Жена-невольница. Непокорное пламя (СИ) - Соловьева Елена - Страница 15

- Это еще не все, - продолжил доклад Ралф. - Наутро все рудокопы, обнаружившие храм, иссохли. Еще вечером были людьми, а к утру превратились в полуистлевшие мумии. Только один участник раскопок выжил - тот, что ушел ночевать домой. А камень, самый крупный из найденных, исчез с места раскопок.

- И под подозрение попали эйшелльцы, - Эйден не спрашивал, утверждал.

Морион всегда считался не просто магическим камнем, а камнем, связанным с миром мертвых. Его уникальные способности развивать темное ясновидение и хранить в себе демонические сущности снискали ему дурную славу. И только некромаги почитали его своей святыней.

- На кого же еще, - устало выдохнул Ралф и провел ладонью по лицу, точно смахивая с него уныние. - Как бы ни боролся Адалард с некромагией, в его стране все еще существуют отдельные группы не подчиняющихся приказам короля отступников. И они не упустили возможность заполучить морион - судя по описанию, самый огромный за всю историю. Жена одного из рудокопов заявила, что накануне смерти ее муж описывал камень, как обелиск, вдвое превышающий ее рост.

- Страшно подумать, для чего сильные маги смерти могут использовать подобный морион, - медленно произнес Эйден. - Что с населением Гланселя? Кто-то еще пострадал, кроме тех рудокопов, что обнаружили храм?

Ралф помотал головой и произнес хрипло:

- Все живы, но требуют отмщения. В смерти родных они винят эйшелльцев и рвутся отплатить им той же монетой. Более того: невзирая на предпринятые меры, новости быстро распространяются по всей Шилдании. Думаю, будет разумно, если король немедленно вернется в свою страну и наведет там порядок. Необходимо остановить распространение слухов, пока не случилось непоправимое.

Король вскинул голову и в упор посмотрел на советника.

- Затыкать людям рты - не самое разумное решение, - объявил он. - Прежде всего нужно прояснить ситуацию и мирно договориться с Адалардом. Если он отыщет и покарает виновных, неминуемый конфликт удастся предотвратить. Если мне не изменяет память, королю Эйшеллии выделили апартаменты недалеко от моих. Думаю, мне стоит нанести ему срочный визит.

Ралф изобразил на лице раскаяние и поклонился ниже, чем того требовали приличия.

- Боюсь, это невозможно, - бледнея, проговорил он. - Адалард отбыл из Хартии под покровом ночи, едва успев обменяться любезностями с королем Адрианом. За эйшелльцами, бесшумно опустившись в парке, прибыла железная птица. Если бы не одна страстная пара гостей, ставших случайными свидетелями отлета, я бы и сам узнал об этом только сейчас.

- Выходит, нам не остается ничего другого, как последовать примеру Адаларда, - резче, чем хотел, произнес Эйден. - Подданные без короля - все равно что тело без головы.

Он бросил полный решимости взгляд на склонившего голову советника и с силой захлопнул ставни на окнах, словно пытаясь отсечь от себя душистую весну и все, что с ней связано. Разум короля, готовящегося к защите или нападению, должен быть ясен и лишен любовного вздора.

Но позабыть Розалинду Эйден оказался бессилен. Ее образ преследовал его наяву, вытесняя все прочие мысли.

- Я немедленно возвращаюсь в Шилданию, - проговорил король, глядя в глаза друга и главного советника. - А ты, окажи любезность, прежде чем последовать за мной, наведи справки о некоей Розалинде Лавуан. Дочери хартийского барона, погибшего в сражении за короля.

Ралф едва не поперхнулся, услышав просьбу Эйдена. Советник и подумать не мог, что юная леди так западет в душу его королю.

- Какого рода сведения Вам необходимы? - несмело спросил Ралф, поправляя пустующий рукав камзола. - Вы намерены забрать девушку в Шилданию?

- Угадал, - подтверди Эйден. - Эта леди слишком хороша, чтобы томиться в нищете и носить лохмотья.

Он отвернулся к окну и посмотрел вдаль, туда, где серым хребтом гигантского дракона раскинулись горы Гланселя. Сердце короля разрывалось на части. Он не мог бросить Розалинду на произвол судьбы. Но и оставить свое королевство и подданных не имел права.

