Босс знает лучше (ЛП) - Старр Матильда - Страница 16

— Да…

Я смотрела ему в глаза честно, как только могла.

— Ну нет. Ерунда полная. Ты должна была как минимум заехать за вещами!

Я уже пожалела, что вообще стала об этом рассказывать. А кое-кто мог бы быть чуть менее проницательным. Хотя, наверное, тогда это был бы уже не он.

— Может, и должна была, — сказала я, — только я не заезжала за вещами.

— Это как же?

Теперь я говорила совсем тихо.

— Я решила оставить мои вещи там.

— Чтобы при случае вернуться? — мигом помрачнел он.

Черт. Так похоже я делаю еще хуже. Лучше говорить все как есть.

— Нет. Чтобы хорошо помнить, почему я решила никогда не возвращаться, — я не хотела, но в моем голосе отчетливо слышался металл.

— То есть, ты хочешь сказать… — теперь губы Дмитрия Викторовича сложились в жесткую складку, — что ты оказалась на улице без ничего: без вещей, без одежды и даже не позвонила мне? Не дала знать, что у тебя проблемы?

Он смотрел на меня строго, будто бы я в чем-то провинилась, но самое удивительное, что и я чувствовала себя так, будто бы провинилась.

Дмитрий Викторович мигом сделался деловитым и сосредоточенным, резко встал с дивана, принял чашку из моих рук, объявил:

— Чаепитие окончено. Сейчас же одевайся, — и стал ловко поднимать рассыпавшиеся папки с документами и водворять на место карандаши с ручками.

Я поежилась. Было неприятно и странно сознавать, что волшебство закончилось. А оно, кажется, и правда закончилось. Теперь оставаться вот так, без одежды, в его рубашке, было неуютно.

Я встала и быстро оделась, запахнув испорченную блузку и застегнув сверху плащ, потом залезла в сумочку, вытащила телефон и набрала короткий номер такси.

— Алло, девушка, можно такси по адресу…

Босс в одно мгновение оказался рядом, мягко взял трубку у меня из руки и проговорил невидимой девушке:

— Извините, тут ошиблись. Не нужно такси, — отбил звонок, и тут же обратился ко мне: — Какое еще такси?

Я попыталась объяснить:

— Обычное. Ночь же. Чем еще я смогу добраться. И раз мне пора уходить…

Он крепко прижал меня к себе, обняв, спрятав в кольце сильных рук.

— Нам пора уходить. Слышишь, нам! И я за рулем.

Я отвела взгляд.

— Ты не сказал, что подвезешь меня. Но спасибо.

Я едва сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Конечно, подвезу. Потому что ты не знаешь адреса. Мы едем ко мне.

Я не сразу поняла, о чем он. А когда поняла — улыбнулась. Кажется, моя привычка додумывать до хорошего не доведет.

— Если ты обещаешь не убегать прямо сейчас, я осторожно выпущу тебя из рук и наконец-то оденусь, — сказал он.

— А если не обещаю? — рассмеялась я.

— Будем стоять так до утра, а потом нас обнаружит уборщица.

— Ну хоть не кладовщик. Ладно, так и быть. Обещаю.

— И вообще, завтра у тебя выходной, — донеслось до меня, пока он торопливо натягивал брюки и рубашку, — в связи с переездом. Впрочем, учитывая, что вещей у тебя немного, думаю, это будет самый короткий переезд в истории человечества.

Почему лучшие девушки часто выбирают себе в спутники жизни настоящих придурков?

Дмитрий не мог найти ответ на этот вопрос. И не задавать его себе он тоже не мог, с тех самых пор, как эта девушка впервые переступила порог его кабинета.

Раньше он всегда посмеивался, когда слышал истории о том, что она «вошла и озарила всю его жизнь» каким-то там особенным светом. Ну, ребята, какой еще свет? Это же все совершенно понятно: гормоны там, какие-то подсознательные влечения…

Но как бы сильно тебя ни зацепила очередная красотка — всегда есть один проверенный способ отвлечься: с головой уйти в работу, начать новый проект, замахнуться на такие вершины, что даже самому страшно думать — вытянешь ты это или нет. И когда от забот, которые ты осознанно с радостью взял на себя, по вечерам ты просто валишься с ног — ни одна прелестница не сможет удерживать твое внимание долго. Рано или поздно ты о ней обязательно забудешь.

