Жена-невольница. Непокорное пламя (СИ) - Соловьева Елена - Страница 33

Позабыв спросить разрешения, Розалинда опустилась в кресло. Не веря своим ушам, она прошептала:

- Мы едем в Глансель? Но зачем?..

- Вы супруга не только графа, но и боевого мага, - не без самодовольства изрек Астор. - Изидор назначил меня командующим отрядом добровольцев, пожелавших отправиться в распоряжение короля Шилдании.

Розалинде показалось, будто небеса над ней разверзлись, и воздух вокруг вскипел, ослепленный светом богини.

- В-вы решили выступить в войне на стороне Эйдена?.. После всего того, что о нем говорили... - от волнения Розалинда начала заикаться. - Как такое возможно?.. Почему?

Граф закинул ногу на ногу и жестом приказал Блезу наполнить вином его опустевший бокал.

- Слишком много вопросов, моя дорогая, - упрекнул Астор супругу. - Но так и быть, я удовлетворю Ваше любопытство. Чума, довлеющая над Хартией и Шилданией, не унесла жизнь ни одного эйшелльца. Из чего я сделал вывод, что именно Адалард и его маги потрудились над тем, чтобы ослабить противников. Не иначе, как северный король решил стать единовластным правителем трех земель. И нашел прекрасный способ избавиться от соперников.

Астор улыбнулся и пригубил вино. Розалинда посмотрела на него с сомнением - его речи казались ей лишь насмешкой, неудавшейся злобной шуткой.

- Я не верю, что Адалард на такое способен, - наконец, произнесла она и отвернулась.

Меньше всего ей хотелось, чтобы муж заметил, какая гамма чувств отразилась на ее лице. Давно ушедшая весна напомнила о себе в самый неподходящий момент, заставив истосковавшееся по любви сердце Розалинды болезненно сжаться.

- А вот Изидор и Адриан мне поверили. - Астор сделал паузу, внимательно наблюдая за реакцией супруги. - Полагаю, во мне все же проснулся доселе дремавший оратор. Слышали бы Вы мою пламенную речь о том, как сильно я люблю Отчизну! Как предан я королю и парламенту и как жажду спасти Хартию от вымирания.

Астор не выдержал и громко рассмеялся. Он, и правда, сумел убедить Астора и Изидора в своей искренности и теперь наслаждался триумфом. Никто, включая жену, не должен знать об его истинных намерениях. Но только так, присоединившись к одной из воюющих сторон, он сможет приблизиться к заветному мориону и оказаться в нужном месте в нужный момент.

Розалинда казалась настолько шокированной, что не могла говорить. Ей хотелось одновременно плакать и смеяться, закружиться в танце и провалиться сквозь землю. Столько лет она втайне мечтала хоть краем глаза увидеть Эйдена, узнать, что он жив. И вот такая возможность появилась. Но как она может предстать перед возлюбленным женой другого мужчины, к тому же некромага, наверняка затеявшего подлость. В искреннее желание Астора помочь другим она давно не верила.

- Могу ли я отказаться от поездки? - Розалинда все же отважилась на вопрос, не желая быть причастной к интригам мужа. - Война опаснее чумы. Там, где сражаются мужчины, нет места для женщин.

Астор несколько секунд задумчиво рассматривал ее профиль, силясь прочесть сокровенные мысли. Но Розалинда во многом оставалась для него загадкой. За пять лет брака она научилась так искусно притворяться, что ей нельзя было не поверить.

- Вот тут Вы ошибаетесь, - хладнокровно произнес Астор. - Эйден перевез двор в Бэтлтон, и многие жены полководцев и боевых магов последовали за мужьями. Распутники шилданцы даже перед лицом смертельной опасности не пожелали отказаться от роскоши и увеселений. Подумать только, в перерывах между сражениями они устраивают балы и ведут себя так, будто они бессмертны.

Напрасно Астор считал, что его замечание вызовет у Розалинды негодование. Внешне она осталась холодной, как гора Эйшеллии, но мудро заметила:

- Каждый воюет так, как умеет... и если перед смертью шилданцы желают утонуть в вихре лихорадочных страстей, то только светлая богиня вправе их за то осудить. Жизнь сопротивляется смерти до последнего, а любовь наделяет людей могуществом, достойным богов.

