Грязная сказка (СИ) - Лабрус Елена - Страница 19

— А ты все эти годы был ей верен?

— Хороший вопрос, — усмехнулся он. — И ты не поверишь, наверно, но да. Я ни разу ей не изменил. И ей простить так и не смог. В-общем, на восемнадцатом году брака мы развелись. И я отправился во все тяжкие. А потом она заболела.

— И ты вернулся?

— Вернулся. И ездил с ней по врачам. Но, увы. Рак. Она так и умерла, сжимая мою руку.

— Ты винишь себя в её смерти?

Он отрицательно помотал головой.

— Ни себя, ни твоего Назарова. Нет, это всё пустое перед лицом неизлечимой болезни. Но, знаешь, когда она умирала, я понял одну простую истину: если бы она не сказала мне правду, я был бы счастливее.

Он замолчал, тяжело вздохнул. Самолёт набрал высоту, и услужливые бортпроводницы покатили по проходам тележки с напитками.

Таня не смела нарушать его молчание. Оно и так давалось ему непросто, ведь он остался сейчас наедине со своим горем. И по печальному стечению обстоятельств, на месте Влада мог бы оказаться любой другой смазливый парень, но это был именно Влад.

— Только не подумай, что я хочу отомстить, — грустно улыбнулся он, передавая ей кофе. — Наверно, нам с твоим Назаровым просто нравится один тип женщин.

— Наверно, — кивнула Таня. — Назарову действительно нравится только один тип. Женщины.

— Как ты с ним живёшь? — отхлебнул он из своего стаканчика. — Я искренне не понимаю. Я не смог простить одну измену. А ты…

Он поставил стакан и развёл в сторону руки.

— А я сразу знала, что ничем хорошим это не закончится. И чтобы для тебя это вдруг не стало неожиданной новостью, мы познакомились в борделе. И это он за меня заплатил.

— Ты…, — он не мог произнести это вслух.

— Да. Он стал моим первым клиентом. И проклятием всей моей жизни. Только не спрашивай, нравится ли мне такая жизнь.

— А она тебе нравится?

— Это неважно, ведь другой у меня всё равно не будет.

— И сколько лет вы уже вместе?

— Двенадцать. И нет, мы не вместе. Но мы и не врозь. Мы разбегаемся, пытаемся жить каждый своей жизнью, а потом обстоятельства снова сводят нас вместе. И мы как два дикобраза жмёмся друг к другу, чтобы согреться и колем друг друга острыми иглами.

— Ты любишь его? — он вернул пустые стаканы.

— И да. И нет. Уж прости меня за сравнение, но он во мне как рак. Он убивает меня, а я с ним постоянно борюсь и никак не могу найти лекарство, чтобы избавится раз и навсегда.

— Не можешь или не хочешь? — он протянул ей руку.

— Наверно, у меня просто никогда не было достаточно веских причин, — вложила она в его раскрытую ладонь свою.

— Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы они у тебя появились.

Эрик смотрел на неё, но Таня боялась повернуться, боялась поднять на него глаза. Он склонился и прижался губами к её виску. По коже побежали мурашки. Она закрыла глаза. Только Влад вызывал в ней такое же острое желание ему принадлежать. Целиком, без остатка. Навсегда.

Глава 14

Наши дни

ВЛАД

Пламя полыхало с такой силой, что за пару километров до горящего склада были видны и его всполохи, и столб густого чёрного дыма, склонившегося по ветру в сторону города.

Если бы не этот ветер, да не сухая осень, да не пробки на дорогах в час-пик, возможно толку от пяти пожарных машин было бы больше. Но обстоятельства сложились не в их пользу.

Стоя рядом с начальником склада, сокрушённо почёсывающим затылок серьёзным и низеньким мужичком, Влад слушал треск горящих перекрытий и монотонный гул огня, пожирающего тонны его денег и плоды семи лет труда.

Перепуганного охранника допросили. Он честно спал и понятия не имел что произошло. Успел выскочить и, отбежав на приличное расстояние, вызвать пожарных. Это всё, что он знал.

