Что-то не так (СИ) - "gaisever" - Страница 41

– Хотя да... – он оглянулся на огромный кристалл над квадратом двора. – Эти же хрени светятся, тоже? Откуда-то берут энергию? Кстати! Может, как раз отсюда? – достал хрустальное «яблоко», повертел. – Если это какой-то транслятор-генератор? А почему тогда не горят узоры – по идее, в норме должны ведь работать сами? Ладно, это потом...

Он воздел над головой новый светоч и двинул по коридору. Расчет оказался верен – а местный стандарт, как видно, незыблем – через пять минут Марк оказался в аналогичной конюшне – только еще более грандиозной, «машиномест» сони, наверно, на полторы. И снова – все стойла были пусты.

В конце прохода заискрились характерной радугой звездочки – такими алмазными искрами бросались шлемы; в солнечном дне их видно с огромного расстояния. Проход между стойлами, казалось, никогда не закончится; наконец, в противоположном конце, Марк увидел коней – лоснящихся, сверкающих, глянцевых – шкурой, гривой, упряжью, всем вместе сразу и по отдельности. Они занимали четыре крайние секции по левую стену; проход кончался стандартной дверью, перед которой лежало четыре тела.

Так, похоже, и есть. Высокопоставленная делегация. Двое «черных» – и двое «белых». Лежат так словно упали застигнутые врасплох – причем, похоже, вошли через дверь, прошли метров пять – белый с черным, за ними двое других – и попадали, на ходу. Марку представилось даже, что в этот роковой момент они, все четверо, переговаривались.

Он упал на колени у первого «мага» (нет, на самом деле, они все тут словно с какой-то единственной грядки – если только это не маски, не говоря про одежду), просунул под воротник мерцающего плаща пальцы – у этого ничего. А у второго на шее искомая цепь с кулоном-«монетой» как раз оказалась.

– Делаем вывод, что это и есть Кайлиссарг. Да, только все пошло как-то не так – что́ видно невооруженным глазом... Сомневаюсь, что мой друган заслал меня на поиски мертвеца. Ну, и моя мечта также сбылась – вот я и в городе. Только в городе, похоже, мертвых.

Марк поднялся, собираясь пойти обратно и доложить Ддейхергу о провале шпионской миссии, по независящим от миссионера причинам. Подумал, снова присел.

– Это не мародерство, – снял с мертвого «мага» цепь и «монету». – Возможно, это спасение чьих-то жизней. Или, как минимум, многих материальных ресурсов. В общем, так надо.

Поднялся, расстегнул куртку, повесил себе на шею, заторопился назад. Хотелось быстрее отсюда уйти. Куда угодно, но подальше от этой дикой могилы. Дорога обратно, к дверям той площадки, за которой остался Ддейхерг, заняла минут восемь. Только выход теперь был закрыт – глухая плоскость дверей; узор отражает прозрачный прохладный огонь хрустального шара. Марк потолкал дверь рукой, попинал ногой, обернулся, ударил пяткой.

– Блин. Этого мне еще не хватало, хотя ожидать вполне стоило. Жезлом ее откроешь даже не с полпинка – с полслова. Это сто сорок шесть процентов. Только жезла у меня нет. А́йсеке́нгдетт ведхе́тт, – вспомнил он. – Железка осталась там... Но даже если б она не осталась – что толку? На меня здесь ничего не действует, и, соответственно, я также – ни на что подействовать не могу... Даже если выучу формулу на пять и продекламирую на пять с плюсом – с душой, с нюансами, с выражением... Ладно, – он опустился, прислонился к створке спиной, протянул ноги (они гудели так, что отдавалось в ушах). – Ноги гудят, голова гудит... Посидеть спокойно, хотя бы минуту...

Он сидел, сражаясь со сном (спать сейчас, похоже, было очень рискованно), но все-таки задремал.

Твеййессо

Очнулся он почти сразу (или так ему показалось) — оттого, что в голове появился какой-то назойливый свет. Пять секунд соображал где он есть и что такое вокруг; затем понял, что свет происходит от вроде бы как огня перед глазами, а за огнем кто-то вроде бы как стоит. Когда сообразил окончательно, понял, что стоит какой-то мальчишка в мешковатой одежде, неопределенного кроя и цвета, а светит обычный факел, находящийся у мальчишки в руке. Новый очередной персонаж настороженно смотрел на Мара; причем, как видно, стоял и смотрел так он уже долго, очевидно ждал пока Марк проснется.

