Из-за грани к мечте (СИ) - Черникова Любовь - Страница 1

Из-за грани к мечте

Нежный перезвон колокольчиков оповестил о появлении постояльцев.

- Так рано?

Хозяйка «Приюта-между-миров» удивленно посмотрела на черную как душа ночи кошку и втянула носом воздух, в котором что-то неуловимое так и витало с самого утра.

- Ты права, Сахарок, Гроза стремительно надвигается.

Она бросилась к календарю на стене и огрызком карандаша, висящего рядом на шнурочке, обвела сегодняшнее число. Это не имело какого-то особенного смысла, но было важно именно для нее, как дань прошлой жизни. Бросив мимолетный взгляд в потемневшее окно, Линетт поймала собственное отражение. Подмигнув ему, огладила руками синий передник, повязанный поверх нарядного черного с золотым переливом платья, поправила светлые локоны. Замерев на мгновение перед выходом, привычно вздернула подбородок и улыбнулась.

- Кому-то сегодня нужна наша помощь, идем встречать гостей, ленивица?

Возмущенно мяукнув, кошка с достоинством продефилировала мимо, но потом не удержалась и стрелой припустила вниз по лестнице. Хозяйка, снисходительно улыбаясь, последовала за ней. Остановившись на последней ступеньке, она осмотрела свои владения. Большой зал с круглым очагом посередине. Вокруг диваны и кресла. Большие окна, за которыми бушует грозовая ночь и несколько молчаливых девушек, с тревогой всматривающихся в темноту за стеклом. Надвигающаяся буря выгнала их из своих комнат, поближе к волшебному огню. Они еще не знают, но уже чувствуют, что то, за чем они пришли, уже близко...

Очередная вспышка молнии вернула Линетт в прошлое. Когда-то и она была такой же потерянной душой, неприкаянно мечущейся в поисках приюта, а вокруг сквозь все миры бушевала гроза, способная расколоть бытие на части. Земля стонала, небо полыхало белым пламенем. Ей некуда было идти, ее никто не ждал, и грозила гибель. Отчаяние и желание спастись было столь сильным, что случилось чудо, ее воля создала это место. Перешагнув порог этого дома, Линетт окончательно стала его полноправной и единственной хозяйкой и хранительницей. Лишь старый Календарь-всех-времен на стене помнит, сколько «грозовых ночей» подряд она дает приют сердцам, что в нем нуждаются.

- Ну и погодка сегодня, да девочки? - отгоняя прошлое, прозвучал ее собственный голос. - Ничего не бойтесь, эти стены и не такое выдерживали. Дом надежный. Только от огня далеко не отходите, не стоит в такую непогоду оставаться в одиночестве.

Киррана тин Даррен

Невероятные, ослепительные молнии без роздыха бьют то справа, то слева. Их сияющие первозданным огнем полосы толщиной со ствол дерева с оглушительным сухим треском разветвляются во все стороны, непредсказуемо изламываясь. Как симурану удается лавировать промеж них - загадка. В редкие мгновения темноты сквозь плотно зажмуренные веки мне мерещатся мечущиеся тени, или это играет шутки растревоженное зрение?

Мертвой хваткой вцепившись в густую шерсть, пригнулась к холке, обвив своего скакуна ногами, чтобы не свалиться и принялась молить Керуна, чтобы вернул мне хоть капельку силы на щит. Это немного успокоило. Это, и ставший уже родным, волчий запах.

Наконец Могута прекратил метаться и выписывать пируэты - будь у меня послабже желудок и не так пуст, я бы, наверное, не сдержалась. Шум постепенно стих тише, а по щекам наотмашь ударили упругие струи дождя, но я им только обрадовалась, с наслаждением подставив лицо. Краткий миг покоя, и Вожак рычит:

- Беги быстрей, волчонок Каррона! Торопись, это последний шанс его спасти!

Ничего не объясняя, он оттолкнулся и снова взмыл в грозовое, темное как суть Саршан-хо, небо.

Я побежала раньше, чем поняла, куда именно мне следует направиться. Чутье подобное звериному неумолимо толкало вперед, и я сама не заметила, как перешла в боевой транс и ускорилась. Будто почуяв это, воспротивились какие-то силы, точно сговорившись остановить, ту, что задумала невозможное. Только бы вот еще и самой знать, что именно? Но отвлекаться некогда. Каждая новая вспышка высвечивает горную гряду, да такую громадную, какой я в жизни не видела. И еще двухэтажный дом, как в Птичьем Тереме или Красных горках, только еще чуднее - с большими горящими окнами и широченным крыльцом. Он показался мне оплотом покоя и спасения в этой бушующей вокруг буре. Знание пришло, словно непреложная истина: мне - туда.