Теперь осталось только ждать пока догорит, потом получить отчёт о причине возгорания. И служба безопасности пусть роет и выясняет несчастный это был случай или вмешались конкуренты. Возможно, за прошедшие годы с того передела рынка что он устроил, кто-то до сих пор его не простил. Он бы не простил.

Влад развернулся и пошёл к машине. Стой, не стой, а надо искать новый склад, делать заказы и постараться не выпасть из обоймы надолго. Рынок не будет ждать пока он почистит пёрышки. И все нужные распоряжения он уже сделал.

Машина мягко заурчала. Разбитый телефон не подавал признаков жизни. И почему-то этот умерший аппарат, который легко помещался в руке, было жальче, чем огромный забитый доверху товаром склад. И какая-то пустота, гнетущая и бездонная, оглушила Влада и словно отделила от остального мира. Он чувствовал себя совершенно одиноким, потерянным, мёртвым. И не знал ни единого места на земле куда бы он хотел сейчас поехать. Ни домой, ни в офис, ни в бордель к всегда позитивным проституткам, ни в другую страну.

На кладбище.

Он вспомнил, что сегодня после обеда как раз и собирался ехать на кладбище. И эта мысль его неожиданно воодушевила. Уже и был почти обед. Он развернул машину и рванул обратно в город.

Купил цветы, мягкую игрушку, свежий шоколадный тортик. Что ещё любят эти молоденькие девочки? Он сам давно забыл каково это быть юным, восторженным, беззаботным.

— Извини, я немного раньше, — ответил он на её удивлённый взгляд.

— Ничего, проходи, — Лера распахнула перед ним дверь.

— Я просто телефон разбил, и подумал, что не узнаю, если ты передумала, — мямлил он, пока она закрывала дверь.

Из-под мятой футболки проступали очертания её обнажённого тела, и он видел острую ключицу, мягко колыхнувшуюся грудь и ни одного намёка на бельё. А она зевнула и протянула руку к цветам:

— Давай поставлю в воду. Это же на кладбище?

— О, нет, — почти смутился он. — Это тебе. И это тоже.

Влад вручил Лере пушистого медвежонка. Ему она обрадовалась намного больше, чем цветам.

— И это тоже тебе, — торт переместился в её руку. — Раз уж про вред сладкого для балерин всё врут.

— Спасибо, — поблагодарила она без жеманства. — Проходи.

Она не переживала, что у неё не убрано. На кресле валялось нижнее бельё, край одеяла свисал с расправленной постели. Честно говоря, Влад бы не удивился, если с той стороны стеллажа ещё досыпал какой-нибудь прыщавый мачо, но на всякий случай, заглянув, с облегчением убедился, что она одна.

Телевизор на стене показывал, как красиво догорает его склад, и Влад выключил этот ящик, не желая сейчас думать о неприятном.

Наверно, если бы Таня не улетела, он поехал бы к ней. Забрал с работы, и уткнувшись носом в её волосы, просто вдыхал её запах и молчал. И она бы всё поняла без слов. Но Таня улетела, и, наверно, поэтому он чувствовал себя таким потерянным, как заблудившийся щенок.

Собственные фотографии всё так же смотрели на него со стен, журнальный столик всё так же качался. Влад составил стопкой оставленную после ужина посуду и понёс в кухню, где новая хозяйка квартиры колдовала над тортом, нарезая его на куски.

— Есть у тебя отвёртка? — поставил он в мойку грязную тарелку и чашку со следами высохшего чая.

— Вон там в ящике посмотри, — показала Лера себе за спину.

Он уже закрывал стол, найдя что просил, когда она уронила ленточку, которой была стянута коробка, и нагнулась за ней. Влад замер, глядя на её голые ягодицы — даже тонкая полоска стрингов не прикрывала открывшийся ему вид. Но то, с каким равнодушием девушка повернулась к нему, даже не одёрнув футболку, и как ни в чём ни бывало отодвинула, чтобы выбросить поднятую верёвочку в мусорное ведро, поразило его куда сильнее.

Или она считала его совсем за старика? Или у них в артистической среде так принято? Или чувство неловкости ей просто неведомо?

— Тебе чай чёрный или зелёный? — замерла она перед ним, пока его мозг решал эту сложную задачку.

— Мне бы кофе, — и грудь её вздымалась перед ним и дразнила выступающими сосками.