Ралф прочистил горло, прежде чем задать следующий вопрос:

- Что Ваше Величество намерены предложить в обмен на эту юную особу? Она подданная короля Хартии, и без ведома Адриана мы не сможем ее увезти.

Эйден резко развернулся к другу и решительно проговорил:

- Все что угодно. Эта девушка достойна того, чтобы отдать за нее полкоролевства. И жизнь, если понадобится.

Ралф не посмел возразить королю. Поклонившись, он покинул его апартаменты. И направился в приемную к Адриану, чтобы всеми правдами и неправдами выкупить у него его подданную.

Возле золоченых дверей, ведущих рабочий кабинет короля Хартии, Ралф нос к носу столкнулся с каким-то придворным, обряженным в слишком мрачную, неподобающую торжественному утру одежду. Этот высокий, худощавый мужчина только что вышел от Адриана и торжествующая ухмылка, больше походившая на оскал, сияла на его лице. В руках незнакомец держал контракт, заверенный личной печатью короля Хартии.

«Что ж, будем надеяться, что Его Величество Адриан сегодня никому не отказывает в просьбах», - решил Ралф. Простучал в дверь и поправил пустующий рукав камзола, дожидаясь позволения войти.

Глава 9

- Да кто же это такой настырный, - ворчала Джоси, спускаясь по ступеням.

А меж тем дверной колокольчик все продолжал трезвонить.

- Я открою! - Коум первым подбежал к двери и распахнул ее настежь.

На пороге стоял молодой человек, представившийся посыльным короля Адриана. Он вручил вдовствующей баронессе Лавуан пакет со словами:

- Его Величество передает Вам свои наилучшие пожелания и благодарит за преданность и поддержку.

Дрожащей от нетерпения рукой Аделина приняла конверт и тут же спрятала его в складках домашнего платья. Вскрывать послание при постороннем и выставлять напоказ свои волнения и тревоги показалось ей чрезмерным.

- Сердечно благодарю Вас и прошу передать Его Величеству слова бесконечной признательности и заверения в нашей вечной преданности, - Аделина проговаривала давно заученные фразы, как скороговорку, сохраняя при этом бесстрастное выражение лица.

Посыльный браво прищелкнул каблуками, поклонился дамам и удалился.

Едва дверь за ним закрылась, как все домочадцы обратили свои взоры на Аделину. Джоси немедленно поднесла госпоже нож для вскрытия писем и нетерпеливым восклицанием подогрела общее любопытство.

Пока баронесса срывала печать и распаковывала конверт, ни ее дети, ни экономка не шелохнулись. Кажется, все перестали дышать, а Джоси и вовсе принялась бесшумно заламывать руки. Она всегда искренне переживала за семью и имела некоторую склонность к драматизму.

Но вот Аделина достала письмо, пробежалась по нему глазами и, приложив ладонь к тревожно бьющемуся сердцу, сообщила:

- Адриан своей монаршей милостью выделил для Коума место в королевской военной академии. Он также был столь щедр, что принял в качестве оплаты наш скромный особняк в Керси. В конце месяца барону Лавуану надлежит явиться в Фьюре, где ему предстоит проживать последующие пять лет обучения.

Коум громко присвистнул и, подпрыгивая от радости чуть ли не до потолка, воскликнул:

- Ура! Сбылось!

Он схватил за руки стоящую рядом с ним Джоси и закружил ее в танце. Экономка охала и не попадала в такт шагам, но не предприняла и попытки вырваться. Для нее проявление мальчишечьей радости Коума казалось настоящим счастьем.

Но Аделина сообщила пока только половину новости. Послание от короля несло счастье для ее сына и трагедию для ее дочери.

- Милая, - обратилась баронесса, беря Розалинду за руку, - в разговоре с королем я упомянула о твоей склонности к лекарству и...

Аделина на секунду замолчала, чтобы перевести дыхание.

- И он выделил мне место в академии лекарей?.. - с сомнением произнесла Розалинда.

В глазах Аделины блеснули слезы. Ах, если бы она могла повернуть время вспять, то ни за что на свете не стала бы говорить королю о сильном даре дочери. Лучше бы Адриан вообще не знал о Розалинде и не пытался с ее помощью помирить север и юг страны. Покорствуя парламенту, монарх решил одним выстрелом убить сразу двух зайцев.