Каменистая тропа, обманчиво приветливая, на деле оказалась усеяна острыми камнями и извивалась как рассвирепевшая змея. Презрев её наличие, я понеслась по прямой, не впервой пролагать собственный путь там, где не хожено. Свет клинка пробился из ножен. Неспроста. Коротко оглянувшись, я поднажала - позади, неслись смутные тени, обдавая ужасом.

Только вот не впервой мне с тенями бороться, да и со страхами тоже. Я теперь и не припомню, чего боюсь... Не то рык, не то хрип вырвался из глотки. Тело будто бы объяло пламя: огнем полыхали легкие, опалял грудь громовик, горели сжигаемые движением и боевым трансом мышцы. Впереди неумолимо сужалась полоска света - закрывалась дверь, отсчитывая последние мгновения жизни.

Моей и, возможно, его жизни тоже...

В последний миг таки успела просунуть в щель ногу. Мгновение, показавшееся вечностью, мы женщиной в синем переднике пялились друг на друга. Молча. У меня на слова не осталось дыхания. Отчего молчала она, я не знаю.

Медленно, как это всегда кажется в трансе, ко мне приблизилась черная кошка. Остановилась напротив. Зрачки расширились, полностью скрыв зелено-золотую радужку, спина выгнулась, шерсть вздыбилась, увеличивая котейку вдвое. Пасть открылась, демонстрируя острые белоснежные клычки, послышалось грозное шипение. Смотрела она на что-то за моей спиной. Отцовский нож сам оказался в ладони. Я резко развернулась, одновременно убирая ногу. Пускай хозяйка дверь прикроет, не гоже подвергать людей опасности. Маленькая, но неожиданно крепкая рука ухватила меня за согнутый локоть, да дернула, втягивая внутрь. Только после этого дверь затворилась, отрезая от скрытых во тьме ужасов. Транс тоже как-то разом спал, и навалилась невероятная усталость.

- А я говорила, что еще не все пришли.

Женщина в синем переднике и красивом платье буднично задвинула внушительный засов, и прошла мимо меня за стойку.

- Добро пожаловать в приют, странница. Проходи, не стой. Чего-нибудь выпьешь?

Она щелкнула пальцами, и одежда на мне разом высохла, да и косы больше не висели мокрыми плетями.

- С-спасибо.

Осознав, что продолжаю сжимать в руках нож, убрала оружие в нодны и хлопнула по карманам.

- У меня нет денег, чтобы заплатить за ночлег...

- И не надо. Здесь ценится иная монета.

Взгляд серых глаз стал испытующим, казалось женщина видит то, что другим недоступно.

- Такой у тебя вдосталь. Присядь-ка к огню и расскажи о своей беде. Я принесу тебе пряного вина, чтобы согреть тело и душу. У тебя там такой мороз...

Она передернула плечами. В этот миг точно морок рассеялся, и я вдруг увидела большой зал, с окнами во всю стену и необычным очагом посередине. Да и, вообще, все тут было каким-то диковинным, такого и в княжеском дворце не видывала. Вроде бы и просто все, да с выдумкой. Видать, великие мастера-умельцы поработали. Вокруг этого очага разместились другие гости, и всё как-то - бабы. Что же это за постоялый двор такой? Почти все глядели на меня с любопытством. Одна даже указала рукой на свободное место, и я не стала долго раздумывать, приняла приглашение.

Вернулась хозяйка с подносом, подала вино в странном прозрачном кубке. Поторопила:

- Ну, рассказывай.

Черная кошка, вившаяся у нее в ногах, бесстрашно запрыгнула мне на колени. Поставив маленькие лапки на плечи ткнулась прямо в губы мокреньким носом. Умильно чихнула и с независимым видом села умываться. Я погладила теплое тельце, вдруг ощутив, как с рваным выдохом расслабляется в груди тугой ком. Сморгнула пелену на миг застлавшую взор и уставилась в огромные окна, словно затянутые снаружи мерцающей пленкой - ничего толком разглядеть за ними неможно, но хозяйка меж тем покойна. Знать на них добрая защита стоит. Да и клинок мой больше не светится, громовик тин Хорвейга тоже не жжется. Нет здесь зла. Я перевела взгляд на огонь и, собираясь с мыслями, принялась наблюдать, как танцуют языки пламени. Сердце точно рукой стиснуло от плохих воспоминаний, но тут же внутри потеплело, точно зло с добром борется прямо у меня в груди. Вот ведь! Так торопилась, а с какого конца теперь к рассказу подступиться, не пойму...