Похититель бурбона (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 48

- Ты сказал, что знаешь о дедушке, о том, как он пытался завести сына.

- Да, знаю. Боуэн рассказал. Тамара, послушай, то, что твой дедушка делал с твоей мамой, было ужасно. Но это не повод вырубать весь остров. Я слышал о взрывном характере, но твой не имеет равных.

- Что ты имеешь в виду, говоря о том, что делал дедушка с мамой?

- То, о чем я сказал два дня назад. - Он нахмурился и снова посмотрел на нее, будто ей не хватает винтика в голове. Может, так и было. Она была уверена, что он сказал, что знает, и ему все равно, что дедушка пытался изнасиловать ее и обрюхатить. Но он говорил не о ней. Он говорил о маме?

- Что дедушка сделал с мамой?

- Я думал, ты знаешь. Ты вела себя так. - Он пожал плечам и опять вздохнул. - Боуэн говорит, из-за этого твой папа и покончил с собой. Он вернулся домой из деловой поездки и обнаружил жену в постели собственного отца, моего отца.

- Мама и дедушка? - Ее разум пришел в хаос.

Леви медленно кивнул.

- Очевидно, он хотел мальчика. На тот момент у него было трое сыновей - один мертв, второй не интересовался продолжением рода, третий от черной мамаши. Поэтому он спал с твоей матерью, пытаясь заделать ей своего ребенка, чтобы все думали, что он от Нэша. Учитывая, какой женщиной была твоя мать, полагаю, она согласилась на это предложение ради того, чтобы остаться в милости дедушки. И, скорее всего, из-за денег.

Мама… Он говорил о маме. Ее мама и дедушка. Вот что знал Леви, и ему было плевать.

- Тамара, ты знаешь, что мне не плевать на тебя. Знаешь, верно? - Леви снова опустился перед ней на колени. Он обхватил ее лицо ладонями. - Ты должна знать.

- Я не знала.

- Я женился на тебе, чтобы уберечь от свадьбы с другим чокнутым старикашкой, который использовал бы тебя и делал больно, и обращался с тобой как с собственностью. Ты казалась такой решительной и такой…

- Глупой?

- Юной.

- Я не такая юная, как выгляжу.

- Нет, но ты не настолько взрослая, как думаешь. Я не хочу становиться в позу, но должен, если ты пытаешься продать этот остров лесозаготовительной фирме, чтобы позлить мать и деда, который вертится в своей могиле, пока мы говорим.

- Я делала это не просто назло им.

- Тогда почему? Почему я должен отступить и позволить тебе срубить все деревья до одного? Потому что, не знаю как ты, но мне вроде как нравится здесь. Это первое место, где я жил и ощущал, будто оно мое, и тут мой дом. Если ты хочешь, чтобы я отступил и смотрел, как ты его разрушаешь, тебе лучше назвать вескую причину.

- Папа собирался сделать это.

- Нет, Нэш не собирался. Нэш думал об этом, и Боуэн его отговорил. Вместо продажи острова он решил оставить его и привезти сюда дочку, жить с ним и…

- И Боуэном.

Глаза Леви вспыхнули.

- Ты знаешь об этом.

- Я знаю больше, чем ты думаешь. Я знаю больше тебя.

- Ну, тогда почему бы тебе не начать перечислять все, что ты знаешь, а я не знаю. Как думаешь, справишься? Думаешь, сможешь рассказать мужу о том, что с тобой творится? Потому что я, Тамара, пытаюсь быть хорошим мужем. Я стараюсь изо всех сил. Если завещание окажется не в нашу пользу, у меня есть работа. Я откладывал деньги. И отвалил приличную сумму, чтобы купить тебе этого парня. - Он указал на дерево, где стоял привязанный черно-белый конь, отмахиваясь от мух хвостом.

Тамара выпрямилась: - Это мой конь?

- Да.

Она начала подниматься, но Леви подхватил ее и заставил снова сесть.

- Сиди, - приказал он. - Ты можешь позже поиграть с конем.

- Он… такой красивый. Не могу поверить, что ты купил мне коня. - Тамара не могла оторвать от него глаз. Она больше не ощущала порезов на руках и боли в лодыжке. Леви купил ей коня. Это было так мило, что она почти ощутила нежность.

- Да, я купил тебе коня. Глупый влюбленный идиот, я купил тебе коня, чтобы компенсировать потерю Кермита. Так что вот он.

Тамара снова пыталась встать, но не смогла. Она покачнулась, и Леви ее подхватил.

- Ты больше никуда не пойдешь, - заявил он и опустил ее на землю.

- Прости. Я хотела его погладить.

- Оставайся здесь. - Леви указал на нее.

Он подошел к дереву, отвязал коня и подвел его к ней, держа за уздечку.

