муж не особенно наглеет и даже где-то приятен. Но на что-то большее, чем просто поглаживания она пока определенно не готова.

Рагнар придвинулся вплотную, уткнулся носом в волосы жены.

— Надо расплетать косы на ночь, пусть отдыхают, — проговорил он, ловко разбирая и расправляя прядки. — У тебя такие волосы, все время хочется к ним прикасаться. Не прячь их от меня, хочу каждую ночь любоваться!

Мужчина приподнял в руках золотые волны, пропустил сквозь пальцы, погладил, наклонился и с наслаждением вдохнул.

— Встань, я посмотрю!

Светлана помялась, но решила, что от нее не убудет — встала и отошла, развернувшись к мужу лицом.

— Покружись!

«Хм, нашел ярмарочного медведя»!

Девушка медленно повернулась несколько раз и замерла, настороженно глядя на князя.

— Только мне можно видеть твои волосы распущенными! — напомнил Рагнар. — И только я могу к ним прикасаться!

«Чудно — волосы! Я понимаю — коленки не оголяй, или, там, грудь прикрой, но волосы! Чужой мир, чужие правила».

— Я могу лечь? — поинтересовалась она у Рагнара.

— Ложись, — муж отогнул и приподнял одеяло, показывая, что ложиться ей придется ему под бок.

Мелькнул голый торс мужчины, и Светлана напряглась — а штаны-то на нем есть? Или трусы?

— Ложись, замерзнешь, — князь еще и отодвинулся, приглашая.

Мелькнула голая нога, сердце Светы замерло — голый. Как пить дать, голый! Одна надежда, что неделя еще не прошла, муж как-нибудь потерпит.

Осторожно, стараясь не коснуться мужчины, девушка нырнула на ложе и отодвинулась к краю. Не тут-то было — крепкая рука обхватила ее поперек живота и притянула, прижала к сильному телу.

— Не бойся, — прошептал куда-то в район ее шеи князь. — Не обижу. Мы не совсем правильно начали нашу семейную жизнь, позволь мне показать, что все может быть иначе!

— Снимешь браслет? — немедленно отозвалась княгиня.

— Что ты прицепилась к нему? — возмутился князь. — Он не жмет, не давит, считай, что это всего лишь браслет и ничего больше. Кстати, сегодня ночью должен вернуться Никодий, он привезет тебе много украшений, завтра будешь сиять, как звезда!

— Не нужны мне украшения, сиять тоже не мечтаю, что я, ёлка? — буркнула Светлана.

— Причем тут ёлка?

— Так, старый обычай в одной стране: там, на Новый Год наряжают ёлку, это дерево такое. Считается, чем больше огней на ёлке, новых игрушек — тем более богатый и веселый будет год. А в Империи и Саритании новый год не празднуют, — вздохнула девушка, покопавшись в знаниях, полученных из кристаллов.

— Если захочешь, то будешь праздновать свой новый год, — ответил князь. — Ты княгиня, тебе многое позволено. Единственно, ты не можешь ничего делать без моего разрешения, но если мы поладим, то ущемлять я тебя не стану. Помнишь, ты говорила, что мужчины годятся только разрушать и только женщина может создать новую жизнь?

— Помню. Ты с этим не согласен?

— В какой-то мере, ты права, мужчина дает женщине свое семя, а она вынашивает и рожает ребенка. Но посмотри — если просто бросить в землю семена и забыть о них, вряд ли они прорастут. А если прорастут, то без ухода будут чахлыми и квёлыми. Хороший пахарь сначала подготовит землю, удобрит ее, выберет для посева лучшее время. Потом будет поливать, рыхлить и полоть сорняки и только тогда семена отблагодарят его богатым урожаем. Так и мужчина, бросив свое семя в женщину, должен заботиться о ней, ухаживать, оберегать от бед и болезней, и тогда семя даст здоровые всходы.

— Что ты этим хочешь сказать? — заинтересовалась Светлана.

— Что вклад мужчины в рождение потомства не ограничивается посевом. Встречаются нерадивые пахари и неблагодарная пашня, но они исключение, а не правило. Я планирую быть очень внимательным и заботливым пахарем.

— И ограничиться только одной «пашней»? — Светлана даже на локте приподнялась, пытаясь разглядеть лицо мужа.

— Если жена будет ласкова и отзывчива — почему бы и нет?

— Ну, вот, опять условия. В таком случае, повторю — сними браслет.

Рагнар тихо выругался и припечатал:

— И не проси! Это же для твоей безопасности, как ты не поймешь! Столько возни вокруг пустяка!

— Посмотрела бы я на тебя, — сердито ответила девушка. — Если бы подчинение носил ты сам и знал, что в любой момент другой человек может заставить тебя делать что-то против твоей воли. А давай, день я ношу подчинение, день — ты?

— Я — князь, и не должен никому подчиняться! — возмутился Рагнар. — В твоей голове полно мусора, даже непонятно, где ты такого набралась. Все, спи и не серди меня больше!

Весть, что ее ребенок не выжил, произвела на Ринаю мало впечатления. Она и так это подозревала с того самого момента, когда узнала, что жрецы за близнецом приходили, но ушли ни с чем, поскольку, как им сказали — ребенок умер.

В тот момент, когда она услышала это, женщина как раз кормила ненужную. Правительница распорядилась выделить девочке две небольших комнаты на первом уровне, как раз по пути к входным воротам. Окно было открыто, послушники Триединого шли, вполголоса переговариваясь, и до Ринаи долетело, что им показали мертвого младенца.

Если бы не магическая клятва, которую Саная успела взять с кормилицы, лишняя полетела бы в открытое окно. Не передать словами, что довелось испытать молодой матери при страшном известии. Кое-как докормив ребенка, Риная передала его няне, а сама бросилась к молочной сестре.