Серебряный Клин - Кук Глен Чарльз - Страница 28

– Но…

– Ты с ней не разговаривал – у нее напор, как у волны в час прилива. Она вселяет чертовский страх.

– А Хозяева Теней? Кто разделается с ними?

– У нас год впереди.

– Но мы-то с тобой сумеем сами собрать армию?

– Не знаю. Думаю, мы совершили непоправимую ошибку, заключив договор с Черным Отрядом. Тише, Копченый. Мы заманили их в ловушку. И теперь угодили в нее сами, потому что увязли в этом слишком глубоко, а отступать поздно. И Лебедь, и Нож, и Мотер убеждены в том, что мы с самого начала не собирались выполнять свои обещания. Уверена, что Нож поделился своими сомнениями с этой женщиной.

– В таком случае надо действовать осторожно. – Какое-то время Прабриндрах раздумывал. – Но пока я реальной угрозы не вижу. И если она хочет добраться до Хозяев Теней, повторяю, ей следует предоставить полную свободу действий.

С Копченым случился припадок. Он разразился целой тирадой ругательств и страшных пророчеств. И в каждой его сентенции звучала фраза: «Год Черепов».

В его театральной патетике было столько трусости и малодушия, что Радиша поневоле встала на сторону брата.

Отправившись в свои покои, брат и сестра оставили колдуна наедине со своими настроениями. По пути в покои Прабриндрах спросил Радишу:

– Что за бес в него вселился? Он совершенно потерял самообладание.

– Да у него никогда его и не было.

– Это уж точно, но сейчас он из мыши превратился просто в медузу. То он боялся Хозяев Теней, а теперь – Душил.

– Я тоже их боюсь.

Князь фыркнул:

– Сестрица, у нас гораздо больше власти, чем ты подозреваешь. Три братства в нашем распоряжении.

Радиша презрительно хмыкнула. Она-то знала, чего это стоит. Джахамарадж уже познал.

В комнате без потолка вокруг очага сидело восемь человек. Это была верхняя часть четырехэтажного здания в беднейшем районе Таглиоса. У домовладельца случился бы удар, доведись ему увидеть, что они тут натворили.

Они провели здесь всего несколько дней, сморщенные смуглые карлики, не похожие на коренных жителей Таглиоса. Но в расположенном на реке городе часто появлялись чужеземцы. Поэтому люди с необычной внешностью не привлекали ничьего внимания.

Помещение было совсем открытым, о чем они теперь жалели.

Над рекой шел летний дождик. Не очень сильный, но небо над городом было все в облаках, из которых непрерывно лилось. Жители Таглиоса были рады дождю. Он очищал воздух и вымывал мусор, скопившийся на улицах. Но завтра воздух будет сырым и удушливым и все будут жаловаться.

Семеро уставились в огонь. Восьмой время от времени подливал в него масло и подбрасывал горсть чего-то, и тогда пламя вздымалось искрами, а воздух наполнялся благовониями. Карлики были терпеливы. Они занимались этим каждую ночь по два часа кряду.

Внезапно на верхней части стен появились Тени, они заплясали среди сидящих, за их спинами. Те не шелохнулись, ничем не выдали, что заметили появление посторонних в комнате. Один из коротышек передал другому щепотку ароматической смеси, затем спокойно сложил руки на коленях. Тени окружили его, что-то пошептали.

– Понимаю, – ответил он на языке, не известном ни в Таглиосе, ни на расстоянии шестисот миль вокруг.

Тени исчезли.

Но люди оставались сидеть, пока огонь не потух. Вот тогда дождь пришелся кстати. Он быстро погасил тлеющие угли.

Тот, кто подливал масло в огонь, произнес краткий монолог. Остальные слушали его, кивая время от времени. Он что-то приказал. Обсуждать не было нужды. Через несколько минут все покинули комнату.

Оказавшись под дождем, Копченый выругался.

– Вот к чему пришла моя жизнь. Раньше все было не так. – Поджав плечи, он побежал. – И что я вообще тут под дождем делаю? – Ему следовало быть в покоях Радиши, образумить ее, чтобы та вразумила своего братца. Ведь все пойдет прахом. Все их планы полетят к черту, если эта женщина будет у них на пути.

Таглиос собираются разрушить до основания. Как они этого не понимают?

