Бочка порядка, ложка хаоса. Умирающие миры (СИ) - Гуркало Татьяна Николаевна - Страница 24

- Хм, - вяло улыбнулся Максим. - Я что-то такое всегда подозревал. Просто. Это не только тетка. Все. И это унизительно.

- Унизительно? - удивился Кьен.

Как это унизительно? Парень ведь жил в совершенно другом мире. Он не должен пока понимать, что именно унижает в действиях Айры. Или?

- Воспоминания полностью твои!

Кьен хлопнул ладонью по колену и качнулся на стуле.

- Наверное, - не стал спорить Максим.

- Отлично, не говори ей. Будет очень весело наблюдать.

- За кем наблюдать? - уточнил парень.

- За моей дочерью. А еще можно издеваться над ней же, делая вид, что не знаешь, как действовать в той или иной ситуации.

- Хм. Неплохая идея. Только папа поймет. Он всегда знает, если я вру или притворяюсь.

- А папа завтра уезжает. Ненадолго, но время развлечься у тебя будет.

Выражение лица внука буквально говорило, что Кьен очень странный дед. Обычно дедушки учат уважать старших, а тут...

- Она заслуживает, - добавил Кьен. - Такого мужа выгнала. Она целиком его мизинца не стоит. Наверное, понимала это, потому и изводила. Айре нравится казаться совершенством. А добиться этого проще, если все вокруг менее совершенны. Почему она такой выросла?

- Баловать не надо было, - вспомнил Максим слова отца.

- Возможно, - не стал спорить Кьен, уверенный, что девочек, девушек и женщин как раз баловать нужно.

- А почему от вас Эста сбежала?

- Эста? О, это та девочка, которая воровала мои сапоги и хотела выращивать в них цветы. Может, ей стыдно?

Парень только глазами похлопал. С ответом он так и не нашелся. Зато настроение явно улучшилось.

- Ладно, готовься. Завтра начнем учиться.

глава 9

Здравствуй, мир!

Заточение Максима во дворце закончилось неожиданно. Просто пришел Кьен, велел одеться потеплее и куда-то повел садами и закоулками.

К удивлению Максима, вышли к больнице, в которой лечили Тайрин. Дедушка переговорил с хмурым мужиком стоявшим у маленькой дверцы, видимо, черного хода в больницу и повел внука дальше. По темному низкому коридору, потом вверх по неожиданно широкой и светлой лестнице. А потом они вышли в еще один коридор и Максим увидел Эсту и Матиля, сидевших на корточках, опершись спинами о стену и о чем-то тихонько разговаривали.

- Хм-хм, - задумчиво сказал Кьен.

Парочка вскочила на ноги и уставилась на него. Причем, Эста покраснела. Покраснела! Максим был уверен, что она вообще этого не умеет. Может, она в деда влюблена? Отсюда и цветы в сапогах - изъявление детской привязанности. С этих девчонок станется.

А может, это заточение плохо влияет на кое чьи мозги.

Максим потряс головой, поздоровался и пошел к Тайрин.

Она сидела на постели и что-то читала. Бледная до прозрачности, но хотя бы в сознании.

- Тай... - парень сам не знал, что хочет сказать. В голову лезла какая-то ерунда. Но даже ее озвучить не дали.

Следом за Максимом в палату вошел дедушка.

- О, милая девушка очнулась.

Улыбался он, как продавец на Привозе, пытающийся всунуть в пакет вместе с хорошими апельсинами несколько начавших гнить. Максим удивленно на него вытаращился. Дедушка решил не оставлять внука наедине с девушками?

- Ох, - печально вздохнул Кьен, как о бездарно прожитой молодости. - Не люблю огорчать девушек, но мне придется забрать на некоторое время этого юношу и отправиться с ним путешествовать.

А парней он, значит, огорчать любит?

Максим, если честно, начал уже планы с участием Тайрин строить. И ту на тебе, путешествие.

- Подождать путешествие не может? - мрачно спросил парень.

- Не может. Хочу научить тебя чувствовать чужое. А через пару недель это чужое превратится в свое.

- Энергия из шторма, что ли? - удивился Максим.

- Она самая.

Максим только вздохнул. Дед, конечно, был прав. Ждать до следующего шторма, только потому, что кто-то надеется наладить личную жизнь, нехорошо. Но пару дней подождать он мог? Тайрин окончательно вылечится и вообще.

