Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG) - Савицкий Анджей - Страница 19

Дорота выругалась и хлопнула пони по крупу поводьями. Она решила догонять ордынцев, не желая оставлять их со своим имуществом. Повозка дернулась, из-за чего Папатия упала. Но не проехали они и нескольких шагов, как дом на конце улицы взорвался, словно в него попало пушечное ядро. Кирпичи и обломки полетели во все стороны, попав в возглавляющего поход татарина и сбивая того с седла. Невольницы припали к земле. Перепуганная лошадь сбросила очередного ордынца, а остальные татары пытались овладеть своими животными.

Сквозь дыру в стене прямо на средину улицы выскочило чудовище, на лапах которого были железные перчатки. Громадный тип был полуголым, его не по-человечески покрытое мышцами тело покрывал толстый слой пыли. За ним в проделанном проходе толпились очередные нападающие, чтобы через мгновение высыпать на улицу тучей муравьев. Все они были различного возраста в самой различной одежде, но все двигались чрезвычайно быстро и энергично.

Великан только мельком глянул на кучу лежащих невольниц и перешел через улицу. Не останавливаясь, он врезал кулаком встающего татарина по голове, превращая ее в сгусток кровавых лохмотьев, после чего ударил по фасаду находящегося перед ним дома. Он пробил громадную дыру, вырвал из нее руку вместе с кирпичами и повторил удар. Через мгновение часть стены завалилась ему на голову, только это никак его не взволновало. Полуголый великан зашел вовнутрь, уничтожая все на своем пути. Часть одержимых двинулась за ним, часть же подскочила к татарам и невольницам.

Дорота натянула поводья, останавливая пони. Теперь уже стало ясно, каким образом армия ошалевших так быстро перемещается по городу, обходя и разбивая отряды янычар. Враг не пользовался дорогами и улицами, он просто напирал по прямой, разрушая на своем пути все и вся. Солдат он в большинстве своем убивал, но часть брал в плен и отправлял в Сагмалчилар вместе с захваченными гражданскими. вот и сейчас одержимые наскочили на вооруженных татар, совершенно не обращая внимания на связанных невольниц.

Еникей Бей вырвал из кобуры при седле пистолет и выпалил в ближайшего противника. После этого он выхватил кривую саблю и с криком атаковал другого. Несколько раз он рубанул его по голове, и одержимый, истекая кровью, упал на землю. Перепуганные ордынцы, видя храбрость своего командира, бросились вслед за ним в атаку.

- Алла! Алла! – завопил кто-то из них высоким голосом.

Верхом они набросились на ближайшего одержимого, худого старика, держащего в обеих руках какой-то неудобный предмет. Дедок направил его на близящегося ордынца, и из устройства с ревом раздираемого воздуха вырвалась белая молния. Разряд ударил всадника в грудь, выжигая в ней дыру величиной с кулак. Конь, похоже, тоже пораженный, рухнул с жалобным ржанием на мостовую, яростно дергаясь в судорогах.

Невольницы завопили от испуга. Другой одержимый в громадном прыжке взвился в воздух и, выбив татарина из седла, на лету разодрал ему горло прикрепленными к ладоням железными когтями. Через мгновение пал очередной ордынец, когда два нападающих сбили его коня с ног, а всадника разорвали, схватив за руки - за ноги и потянув каждый в свою сторону. Следующим был сам Еникей Бей. Он наехал на невооруженную женщину в парандже. Одержимая даже не подняла рук, а только завизжала необычно высоким голосом. Вопль ее достиг уровня, невозможного для человека, и все время повышался, пока не вышел за пределы людского слуха. Бей поднял саблю, чтобы ударить, но что-то его сдерживало. Тут у него из носа и ушей брызнули кровавые ручьи. Сабля выпала из рук татарина и зазвенела на камнях. Командир татар перегнулся в седле и сполз на землю.

Дороте этого хватило. Нервно дергая за поводья, она развернула повозку. Она еще успела увидеть, как одержимые заставляют невольниц подняться на ноги и подталкивают в направлении дыры, сквозь которую они проникли на улицу. Аль-хакима сглотнула горькую слюну. Только что она утратила приличную часть своего имущества, хотя и меньше, чем предполагала. Но главенствующим чувством был испуг, потому что несколько одержимых повернуло и побежало в их сторону.