Иногда свежий воздух помогает проветрить мозги. Ему необходимо было выйти, чтобы не чувствовать никакой зависимости, побыть вдали от людей, наедине с самим собой. И тогда решение приходило само. Он был уверен, что выход есть. Должен быть.

Рядом с ним проскользнула летучая мышь, она пролетела так близко, что он почувствовал дрожащий от ее крыльев воздух. Летучая мышь? В такую ночь?

Он вспомнил, как однажды, перед самым выходом войска, этих летучих мышей было видимо-невидимо. Пока кто-то не принял решительные меры по их уничтожению. Вроде это были те колдуны, которые сопровождали Черный Отряд.

Внезапно он остановился – его охватил страх. Летучая мышь под дождем? Дурной знак.

Он отошел еще не слишком далеко. Если вернуться, то через минуту он будет во дворце, в безопасности.

Еще одна летучая мышь пролетела мимо. Он уже готов был бежать, но путь ему преградили трое неизвестных.

Копченый круто повернул назад.

Еще люди. Кругом были люди. Его окружили со всех сторон. За какое-то мгновение он оказался в центре целой толпы. Но это только чудилось. На самом деле их было всего шестеро. Один из них на ломаном таглиосском сказал:

– Вас хочут смотреть одна человек. Вы пошел. Копченый дико огляделся вокруг. Бежать некуда.

Копченый размышлял о парадоксе бытия. Когда ничто ему не грозит, он трясется, а теперь, в реальной опасности – совершенно спокоен. Он шел по мокрым темным улицам, в окружении таких же, как и он, карликов. Мозг работал четко. Он мог бы смыться, как только пожелает. Маленькое заклинание – и его уже нет, он далеко.

Но что-то происходило. И должно быть, важное, чтобы это знать. А заклинание можно и позже произнести.

Он притворился напуганным и ошеломленным как всегда. Они привели его в самый нищенский район города, к зданию, которое, казалось, вот-вот рухнет. Оно его пугало больше, чем коротышки. Когда поднялись по скрипучей лестнице наверх, один из его спутников постучал в дверь условным сигналом.

Дверь открыли. Они вошли внутрь. Копченый оглядел того, кто их ждал. Он ничем не отличался от остальных шестерых провожатых. Ну прямо близнецы-братья. Но этот говорил на таглиосском вполне сносно.

– Так вы тот, кого зовут Копченым? – спросил он. – Генерал пожарников? Не могу припомнить ваш титул полностью.

Колдун понимал, что им известны и имя, и титул, иначе зачем бы они привели его сюда.

– Совершенно верно. Но вы ставите меня в неловкое положение.

– У меня имени нет. Меня можно называть Тот, Кто Возглавляет Восьмерку Несущих Службу. – Его губы тронула улыбка. – Громоздко, не правда ли? Ну да неважно. Я – единственный, кто умеет говорить на вашем языке. Так что вы меня с кем-либо другим не спутаете.

– Почему вы отвлекли меня от прогулки? – Будем сохранять спокойствие и безмятежность, решил Копченый.

– Потому что нас с вами объединяет правильное отношение к опасности настолько грозной, что может уничтожить весь мир. Я имею в виду Год Черепов.

Теперь-то Копченый понял, кто это.

Он сохранил самообладание, но мысли пошли вразброд. Все усилия сохранить инкогнито оказались напрасны. Хозяева Теней нашли его.

Может, Лебедь и прав, обозвав его, Копченого, трусом. Он и вправду трус. Он всегда это знал. Но не настолько, чтобы дать им себя подчинить. В случае необходимости он мог совладать с ними.

И все же… И все же Копченого злило, что Лебедь во всем оказался прав. Этот Лебедь Лозан, животное, расхаживающее на задних лапах и издающее звуки, подобие человеческой речи.

– Год Черепов? – спросил Копченый. – Что вы имеете в виду?

Губы карлика скривились в улыбке.

– Будем откровенны. Чтобы не тратить времени зря. Вы ведь знаете, что сон Кины стал беспокойным. Ее движения покроют мир рябью насилия, которая пробудит к жизни силы столь темные, что и представить нельзя. Как только первый шепот огласит мир, наступит это время. Когда женщина, являющаяся ее перевоплощением, поймет свою истинную сущность.