Подкидыш для Цербера (СИ) - Соловьева Елена - Страница 15

- Ты не только фотограф, но еще и поэт, - похвалила я Сандро. - Так красиво говоришь. И так тонко чувствуешь...

Сандро снова вздохнул и проговорил так, словно исповедовался:

- Я предчувствую приближение смерти... Это мой дар и мое проклятие. Каждый раз, фотографируя, я проживаю чужую жизнь. И умираю вместе с жертвами. Реже - вместе с ними спасаюсь.

Его речи казались странными, слишком образными и оттого малопонятными. Он говорил загадками: вроде и ответил. А в то же время скрыл от меня главное.

- Хочешь сказать, что среди твоих фотографий есть и те, что запечатлели избавление, а не смерть? - удивилась я. - Но почему эти снимки никогда не занимали место на выставках?

Сандро остановился и повернулся ко мне. Мне показалось, или в его глазах действительно блеснули слезы?

- Подобных снимков нет в моем портфолио - людям не так интересно смотреть на чужое счастье. Им нужна драма. Ничто так не притягивает взгляд, как человек, стоящий на краю пропасти. И смерть, застывшая в вечности на снимке.

Он сказал и отвернулся, избегая моего пристального взгляда. Не то от злости, не то от смущения, но легонько вздрогнул. И пошел дальше, больше не произнеся ни слова.

Я тоже молчала, погруженная в глубокие размышления. Мы обошли виллу кругом и вернулись в дом. Так же молча пообедали приготовленными одной из сегодняшних гостий томатным супом и пастой с грибами.

А меж тем на улице стало темно, как ночью. И вот первая ослепительная вспышка молнии словно бы рассекла надвое пейзаж за окном. Послышался оглушающий раскат грома.

Я испуганно дернулась и едва не выронила из рук чашку с чаем. Уставилась на непогоду так, как смотрит одинокий путник на встреченного в лесу медведя.

- Ты боишься грозы? - понимающе спросил Сандро и поспешил ко мне с полотенцем.

Промокнул им капли чая на моей одежде и тут же сделал новый снимок. Но я этого практически не заметила. Все мое внимание было приковано к незанавешенному окну.

- Не люблю, - призналась я. - В детстве во время грозы забиралась под одеяло и тряслась, пока все не заканчивалось. И теперь мне почему-то хочется сделать то же самое.

 Сандро улыбнулся и провел ладонью по моему предплечью. От этого утешающего жеста я на секунду забыла о грозе, страхе, да и вообще обо всем на свете.

- Если это так важно, то я разрешаю тебе закрыться в комнате и занавесить окна плотными шторами. Если хочешь, могу дать тебе с собой бутылку вина и сладости - так легче скрасить ожидание.

Снова громыхнуло, и я вцепилась в руку Сандро. Заглянула в его нереально красивые глаза цвета ртути и прошептала:

- Пожалуйста, не оставляй меня одну.

- Но я хотел заняться новыми снимками, - попытался увернуться Сандро. - Через два месяца у меня выставка, нужно успеть все подготовить.

Он отвернулся и хотел отстраниться, но я вцепилась в него мертвой хваткой.

- Один вечер... очень прошу! - пришлось проявить настойчивость. - Обещаю отпустить тебя сразу, как гроза уймется.

Сандро сдался.

- Я слышал, что русские девушки умеют быть очень убедительными и настойчивыми, - пошутил он, - но впервые ощутил это на практике. Хорошо, раз это для тебя так важно, останусь.

Мое лицо расплылось в улыбке. И даже следующий раскат грома почти не испугал.

А еще мне вновь вспомнился Игорь. Он считал мой страх глупостью и не придавал значения, когда видел, как я вздрагиваю во время грозы. И часто шутил, называя меня паникершей. И никогда не проявлял столько участия, как этот практически незнакомый итальянец.

Подогревая мое расположение, Сандро запасся бутылкой вина, сладостями и сыром и пригласил меня в гостиную. Там он задернул шторы, включил свет и разжег камин. Глядя на вспыхнувший огонь, признался:

- Давно я вот так не сидел в кресле в компании красивой девушки. Так непривычно и так удивительно.

Признаться, я немного растерялась от такого заявления.

- Как же ты проводил вечера с другими моделями? - спросила, не сдержав порыва.

