Искатель: Искатель. Потерянный. Бродяга. Возвращение (сборник) - Кружевский Дмитрий Сергеевич - Страница 26

– Знаешь, Антон, если она так и дальше будет срываться, ну я прям не знаю? – Георг развел руками.

– Действительно, почему она так реагирует? – спросила Минако. – Айко, конечно, идиот, но ведь ничего страшного не сделал.

Антон, отвернувшись к окну, молчал.

– Антон?

– Я завтра подам заявление Дорнеру о переводе, – буркнул он в ответ на оклик Эрики.

– О перевода куда? – Георг покачал головой. – Думаешь, в других отрядах лучше будет?

– Не знаю.

– Не знает он, да…

– Подождите, – прервал их Кирилл, молча сидевший до этого в кресле у стола и напряженно размышляющий над всем увиденным. Он повернулся в кресле и пристально посмотрел на Антона.

– Поправь меня, если я не прав. Судя по знакам, у Геры пятая категория.

Соболев с подозрением покосился на Кира и кивнул.

– Однако, так как вы уже учитесь здесь, значит, приобрели статус гражданина.

Снова согласный кивок.

– Нестыковка, – Кирилл вздохнул. – Знаков не должно остаться, а это значит…

Антон вздохнул.

– Гера и я – мы из одной партии, если присмотритесь, увидите сходство. Она была одной из лучших в выпуске, к сожалению, у нее врожденный дефект. Она боится обычных людей. Не знаю почему. Да и никто не знает. Наши воспитатели только руками разводили. Занятия с психологами интерната частично решили эту проблему, но Рен подкрался к ней слишком неожиданно. Кстати, извини еще раз, я, как только слышу ее крик, неадекватно реагирую.

– Да ладно, проехали, – махнул рукой Айко, трогая опухшую губу. – Заживет.

Антон кивнул и продолжил:

– Ее ожидало незавидное будущее. Но Дорнер дал нам шанс, к тому же была надежда на то, что постепенно, общение в коллективе излечит ее фобию. Вот так. А теперь решайте, если что, я готов написать заявление.

Он коротко поклонился и, развернувшись, вышел из комнаты. Кирилл, извинившись, тоже поднялся и под вопросительными взглядами друзей, молча, вышел вслед за Антоном.

– Антон, погоди, – он догнал спускавшегося по лестнице парня. – Сказка про фобию мне очень понравилась. А если правду?

– Не хочу об этом говорить, – Соболев отвернулся.

– Понятно, так я и думал, – он на секунду задумался. – Она не доверяет никому?

– Практически, – кивнул головой Антон. – Я с самого начала был против этой аферы, лучше было бы остаться в интернате.

– И смотреть, как ее стерилизуют, чтобы отправить во внешние поселения…

«Вторичник» вздрогнул и схватил Кира за ворот рубахи.

– Да кто ты такой, что все так знаешь?

– Отпусти, – Кирилл спокойно посмотрел в глаза парня, и тот разжал кулаки. – Этому делу не поможешь. Могу я с ней поговорить?

– Сомневаюсь, – Антон вздохнул. – А ведь она была такая жизнерадостная.

Парень махнул рукой.

– Ладно, пошли.

Они спустились вниз и, пройдя по коридору, остановились около комнаты Геры.

– Гер, – стукнул в дверь Антон. – Открой, пожалуйста.

Несколько минут за дверью было тихо, затем послышались легкие шаги. Замок щелкнул, и они, переглянувшись, вошли в полутемную комнату. Девушка сидела на кровати, поджав под себя ноги. Ее волосы были взлохмачены и спутанными прядями падали на лицо.

– Гера, – Соболев опустился рядом. – Успокойся. Это же наши ребята. Айко хороший, прости его.

Девушка молча мотнула головой и еще дальше отодвинулась в угол. Антон только грустно вздохнул и обреченно посмотрел на Кира. Тот кивнул и набрал на «запястнике» домашний номер, выставив функцию «конференц-связи». Экран развернулся почти на всю стену, залив комнату призрачным светом.

– Мам, привет.

– Кирилл? – Ирина посмотрела на сына, потом на удивленного Антона, и, наконец, ее взгляд упал на скрюченную девичью фигурку. – Что случилось?

– Мам, Лиа дома?

– Конечно, – кивнула женщина. – Спать собирается. Позвать?

– Кирилл, – Лиа, одетая в нечто полупрозрачное, впорхнула в зону видимости, заставив Кира поперхнуться, а Антона – поспешно отвести глаза. – Ой, ты не один.