- Рекс, познакомься с Тамарой. Тамара, это Рекс, Тенниссийский прогулочный.

- Привет, Рекс. - Тамара подняла дрожащую руку и прижала ее к бархатному носу коня. Так приятно было гладить его нос и скользить по длинным ушам. - Привет, дружок. Ты до ужаса хорошенький.

- Не говори ему такое. Он парень, а не девочка. Он симпатичный.

- Привет, симпатяга. - Рекс уткнулся носом в ее ладонь, держа голову опущенной, чтобы она смогла дотянуться до его морды и ушей. - Ты хороший парень, верно?

- Самый лучший, которого я смог найти. Его последним владельцем была юная девушка. Она поступила в колледж в Калифорнии, и поэтому ее родители его продали. Он потерял свою девочку, а ты потеряла своего коня. Подумал, вы подойдете друг другу.

- Мы подойдем друг другу. - Тамара улыбнулась. Она обернула руки вокруг шеи Рекса, и конь поднял голову, а она поднялась на ноги.

- Тамара…

- Все хорошо, - заверила она. - Я могу стоять.

Она не могла перенести вес на правую ногу, но могла стоять, пока Рекс стоял на месте и позволял ей прижиматься к себе. Она провела пальцами по его черной гриве, расчесывая густые волосы, распутывая узлы. Муха села на его ухо, и она смахнула ее.

- Леви, ты веришь в зло?

- Я верю в свободу воли.

- Это не ответ.

- Ответ, если подумать.

Она подумала. Может, это и ответ. Может, это единственный ответ.

- С девочкой однажды произошло зло, - начала Тамара, ковыляя вокруг Рекса, хлопая его бока, поглаживая длинную спину. - И она была не очень старой, всего пятнадцать или около того. И в этом доме она была заложницей.

- Заложницей?

- Они использовали слово «рабыня», но какая разница? Разве не так ты бы назвал это, если бы кто-то украл меня, запер в доме и не отпускал? Верно?

- Продолжай, - попросил Леви. - Расскажи мне об этой девушке.

- Мужчина, удерживающий ее в заложниках, насиловал ее, и она забеременела. И когда его жена узнала, что девушка носит его ребенка, они продали ее за тысячу долларов. И мужчина взял тысячу долларов и открыл собственную винокурню.

- Кто-то знакомый? - спросил Леви, глядя на нее поверх спины Рекса.

- Веритас. Так ее звали, но они звали ее Вера. И Джейкоб Мэддокс, дедушка моего дедушки, изнасиловал ее, и его жена ее продала.

- Отец моего дедушки. Не твой. Мой.

- Теперь ты знаешь, почему я была так счастлива узнать, что я не настоящая Мэддокс.

- Теперь ты знаешь, почему я был так зол, узнав, что им был я.

- Леви… если расскажу тебе кое-что, ты поверишь мне?

- Постараюсь. Все, что я могу, это стараться. Что же это?

- Думаю, она говорит со мной.

- Кто?

- Вера.

- Вера? Вера, которая умерла лет сто назад?

- Думаю, я видела ее в ночь наводнения. И потом она иногда приходила ко мне во сне. В ночь… после нашего первого раза она мне снилась. И она сказала мне, что папа знал. Я проснулась и спустилась в кабинет, где нашла визитку лесопилки Афин. Я думала, она говорила мне, что я должна продать деревья, что это собирался сделать папа. Звучит дико, верно? Теперь, когда я сказала, понимаю, как безумно это звучит.

- Это не кажется безумием.

- Нет?

- Кажется… милым. Как бы.

- Милым?

- Ржавая, не знал, что у тебя такое нежное сердце. Особенно к чернокожей девушке, жившей сто лет назад до нашего рождения.

- Сто лет - это не пустяк, Леви. Сто лет - это вчера. Если бы с тобой произошло то, что произошло с ней, сто лет - не пустяк.

- Ты хочешь уничтожить деревья на острове из-за того, что они сделали с маленькой девочкой?

- Людей нельзя продавать, - ответила Тамара. - Нельзя. А они продали. «Красная Нить» существует потому, что они ее продали. Знаешь, это забавно. Говорят, в крови Мэддоксов бурбон. Но это неправда. Вот что правда - в нашем бурбоне кровь. Ее кровь. - Она посмотрела на Леви и обнаружила, что он смотрит на нее. - Хочешь продолжать продавать ее кровь? Вот чем мы занимаемся. Варим её, дистиллируем, выдерживаем, разливаем и продаем с красной ленточкой на горлышке. Красная лента, как та, что она носила каждый день, такую же Генриетта Мэддокс сорвала с волос Веры и оставила себе, чтобы показать, что она сделала. Красная лента, как та, что он носил на пальце назло жене. Знаешь, у нас до сих пор хранится та красная лента. Она на бутылке в Ардене. Я ее видела. Она реальна.