А про себя представила, как он занимается любовью с девушками из эскорт-услуг - красивыми и раскованными, не чета мне. И сердце мое болезненно сжалось. Пожалуй, такой боли я не испытала, даже застав Игоря с его «сестрой».

- В то время, что не снимаю, я обычно работаю в кабинете, - неспешно потягивая вино, признался Сандро. - Мне очень нравится проявлять пленки. В моем архиве хранится много фотографий, сделанных давным-давно. Иногда я перебираю их, но рука не поднимается выбросить даже испорченные.

- Так почему бы не продать их? - мне наконец-то удалось задать этот вопрос. - Наверняка многие отдали бы бешеные деньги за право иметь у себя сделанные тобой снимки.

Конечно, я сильно рисковала, давая Сандро понять, что многое о нем знаю. Но упустить такой момент не смогла. Кто знает, вдруг мне больше не удастся вытащить этого рака-отшельника из его «раковины» и допросить с пристрастием.

Сандро потер виски и задумался, точно размышляя над ответом.

- Для меня снимки - это не просто вещи, а целая история. Мои друзья и вся моя жизнь, - поведал он спустя мгновение. - Я могу показать их другим, в том числе и за деньги. Но не могу расстаться с ними навсегда.

«Н-да... - подумала я, - он все же не совсем вменяем. Или же это следствие одиночества?»

- А настоящие друзья у тебя есть?

Мне было искренне жаль Сандро. Он выглядел в тот момент таким одиноким и, пожалуй, подавленным. Словно вся тяжесть мира лежала на его плечах.

- Знакомые, не более. - Его ответ не удивил. - Коллеги, хозяева галерей, ценители искусства... но их вряд ли можно считать друзьями. Людям тяжело заводить со мной тесные отношения. Первая симпатия часто перерастает в откровенную неприязнь, граничащую с ненавистью.

Я все еще не понимала, в чем причина подобного отношения к Сандро. Да, он своеобразный и даже загадочный. Но отчего кто-то должен избегать его общества?

- Поэтому ты берешь девушку только на месяц? - осторожно спросила я.

- Дольше никто не выдерживал, - кивнул Сандро. - Это очень трудно - обнажать душу.

- Ты говоришь о своих снимках? - догадалась я. - О том, что неподготовленные модели не любят, когда их постоянно снимают?

Сандро поджал губы и посмотрел на меня с легкой грустью.

- Не совсем.

Его слова заставили меня занервничать.

- Хочешь, я покажу тебе несколько снимков других девушек, и ты многое поймешь?

Я чуть не подавилась глотком вина. И он еще спрашивает? Конечно, хочу. Только об этом и мечтаю. Если посмотрю фотки девушек, то найду отличный повод попросить показать мне и другие снимки. В том числе и эксклюзивные - сделанные недавно.

- Если тебе не трудно. - Я не стала показывать, насколько заинтересована в показе. - А ты хранишь их в кабинете?

- Да, - кивнул Сандро. - Чтобы их принести, мне придется тебя ненадолго покинуть.

Я отставила бокал в сторону и решительно поднялась.

- Можно мне с тобой? - мой голос звучал испуганно.

И это не было игрой. Оставаться наедине с непогодой в незнакомом месте я боялась. Все детские страхи ожили и отчаянно ломились сквозь мои так долго создаваемые баррикады, стремясь вернуть себе власть надо мной.

Сандро замялся. Он сделал несколько снимков, задумчиво взъерошил свои волосы, но все же разрешил:

- Подождешь меня в спальне, в мой кабинет тебе нельзя заходить. Обещаю, что вернусь быстро.

 - Буду паинькой и не стану пугать тебя своими криками, даже если молния угодит в крышу дома, - в свою очередь пообещала я.

И поднялась вслед за Сандро в его спальню. Послушно опустилась на краешек кровати, сложила руки на коленях, совсем как школьница. Взгляд в пол и абсолютное равнодушие.

Такой меня должен был видеть Сандро, хотя на самом деле во мне все кипело от желания поскорее увидеть, как он отпирает эту треклятую дверь.

Сандро, стоя вполоборота, набрал нужный шифр на механическом замке. Насколько мне известно, такие вскрыть тяжелее всего: при наборе кода следует быть предельно точным, ошибка даже на половину деления не позволит открыть дверь. Придется все начинать сначала, и так до бесконечности.