Она на мгновение исчезла из зоны, а когда вновь появилась, то на ней уже был короткий халатик.

– Привет, сестренка.

– Привет, – лицо девушки расплылось в улыбке. – Ты почему почти не звонишь? Я соскучилась.

– Лиа, ты же знаешь.

– Все равно, – девушка обиженно надула губки.

– Ладно, ладно, – Кир прижал руку к груди. – Обещаю звонить хоть раз в неделю.

– Два раза.

– Лиа.

– Два раза.

– Хорошо, – он поднял руки вверх, показывая, что сдается, а девушка весело запрыгала, хлопая в ладоши.

– Кстати, познакомься с моими друзьями. Это Антон и Гера.

– Ой, – Лиа привычно поклонилась. – Извините меня, я Лиа группа 234-Л, ой, – она извиняющее улыбнулась, – простите, забыла. Я Лиа Градова, сестра Кирилла, мне очень приятно познакомиться с друзьями моего брата.

– Антон Соболев, – парень тоже поклонился, заставив девушку удивиться.

– Я Гера Соболева, – неожиданно раздалось из-за спины Кирилла.

Антон вздрогнул и, обернувшись, внимательно посмотрел на сестру. Та откинула волосы назад и, приветственно помахав рукой смотрящей с экрана Лиа, повернулась к Киру и впервые улыбнулась.

К середине декабря морозы ударили нешуточные. Ночью цифры электронного термометра, встроенного в стекло окна, замирали на отметке минус 37 градусов, днем, кстати, было не намного теплее. Хорошо, что до главного корпуса академии от их казарм было всего минут десять быстрой ходьбы, а так, пожалуй, не спасла бы даже зимняя форма. И если девушкам выдали шубки, которые доходили им до колен, то куртки парней были «несколько» короче. Причем не спасал даже подогрев одежды. Айко, впрочем, отличился и тут. Он залез в температурный блок и основательно там поковырялся, пытаясь увеличить температуру подаваемого под куртку воздуха. Температуру он увеличил, но после этого, идя по улице, стал больше всего напоминать дымящийся паровоз. Струйки теплого воздуха вырывались у него из воротника и рукавов, облаком окутывая парня. Блок пришлось отключать. Завхоз академии на просьбу выдать новую куртку или хотя бы заменить термоблок, только показал фигуру из трех пальцев, заявив, что нечего заниматься дурацкими экспериментами. Так что теперь Рену приходилось мерзнуть вдвойне. Георг взялся за ремонт блока, но пока у него все не доходили руки.

Антон с Герой после того случая стали более общительны. Гера к тому же повадилась проводить вечера в комнате у Кира, вызывая плохо скрываемое недовольство Эрики. Кирилл же боялся выгонять «вторичницу», видя, насколько хрупко установившееся взаимопонимание. К тому же Гера ничем ему не мешала, тихонько сидя в уголке кровати и смотря передаваемые по «информеру» новости и фильмы, а как только Кир начинал готовиться ко сну, так же молча исчезала. Антон сперва волновался за свою «родственницу», но, видя отношение к ней Кира, – через некоторое время успокоился.

Как ни странно, но Кир стал замечать, что Минако как-то по-другому стала смотреть на Айко, вот только его друг этого не замечал, вызывая гнев девушки. Он вместе с Георгом все свободное время просиживал над его металлоломом, пытаясь, что-нибудь восстановить, и, если им это удавалось, радости ребят не было предела. Бедная Минако героически терпела это новое увлечение Рена, изредка жалуясь на него Киру, который в свою очередь пытался деликатно намекнуть Айко, к сожалению, безрезультатно.

Андрей с Тиной, наконец, определились с местом проживания и перебрались в комнату парня, которая была чуть больше, чем у девушки, к тому же, как и Кириллова, имела балкон. Эти двое были по-настоящему счастливы, и Кир завидовал им «белой завистью».

К концу декабря вместо ожидаемых экзаменов их снова завалили различными тестами, иногда совершенно нелепыми. Например, Кирилл так и не понял, зачем надо было собирать трехмерную «вирт-модель» человека, используя при этом только заданную тестом цветовую гамму. А Айко вообще раскрашивал виртуальных рыбок, причем ровно сто штук, рыбки должны были быть не похожи по цветовым решениям, но давалось всего три цвета. Конечно, можно было использовать различные оттенки этих цветов, цветовые переходы и орнаменты, но когда Рен это сделал, на него было жалко смотреть. По мнению Кира, у него даже шевелюра поредела, а обгрызка ногтей дошла уже просто до неприличного уровня.