– О, привет... Я так понял – опять куда-нибудь таахе́йнгес, так?

Мальчишка прищурил правый глаз, чуть втянул голову в плечи, приложил палец к губам, затем обвел рукой вокруг головы.

– Ло́мдеххе́йммде, – сказал он тихо, почти прошептал, и выразительно посмотрел на Марка.

— Что-то новое, – отозвался тот почти так же шепотом. – Рот здесь мне еще не затыкали.

Мальчишка аккуратно взял Марка двумя пальцами за рукав рубашки и потянул. Тот поднялся (ноги едва держали); новый знакомец указал в левый коридор и пошел, часто и, как казалось, с беспокойством оглядываясь. Сколько они так прошли – было вообще непонятно; расстояния и время привычным образом здесь перестали ощущаться уже давно; единственное что ощущалось, сейчас, — ноги реально перестают держать; все, вот сейчас упаду... Мальчишка, возможно, это понимал, и поэтому с этим своим беспокойством оглядывался; если Марк упадет, его придется тащить, а этому малолетнему такая задача, очевидно, казалась неразрешимой (ясно, что он просто так не отстанет).

Этот коридор следовал своей пространственной логике — такой что осталась по ту сторону двери с Ддейхергом. Он был такой же прямой и бесконечный, совсем не такой как коридоры в «городских» помещениях. Казалось, что они прошли километров сорок. Но вот, наконец, стены вроде бы расступились, характерное «коридорное» эхо распалось, звук стал плотный, глухой и вязкий. Они канули в какой-то очередной неопределенный объем, мерцающий по сторонам непонятной завесой-призраком, отражавшей-переломлявшей неяркий свет факела.

Мальчишка продолжал идти. Под ногами вдруг оказалось привычное полотно дороги; а странная глухая тьма вокруг, в которую расступились стены, очевидно, ничто иное как «игхорг» – только завеса-призрак стоит не рядом, а метрах в десяти-двенадцати, отражая оттуда рассеянный свет факела. Наверху – черная пустота, в которой канет огонь; точь-в-точь как «игхорг»-туннель вдоль реки, только вместо реки – дорога.

Всю эту дорогу Марка не покидало «ощущение дежавю» – ему сильно казалось, что во всем происходящем присутствует некий уже «пройденный» элемент (полотно дороги и туман, разумеется, не в счет). Он шел как автомат, за этим мальчишкой (тот продолжал регулярно оглядываться), и пытался как-то рассортировать сонные изможденные мысли. Вдруг, когда новый провожатый обернулся в очередной раз, в голове ярко вспыхнула мысль — этот очередной знакомец — тот самый подросток что швырял в него камнем там, у реки, перед мостом, когда исчез Гессех.

Марк рванулся, догнал мальчишку, схватил за плечо, повернул.

-- Блин! – воскликнул он, забыв о предостережении молчать. – Так это ты, только чистый! Ведхе́сс таахе́йнгет? Блин, откуда ты взялся, здесь? Нет, это какой-то заговор, и я в его эпицентре!

– Ло́мдеххе́йммде! – повторил «ведхесс таахейнгет», снова прищурив правый глаз, снова втянув голову в плечи, и снова приложил палец к губам. Затем отвернулся и продолжил шаг.

– Кхи не́йддве Марк, – сказал Марк вполголоса, шагая рядом. – А тебя как нейддве? Или нейдд-что-там? И как ты здесь оказался, все-таки? И ты чей – этих Лейнгергов, или чей?

– Ле́йнгергех-ре ведхе́де, – мальчишка обернулся и указал назад, в глухую плотную тьму.

– Я это уже слышал, кажется. И даже как раз от тебя, кажется. И что?

– Эйн та́хенгсе Э́ммерте́йгеэссе́ст-не.

– Лейнгерг, Ддейхерг-Кайлиссарг, теперь еще этот Эммертей, что там дальше... Если считать, что меня пытаются украсть в третий раз, то получается, что у вас тут каждый сам за себя. И даже союзников не бывает?

– Не бывает, – отозвался мальчишка опять же без какого-либо акцента, однако «б» все-таки произнес не чисто, как-то полуглухо-полунеясно.

– Я просто очень сильно устал, – хмыкнул Марк. – А иначе я бы тебя здесь укопал. И не посмотрел бы, что малолетка. Я реально начинаю подозревать, что вы знаете мой язык. И что понимаете все до последнего слова, а я тут один как болонка, бегаю на поводках и тявкаю, вам на потеху.