Услышанное заставило Астора мысленно содрогнуться - от своей тихой и скромной жены он не ожидал подобного. Человеческая сторона его натуры готова была аплодировать, но оказалась слишком слабой. Демоническая же сущность, завладевшая им, хотела немедленно заткнуть Розалинде рот.

- Ваши речи слишком дерзки для добропорядочной северянки, - взвился Астор. - Полагаю, все дело в Ваших прежних привязанностях?

Розалинда отчетливо уловила намек, но не подала виду.

- Кроме брата Коума и Джоси, у меня не осталось близких людей, и только к ним я питаю привязанность.

Она преднамеренно не упомянула самого Астора, парируя его словесный выпад. И графу не осталось ничего другого, как предостерегающе процедить:

- Тем лучше для Вас. Помните, я слежу за Вами и не позволю нарушить брачные обеты. И только смерть разлучит нас.

Глава 18

Известие обрушилось на Розалинду подобно снежной лавине. Где ей взять силы, чтобы справиться с нахлынувшими чувствами? Пять бесконечно долгих лет она пыталась позабыть об Эйдене и том волшебном весеннем бале. И вот ей предстоит новая встреча, но вряд ли ее можно назвать счастливой.

Розалинде было стыдно и отчего-то совестно показываться на глаза королю Шилдании. Брак с Астором сделал ее слишком уязвимой и неуверенной в себе. Ей хотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол замка Корбу и не выходить оттуда до нового пришествия светлой богини.

Но оспаривать решение мужа - занятие бессмысленное. Астор не считался ни с чьим мнением, кроме собственного. И Розалинда, ошеломленная и испуганная, принялась собирать вещи.

- Ах, миледи, как же страшно отправляться туда, где идет война, - причитала Джоси, укладывая платья госпожи. - Даже не верится, что граф решил поддержать сторону Шилдании.

Слушая болтовню горничной, графиня хмурилась, как осеннее небо. Подумать только, до чего легко Астор обвел всех вокруг пальца. Джоси, и та поверила в его благие намерения. Вот только сама Розалинда придерживалась иного мнения. И не сомневалась, что путешествие в Глансель связано с некромагией и темными силами. Но как? Что за темные цели преследует Астор?

Заметив, что госпожа затихла и неотрывно смотрит в окно, Джоси подошла к ней и доверчиво притронулась к ее ладони.

- Прошу Вас, возьмите с собой одну из молодых служанок, - попросила она, - мне не хочется, чтобы Вы отправлялись одна.

Розалинда обернулась к ней и крепко пожала ее пальцы:

- Нет, Джоси, другая горничная мне не нужна. Если Астор отказывается брать тебя, я обойдусь без помощниц. В конце концов, мы едем на войну, а не на бал.

Горничная печально вздохнула и вернулась к оставленному занятию. Украдкой смахивая слезы, она достала из сундука с приданым алое бархатное платье с отделкой из драгоценных агатов, такого же оттенка туфли и кружевные перчатки.

- Как бы мне хотелось хоть раз увидеть Вас в этом, - прошелестела она. - Возможно, среди роскоши шилданского двора Ваш супруг позволит Вам этот наряд.

Розалинда с сожалением глянула на платье, которое так тщательно подбирала для нее Орели, и тихо выдохнула:

- Не думаю, что Астор сочтет этот цвет благопристойным. Да и декольте слишком низкое для северянки.

- И все же я упакую, - настояла на своем Джоси.- Вдруг Его Сиятельство передумает.

Розалинда печально улыбнулась, но не стала возражать. Вещи, подаренные родными, будут греть если не ее тело, то ее душу. Вот только Астор вряд ли позволит ей присутствовать на торжественных приемах и церемониях: свое имущество он предпочитает прятать подальше от чужих взглядов. И ей, как одежде в сундуках, придется пылиться в покоях мужа в бесконечном ожидании и тоске.

Пользуясь молчанием госпожи, Джоси положила ей в дорогу несколько украшений ее покойной матушки, кружевное белье и шелковые сорочки. Не должна графиня появляться на людях в том виде, в каком желает видеть ее супруг. Черным воронам не место среди роскоши королевского дворца.