Враг - Лисина Александра - Страница 17

Гаррон неверяще обернулся. Торк, да что же творит этот ненормальный пацан?! На что он намекал, когда упомянул про длинные уши?! Да еще обозвал забитого зайца во всеуслышание темным. Он не может быть настолько сумасшедшим!!

Таррэн как-то очень спокойно посмотрев на умничающего юнца, на мгновение пересекся с ним взглядом, потом чуть кивнул, показывая, что все правильно понял, и так же спокойно отвернулся.

А вот Дядько внезапно помрачнел. Затем придержал своего флегматичного скакуна, дождался мальчишки и коротким знаком велел ему спешиться. Белик, пожав плечами, так же молча повиновался.

Никто не слышал, о чем они говорили, пока тяжело катящиеся повозки грохотали мимо. Ни один из настороженно озирающихся караванщиков не сумел разглядеть лица сурового дядьки, но им с лихвой хватило и того выражения, что на мгновение проступило на всегда веселой физиономии маленького сорванца, — это была такая жгучая ненависть, что от нее замирало сердце. Было в неподвижном взгляде пацана что-то действительно страшное. Какая-то мертвая злоба, иссушающая душу. Однако вместе с тем в голубых глазах, неотрывно следящих за удаляющимися спинами бессмертных, стояла боль. А еще — холодное презрение к собственной судьбе, какое бывает только у приговоренных к смерти.

Белик с трудом оторвал горящий взгляд от спины темного эльфа и хищно улыбнулся. После чего пристально наблюдающий за ним Гаррон с холодком осознал, что пацан, несмотря ни на что, от своего не отступится. И это будет война — настоящая кровавая война, в которой очень скоро появятся первые трупы.

Деревня показалась внезапно. Сперва повеяло дымком, откуда-то издалека донесся собачий лай, которому ответил глухой волчий вой из глубины леса. Затем оживились усталые кони. Еще через полчаса деревья подались в стороны, а вдоль дороги потянулась вереница вспаханных полей, на которых колосились пышные хлеба.

— Ну наконец-то… — проворчал Аркан, поправляя сползший набок плащ. — Я уж думал, опять придется ночевать на земле. Ан нет, вот они — Малые Овражки… рыжий, не спи!

— Пива хочу — сил нет, — мечтательно прикрыл глаза Весельчак, мерно покачиваясь в седле. За его спиной раздалось одобрительное причмокивание — это Молот подтвердил неоспоримую правоту высказанной другом глубокой мысли. — И девок… девок побольше. Помоложе, покрасивше да поуслужливее.

— Дурень ты рыжий, — беззлобно фыркнул Ирбис. — Где ж тебе в деревне возьмутся услужливые? Ты ее на сеновал позовешь, а она тебя потом — под венец. А то еще и батю кликнет, чтобы свидетелем был. Здесь тебе не город — «веселых домов» нет, а девки по первому зову не прыгают в койку. Так что терпи, бедняга, до са-а-амого Бекровеля.

Весельчак мрачно покосился на приятеля:

— Обязательно надо было все испортить? Я, может, со всей душой, обходительно, нежно. А вдруг и в самом деле остепенюсь? Чего лыбишься, морда? Я серьезно!

— Ага. Зарекалась ворона… то-то в прошлый раз тебя с вилами искали по всему селу, чтобы «остепенить». А позапрошлый и вовсе едва не подвесили за ребра. Слава твоим ланнийским богам, что в деревнях пока не завелось развратных девок. Не то нам пришлось бы за уши вытаскивать тебя из чужих постелей, а поход продлился бы гораздо больше, чем три несчастных недели.

— Я совершенно не уверен, что этого не случится даже в такой глухомани, как эта, — негромко бросил приотставший от приятеля Аркан, и караванщики с готовностью зафыркали. — Но оно в общем-то и неплохо. Потому что в городе у рыжего что ни день, то новая пассия, тогда как в походных условиях ему приходится соблюдать суровый подвиг воздержания. Да, рыжий? Надеюсь, ты готов пострадать? Слышь, пацан, не бери с него дурного примера!

Весельчак плюнул и толкнул пятками уставшую лошадь. А Белик словно не услышал: ехал по-прежнему хмурый, разобиженный на весь белый свет. Только время от времени поглядывал по сторонам, постепенно мрачнея все больше.

