Тени (дилогия) (СИ) - Снежная Марина - Страница 74

Снова обман? Тонкая игра, чтобы она снова стала доверять ему? Или Маркус говорит правду? Пытается предупредить о какой-то опасности.

– Но почему ты помогаешь мне? – подозрительно спросила Дина.

– Не забивай этим свою хорошенькую головку, – снасмешничал он и слегка коснулся ее лица. Глаза при этом, однако, остались серьезными. – Да, мне и правда жаль, – сказал он, отворачиваясь. – Все могло быть иначе… Хотя… Рано или поздно он бы все равно… Мне пора.

Напоследок бросив на нее пытливый взгляд, он отвернулся и стал быстро удаляться.

Дина со странным чувством смотрела ему вслед.

Впервые после их расставания она ощутила облегчение. Похоже, наконец, ей удалось понять Маркуса. В глубине души он чудовищно одинок. Делает вид, что для него главное в жизни – принадлежность к «живущим», возвысившая его над остальными.

Какое-то время он и впрямь в это верил. Добился многого. И что в итоге? Стал ли счастлив?

Возможно, именно в ней он и обрел то настоящее, то действительно важное, что все это время искал. Но не сумел найти в себе силы бороться за это чувство. Побоялся потерять положение. На самом деле Маркус гораздо слабее, чем она. Он всегда слишком будет бояться потерять то, что имеет. И в итоге потеряет себя.

Сегодня Дина, наконец, поняла и простила. И вместе с тем, ощутила, что теперь может отпустить его по-настоящему. Она больше не любит Маркуса. Возможно, не любила и раньше. Думала, что любит, приняв ожившие мечты о сказочном принце за то, чего всегда ждала. И все это время в глубине души не могла окончательно расстаться с ними. Сейчас же неожиданно поняла, что сама себя обманывала. Никогда она не смогла бы стать с этим человеком по-настоящему счастливой. Потому что с ним никогда сама не была настоящей. Была лишь такой, какой всегда мечтала казаться.

Тут же перед глазами предстал образ Евгения.

Вот, с кем ей не нужно было притворяться никогда и ни в чем. Да, ее чувство к нему далеко от романтических представлений о любви. Но оно сильнее и глубже, чем она позволяла в этом признаться даже себе самой. Единственное, чего Дина боялась, – что поняла это слишком поздно.

Глава 12

Дина вернулась домой одновременно усталая и умиротворенная. Едва коснувшись головой подушки, она сразу уснула.

Свадьба в замке Монвуазов праздновалась с размахом. Съехались все дворяне округи, во дворе были установлены столы для бедноты. Слуги с ног сбились, разнося все новые яства и выпивку. Отовсюду слышались смех и веселые голоса. Только молодая невеста сидела мрачная, словно на похоронах. Ее красота вызывала всеобщее восхищение, иногда опьяневшие гости позволяли себе непристойные шуточки по поводу предстоящей брачной ночи.

Сидящий на другом конце огромного стола жених то и дело бросал на невесту довольные взгляды и поднимал чашу с вином в ее честь. Она же с трудом заставляла себя иногда улыбаться в ответ, когда обратная реакция могла показаться неприличной. Тот, с кем несколько часов назад судьба соединила Анабеллу узами брака, не вызывал у нее ни малейшей симпатии.

Графу Бернару де Монвуаз было уже далеко за пятьдесят, у него был взрослый сын, служивший в войске короля и пользующийся авторитетом при дворе. Сам же граф давно оставил светскую жизнь, предпочитая спокойное существование в поместье. Единственное, чего ему не хватало для полного счастья – жена. Притом, хотел он исключительно молодую, желая, чтобы ее горячая кровь согрела его последние дни.

Опекун Анабеллы, маркиз де Морье, был старинным приятелем графа и знал о его стремлении. Он убеждал юную девушку, что в лице немолодого мужа она обретет опору и защиту. А ведь это главное в ее ситуации.

Внимательно разглядывая испещренное морщинами, вызывающе некрасивое лицо графа, с орлиным носом и тонкими губами, она не находила в нем ничего привлекательного. Острый цепкий взгляд и мелькающее на лице хищное выражение внушали смутную тревогу. Интуиция у Анабеллы всегда была безошибочной. И сейчас она просто кричала ей держаться подальше от этого человека. К сожалению, статус супруги не оставлял Анабелле возможности прислушаться к тому, что подсказывал внутренний голос.