Да только все это было правдой ровно до тех пор, пока в его приемной не поселилось это воздушное создание. Тоненькая как тростинка, с огромными карими глазами, с тяжелыми локонами медных волос и почему-то всегда испуганным взглядом.

Она неизменно вздрагивала и краснела каждый раз, когда он подходил ближе. А если он пытался шутливо говорить порой с напускной строгостью, то и вовсе бледнела. Казалось, еще чуть-чуть — и точно упадет в обморок.

А еще (когда Дмитрий вдруг начинал думать об этом, чувствовал себя едва ли ни извращенцем) иногда ему казалось, что он вовсе не против, чтоб она и вправду упала в обморок. Тогда он мог бы совершенно безнаказанно сделать ей, к примеру, искусственное дыхание. Или воровато коснуться ладонью ее лица. Ощутить в своих руках ее тонкую талию. Эта мысль заставляла дыхание сбиваться, а в глазах темнеть: тонкая ткань блузки, рвущаяся под его руками, мягкая нежная кожа, сладкий вкус ее губ… Черт. Она была его наваждением.

Теперь он просто не мог работать. Ну не смешно ли? Когда нужно было решать по-настоящему важные вопросы, уходил из кабинета в конференц-зал, потому что невозможно сосредоточиться хоть на чем-то, когда она смотрит своими огромными глазищами или проходит мимо, обдавая тонким запахом духов, шампуня и чего-то еще такого особенного, присущего только ей.

Он узнавал ее по шагам, безошибочно выделял ее фигурку в толпе, когда утром с чашкой кофе смотрел из окна своего офиса.

Тогда он наивно думал, что это наваждение скоро пройдет. Ну не может же такое длиться долго! Да, она милая во всех отношениях девочка, но он достаточно взрослый и серьезный мужчина, он может взять себя в руки и относиться к ней просто как к сотруднику…

Да только месяцы сменяли друг друга, а это его личное сумасшествие и не собиралось ни развеиваться без следа, ни даже просто хоть немного поутихнуть. Стоило ему ее увидеть — и Дмитрий Викторович, руководитель крупного концерна и серьезный бизнесмен куда-то исчезал, уступая место ненормальному влюбленному подростку, у которого напрочь сорвало крышу по причине первой любви.

Нет, он, конечно, вовсе не был скромным парнем, который не знает, с какой стороны подойти к девушке. Даже наоборот — со времен бурной студенческой молодости считался дамским угодником и сердцеедом. Но здесь была совершенно особенная ситуация. У этой невероятной феи, от которой у него перехватывало дыхание и напрочь отключались мозги, был жених. А у Дмитрий Викторовича, еще с тех самых студенческих пор, когда он звался не Дмитрием Викторовичем, а просто Димоном, был незыблемый принцип: никаких романов с чужими дамами. Тем более, что тут не просто чужая дама, а чужая невеста и без пяти минут чужая жена.

И поэтому он вновь и вновь с зубным скрежетом слушал, как она в очередной раз рассказывает своему милому Вадику о том, что нужно сделать с чертовым супом, чтобы случилось волшебное преображение, и он из холодного стал горячим. Хотя ему безумно хотелось вырвать трубку у нее из рук и, не сдерживаясь, крикнуть:

— Слышь ты, дебила кусок! Если ты с двадцатого раза не можешь запомнить, как сунуть тарелку в микроволновку, позвони в службу доставки и тебе привезут еду горячей!

Но он лишь сжимал зубы и до боли стискивал кулаки. Это чужие отношения, и он не имеет никакого права в них лезть, тем более что Инна ни разу не заикнулась и не намекнула, что ее в них что-то не устраивает. А если так, то кто он такой, чтобы в это вмешиваться?

Переломный момент, как водится, наступил в одночасье. И ведь ничего особенного не произошло.

Он, как обычно, пришел утром в офис. Она, как обычно, сидела у себя за секретарским столом, а когда он вошел в дверь — распахнула свои огромные глазищи и посмотрела на него как-то… Он бы и сам не сказал — как.

Уж точно в этом взгляде не было ни призыва, ни кокетства, ни малейшего намека на то, что он может ей каким-то образом нравиться. Но в эту секунду Дмитрий понял: если он в ближайшее время ничего не предпримет — пройдет неделя, месяц, сколько-нибудь там — и все будет кончено. Этот остолоп наденет ей кольцо на палец. Ведь он, конечно, остолоп, но не настолько же, чтобы не понимать, какое сокровище ему по нелепой прихоти судьбы досталось.