Вскоре в стороне мелькнула и пропала за холмом небольшая речушка. Затем из темноты проступил высокий забор из старательно ошкуренных бревен. Массивные закрытые ворота и узкий мосток, переброшенный через свежевырытый, не очень умело, но старательно заполненный кольями ров. Воды в нем пока не было, однако к этому явно шло, потому что небольшая траншея уже протянулась к блистающей в свете ярких звезд речке. День-два, и ров окружит деревушку сплошным, хотя и не особо надежным кольцом: слишком узким, чтобы стать серьезным препятствием для хорошо организованного нападения, но глубоким для того, чтобы охранить жителей от внезапного нашествия… кого? Или чего?

Из лесу снова донесся тоскливый волчий вой.

Герр Хатор с изумлением уставился на неожиданное препятствие и озадаченно потер подбородок.

— Они тут что, в осаде сидят? — пробормотал Гаррон, изучая оборонительное сооружение, явно сделанное на скорую руку. Вон сколько вокруг земли накидано. Похоже, даже сегодня копали, стараясь успеть до темноты, да что-то не сложилось: работы тут еще на неделю.

— Не понимаю, — поджал губы купец и решительно направился к воротам.

— Эй! Есть кто живой?! — гаркнул Молот, подкрепив слова увесистым ударом кулака. Деревянные створки отозвались гулким звуком и протестующе скрипнули. — Э-э-эй! Люди-и!

— Что случилось-то? — недоуменно переглянулись возницы.

— Вымерли они тут, что ли?

— Может, война началась?

— Да с кем, дурень? Орки сюда лет сто добираться будут! А с остальными расами мы вроде не воюем.

— А чего тогда они заперлись, как с перепугу? Точно говорю вам: война!

— Так, заткнулись все! — властно рявкнул Гаррон. — Броню надеть! Аркан, Молот — на вас с Лешаком и Ирмилом повозки. Сова, присмотри за дорогой, остальные — рассыпаться!

Охранники подхватили кольчуги и подались в стороны, окружив подводы с дорогим товаром и ощетинившись навстречу лесу, из которого вот уже в третий раз подали голос волки. Правда, теперь их стало больше, но пока заунывный вой слышался в отдалении, да и неопасны серые для хорошо вооруженного отряда.

Эльфы, заслышав голоса лесных хозяев, одновременно нахмурились. Самих хищников, правда, не заметили, однако луки все-таки расчехлили. Белик, покосившись на перворожденных, тоже подобрался, но старался держаться рядом с суровым дядькой, у которого на лице появилось странное выражение. Остальные замерли на своих местах, настороженно вслушиваясь в сгустившуюся тишину, ставшую по-настоящему звенящей. Вместе с окружающей темнотой она ощутимо давила, заставляя нервничать даже бывалых воинов.

— Проклятье, — процедил Гаррон, нутром ощущая подвох, но еще не понимая его причины. И в этот момент из-за ворот послышался едва различимый шорох.

— Эй! — гаркнул Молот, снова бухнув кулаком в ворота. — А ну, открывай, пока мы не снесли ваш курятник!

— Вы кто? — проблеял из-за ворот сухой надтреснутый голос. — Чего н-надо, ироды?

— Аарон, это ты? — нахмурился вдруг герр Хатор. — Вы чего тут нагородили? Ворота закрыли, ров этот дурацкий… с ума, что ли, посходили?! Как гостей встречаете?! Не ты ли в прошлый раз обещал, что мне и моим людям препятствий ни в чем не будет?!

За забором воцарилась напряженная тишина, словно говоривший растерялся.

— Аарон! Оглох, старый пень?! — повысил голос купец.

— Господин Хатор! — наконец приглушенно ахнули с той стороны, и до караванщиков донесся грохот отпираемых засовов. — Господин Хатор!

— Я, — сердито подтвердил купец. — Что за шутки? Прикажешь нам всю ночь под забором стоять?

В деревне всполошились.

— Сейчас! — торопливо выкрикнул старик. — Великие боги, наконец-то! Будь благословен… хоть кто-то сумел… сейчас, сейчас! Да шевелитесь же! Одну минуту, мы уже… Ивар, Берар! Живо сюда! Открывайте ворота!

За воротами послышался топот множества ног, чьи-то испуганные, а затем и радостные голоса, отчаянный визг петель, звон цепей. А затем ворота медленно отворились, явив изумленным взорам купца и его спутникам бледные, перекошенные отчаянием и неподдельным страхом бородатые лица, на которых при виде крупного каравана неожиданно проступила надежда.