- Давай! – заорала Дорота, подгоняя пони поводьями.

Тот, перепуганный всеобщим шумом и воплями, сразу же пошел в галоп. Колеса застучали по булыжнику, и повозка помчалась, подскакивая на камнях. Дорота осмелилась оглянуться и облегченно вздохнула, увидав, что сумасшедшие от погони отказались.

Да, она потеряла тысячу дукатов, зато, по крайней мере, ей удалось уйти живой.

VII

Вопли доноров, подвергаемых объединению в биопроцессор, который должен был создать информационную необычность, мне было все труднее вынести. Точно так же реагировали командиры, которые создавали конгломерат личностей с людскими разумами собственных тел. И в этом ничего удивительного не было - попросту человеческая часть нашей личности не справлялась с теми ужасами, с которыми было связано рождение этого творения. Я и сам старался избегать места, в котором осуществлялось преобразование, уже сам его вид был чрезвычайно ужасен для торчащего в моей голове Талаза.

Только я никак не мог забыть, что являюсь командующим, и за некоторыми вещами обязан проследить лично. Поражения я никак позволить не мог. Все время я чувствовал не обещающий ничего хорошего взгляд бешенной Ясмины, змеи в людской шкуре, а так же холодный, расчетливый взгляд Вала, давнего бога. Оба тщательно следили, когда я совершу какую-нибудь ошибку, рассчитывая занять мое место. Только никто из этой парочки в демиурги не годился – одно существо было слишком агрессивным и кровожадным, а второе безумным и жаждущим власти. Мультиличность вечно будет использовать их только лишь для грязной работы.

Так или иначе, но мне следовало иметь ушки на макушке, а особое внимание уделить биопроцессору. Так что я покидал линию боев и ходил туда два раза в сутки, чтобы собственным присутствием подчеркнуть, насколько важным является запуск создания.

Его построение обслуживала группа нейрохирургов родом из расы пауков, абсолютно лишенных эмпатии и жалости, зато чрезвычайно продвинутых в медицинских науках. Их цивилизация, вместо того, чтобы развиваться технологически, пошла в направлении вмешательства в собственные тела и модификации экосистемы. Когда Мультиличность обнаружила их, оказалось, что им, без применения космических кораблей и на технологическом уровне до-ядерной эры, удалось заселить несколько планетарных систем. Они умели переделывать собственные тела так, что могли перемещаться в космическом вакууме, достигая в нем субсветовых скоростей.

Так разве сложным для них было сконструировать биопроцессор, способный вписывать данные в инфополе? Причем, несмотря на отсутствие иных инструментов, кроме собственных тел? И это была не первая подобная миссия – такие вещи они делали уже неоднократно. Для Тамаза сам контакт с представителями хирургов, как я начал их называть, был чем-то отвращающим. Приходилось сильно концентрироваться, чтобы не проявлять отвращения при них.

Как только я приближался к площадке, на которой те действовали, они тут же бежали приветствовать меня. На сей раз появилось трое. Они были вписаны в людские тела, из которых были удалены первоначальные личности, так что в хирургах не было ни капли человечности. Сразу же после переселения они подвергли ново-заселенные тела деформациям, облегчающим им работу. У нескольких доноров они отняли конечности и пришили к собственным телам в, казалось бы, случайных местах. Так что приветствовать меня выбег бывший белокожий евнух из султанской гвардии, громадный толстяк, снабженный шестью дополнительными парами рук, размещенных вдоль корпуса. Его сопровождал ребенок с четырьмя ногами и несколькими дополнительными ладонями, вырастающими из двух естественных рук, а так же женщина, снабженная несколькими руками, пришитыми на спине, словно крылья.

Понятное дело, что дополнительные конечности и члены были полностью функциональны, и они все двигались, когда хирурги жестикулировали. Не знаю, каким образом доступными в этом мире примитивными инструментами они могли осуществлять сложные пересадки органов, совместно с препарированием нервных соединений и кровеносных сосудов, только делали они это пугающе эффективно. Только величайшим их трудом не были мелкие модификации собственных тел, а то, что они конструировали сейчас.