- Вы тут поговорите недолго и пойдем, - сказал Кьен.

Добрый дедушка, ничего не скажешь. Никакого понимания.

- Ты как? - задал самый дурацкий вопрос из возможных Максим.

Девушка улыбнулась.

- Неплохо. Чувствую себя живой. Похоже, я столько интересного пропустила.

Максим тоже улыбнулся, сел и стал рассказывать интересное. А Кьен подождет, никуда не денется.

Из города уходили все так же - по садам и подозрительным проулкам, через дворы и арки между домами. Максим заподозрил, что тетя Айра понятия не имеет о том, что дедушка решил выгулять внука. Но промолчал. Пускай между собой разбираются, быть участником заговора в этом деле он не собирался.

В итоге дошли до потайного выхода на волю, подозрительно похожего на могильную плиту за каким-то надом прикрепленную к стене. Дедушка поколдовал, провел внука по узкому лазу, а потом поспешил скрыться в кустарниках разросшихся недалеко от него.

- Может, лучше черед поток? - спросил Максим, получив украшенной инеем веткой по лицу.

- Найдет, я ее знаю. Лучше ножками, ножками, пока не выйдем к природному потоку. Она, конечно, догадается, что к нему мы и пошли, но их в округе семнадцать, и узнать, кто ими пользовался невозможно. Следы смываются мгновенно.

- Ага, - сказал парень, и отвел от лица следующую ветку, ей он успел подставить ладонь.

Дедушка решил поиграть в партизан и побегать от Серой Кошки. Или он решил в мышку поиграть? В общем, странные семейные отношения. Обычно дети от родителей бегают, а не наоборот.

- А куда мы идем? - задал следующий вопрос Максим, когда кустарник, наконец, закончился, зато появился овраг в котором хлюпало под ногами, было скользко, да еще и камни маскировались в пожухлой траве.

- Пока что пришли. Садись и попытайся почувствовать что-то чуждое.

Парень посмотрел на Кьена, потом себе под ноги, потом опять на Кьена.

- Садиться? - переспросил, не поверив своим ушам.

Он, вообще-то, давно вырос из того возраста, когда извазюкаться в грязи самое милое дело. Да и сидеть в луже по такой погоде не лучшая идея.

- Можешь стоять, - милостиво разрешил дед. - Я отойду, чтобы не мешать.

И действительно отошел. Метров на пятьдесят.

Максим глубоко вдохнул, закрыл глаза и попытался что-то почувствовать. Пытаться ощутить то, о чем понятия не имеешь, оказалось увлекательным занятием. Парень слышал шелест ветра, хлюпанье воды, когда переступал с ноги на ногу. Пахло поздней осенью и носу привычно было холодно. Наверное он уже покраснел. Где-то за спиной отчаянно чирикала сумасшедшая птичка и что-то шуршало в траве. Возможно, полевая мышь. Точно не ящерка, приличные ящерки в такое время года спят. В общем, природа как природа. Что тут может быть необычного?

- Ага, не получилось! - громко сказал Кьен.

Максим дернулся, открыл глаза и сплюнул. Дедушка стоял рядом, еще и в лицо заглядывал. И как подкрался?

- Идем дальше. Тут ты ничего не услышишь.

Парень спорить не стал. Дальше так дальше.

Еще бы знать почему он согласился на эту прогулку, было бы вообще хорошо.

Следующим местом, где Максиму пришлось пытаться почувствовать что-то чужеродное, оказались заросли высоченного бурьяна. Подмерзшие сорняки шуршали и бились друг об друга, услышать что-то постороннее там было невозможно. Максим особо и не пытался.

Потом они вышли к ручью. Потом наконец к природному потоку и он отнес их заброшенному карьеру. Там Максим слушал долго. А Кьен в это время ел бутерброд, завоняв весь карьер копченым мясом. В итоге услышал парень бурчание своего желудка.

Делиться бутербродами добрый дедушка отказался. Видите ли, сытость не способствует тонкости чувств. Максим на зло по дороге к следующему чем-то приглянувшемуся Кьену месту откопал в кармане засохшее печенье и мрачно его грыз.

Деда это, похоже, развеселило.