Веселье было еще в разгаре, когда к новой госпоже замка Монвуаз подошла служанка и шепнула, что господин граф велит ей подняться в опочивальню. Сердце Анабеллы пропустило удар, она прекрасно поняла, что это означает. Мужу не терпелось предъявить законные права на нее. Но лишь побелевшие пальцы, сомкнувшиеся вокруг чаши, выдали волнение юной графини. По прелестному ангельскому лицу ничего нельзя было прочесть.

Анабелла грациозно поднялась со стула и, развернувшись, последовала за служанкой. Ее уход не остался незамеченным гостями. Вслед понеслись сальные шуточки. Чтобы сдержать подступающие от унижения и отчаяния слезы, девушка подняла глаза вверх. Сквозь расплывающуюся перед глазами пелену она успела уловить мелькнувшую в одном из окон верхнего этажа тень. Анабелла уже безошибочно отличала проявления обычного мира от того, что могла видеть только она.

Похоже, замок Монвуаз тоже таит в себе сюрпризы. Хотя ее это не удивляло. В таких местах много теней. У нее есть два варианта: либо скрывать то, что способна их видеть, либо постараться наладить с ними связь. Пока Анабелла предпочитала первый.

Служанка провела ее в одну из спален замка, мрачную и неуютную, помогла облачиться в длинную ночную сорочку и оставила одну. Анабелла подошла к разожженному камину, у которого лежала шкура огромного бурого медведя, и протянула руки к огню. Ее колотила дрожь, не столько от холода, сколько от нервного напряжения. Из окна доносились звуки продолжающегося пиршества, хохот и брань гостей. Анабелла молила Господа о том, чтобы муж все же решил повеселиться подольше и не побеспокоил ее этой ночью. Хотя как ни оттягивай неминуемое, рано или поздно оно случится. Ей предстоит делить ложе с ненавистным стариком и каждую ночь плакать в подушку от безысходности. Робкие мечты о любви и замужестве по обоюдному согласию остались там, где им и полагалось – в так быстро миновавшем детстве.

Входная дверь хлопнула, ворвавшийся порыв ветра принес запах винных паров и пота. Ее муж не заставил долго себя ждать, предпочтя покинуть веселое застолье и провести время с молодой женой. Анабелла не решалась повернуться к нему, продолжая тянуть дрожащие руки к камину и молясь о чуде. Пусть муж сейчас просто свалится на кровать и уснет. Или умрет на месте. Последняя мысль казалась кощунственной, но Анабелла ничего не могла с собой поделать. Не могла заставить себя примириться с собственной участью.

Чуда не произошло. Цепкие пальцы сомкнулись на ее плечах, пробирая холодом даже сквозь грубую ткань. Муж развернул Анабеллу к себе и хрипло произнес:

– Какая ты красивая…

Она не могла заставить себя поднять на него глаза, ей казалось, так будет легче. Он запустил руки в ее золотистые густые волосы, рассыпавшиеся по спине до бедер, и довольно болезненно потянул за них. Это заставило девушку запрокинуть голову, но глаз она так и не подняла.

– Посмотри на меня! – потребовал муж, и ей пришлось подчиниться. Что-то подсказывало, что он не потерпит непокорности.

Зрачки ее глаз расширились от подкатывающего к горлу страха. Похоть, горящая в его взгляде, заставляла Анабеллу чувствовать себя загнанной добычей. Ей не убежать, не спрятаться. Он уже поймал ее, как беспомощного зайчонка, держит за уши и думает, как распорядиться участью зверька: убить сразу или заставить помучиться.

Граф рванул шнуровку сорочки и потянул ее вниз, материя скользнула по телу девушки, опускаясь на пол вокруг обнаженных ступней. Она осталась перед ним совсем нагая и беззащитная. Руки постарались укрыть потаенные части тела от нескромных глаз, но граф не позволил и развел их в сторону. Дрожа от унижения, Анабелла закусила нижнюю губу до крови, чтобы сдержать рвущийся наружу протестующий крик.