Похититель бурбона (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 64

- И что потом? Думаешь, кто-то смог бы спасти Тамару от Леви? Или спасти Леви от Тамары? Или спасти их обоих от Джорджа Мэддокса? - Пэрис покачала головой, словно журила маленького ребенка, застигнутого с рукой в банке с печеньем. - Я говорила уже. Судьба свела их вместе. Судьба положила конец «Красной Нити». И судьба - просто другое название для поезда, который нельзя остановить, пока он не достигнет пункта своего назначения.

МакКуин наблюдал, как зеленый лист ловит восходящий поток воздуха. Он поднимался вверх, а не падал. Когда он заснет, позже сегодня или завтра ночью, ему будет сниться Тамара, и в его сне он будет видеть ее в белом платье, бегущей к железнодорожным путям, и поезд - красно-черный из беспощадной стали, ползущий ей навстречу, и, если она будет продолжать бежать, он собьет ее. И в его сне, он выбежит из ниоткуда и словит ее в последнюю секунду перед столкновением. Она будет хохотать и смеяться, извиваться, как маленькие девочки, которых неожиданно поднимают. Мы просто играем, папочка, - ответила бы она, и он упрекнул бы ее, не желая напугать, потому что не хотел делать этого снова, но еще он не хотел, чтобы она знала, что ее чуть не сбили. Но это плохая игра. Не играй в нее. Детка, ты поранишься…

Она была ребенком, Тамара Мэддокс. Только боги и маленькие дети думают, что они центр Вселенной. Только боги и маленькие дети правы на этот счет.

- Нет никаких шансов… – МакКуин замолчал, его горло необъяснимо сжалось. - Нет никаких шансов пережить это и остаться в живых, и быть в порядке после всего. Верно?

- Почему ты спрашиваешь? – задала вопрос Пэрис, теперь ее голос был как у врача, ставящего диагноз.

- Потому что я бы не смирился, узнав такое о человеке, на котором женился. Я был не вынес. Нет.

- Но ты не Тамара Мэддокс, - просто произнесла она. - Ты не Тамара Шелби.

- Нет. Я не она.

МакКуин сел на кофейный столик перед Пэрис. Он потянулся к ее рукам, и она позволила ему. Он ласкал ее пальцы, ее ладони, скользил вдоль длинной, извилистой линии жизни от основания указательного пальца до запястья. На безымянном пальце на левой руке осталось тонкий след от обручального кольца, снятого недавно.

- Ты любила своего мужа?

- Да, любила, - шепотом ответила Пэрис.

Он погладил пульсирующую точку, слегка трепещущие вены.

- Пэрис… так назвала своего ребенка Веритас.

- Да.

- И ты ее потомок. Вот кто ты, верно? Вот почему ты называешь себя Мэддокс?

- Я Мэддокс. Веритас была моей прапрабабушкой. А, значит, Джейкоб Мэддокс мой прапрадедушка.

- Ты пьешь бурбон. - Он улыбнулся ей, сжимая ее маленькую левую ладонь в своих руках.

- Он в моей крови. Конечно, я его пью. И давай будем откровенными, Купер МакКуин, это отличнейшее пойло.

МакКуин рассмеялся, как и она.

Он поднял ее запястье к своим губам и поцеловал его. Прижимаясь к ее ладони, он произнес: - Предложи мне что-то.

- Я расскажу, что случилось с Тамарой.

Он изогнул бровь.

- Ты много просишь, - ответил он.

- Предложи мне что-то, - теперь произнесла она.

- Ты расскажешь, что случилось с Тамарой, и вернешься в мою постель, и останешься там до утра.

- И так уже почти утро.

- Часа будет достаточно.

- Мне нравится, что ты переживаешь о Тамаре, - призналась Пэрис. - Это делает тебе честь.

- Я пытаюсь купить твое тело за бутылку бурбона.

- Так или иначе я бы поддалась. Называй это подарочной упаковкой.

- Мы заключили сделку?

Пэрис развернула ладонь, и они пожали руки.

- Договорились, - подтвердила она.

- Тамара?

- Позже.

- Ты меня убиваешь.

- Считай это расплатой за историю.

Он был белым. Она была черной. И она была права. У него не было, что ответить, кроме как обхватить руками ее шею и притянуть к себе для поцелуя. Яблоки и лакрица.

МакКуин сказал «до утра», и «до утра» он продержался. Когда все было окончено, и солнце вернулось, он наблюдал, как Пэрис встает с кровати. Она сама застегнула платье, и он задумался, каждая ли женщина, которой он помогал с этой задачей, могла сделать это сама? Одной причиной меньше для мужчины находиться в мире, если женщины сами могли застегнуть платье.

- Хочешь ленту? - Он посмотрел на красную ленту на своих пальцах.

- Можешь оставить себе, - ответила она.

- Я не собираю трофеи от женщин, с которым переспал.

Она потянулась к ленте и забрала ее.

- Ради тебя стоит сделать исключение, - добавил он. - И у меня есть предчувствие, что я больше тебя не увижу. Я прав?

- А ты бы хотел, даже если бы смог?

- Ты собираешься украсть еще одну бутылку моего бурбона?

- Возможно. У тебя отличная коллекция.

- Возвращайся и выпей со мной. Ее будет приятно разделить со знатоком.

- Возможно, я снова тебя увижу. Может, да. А, может, и нет. Пусть судьба за нас решает. А пока… - Она обула туфли на высоком каблуке и сделала реверанс. Она протянула ему свою руку, и он поцеловал тыльную сторону.

- Ты подарила мне странную и незабываемую ночь, - признался он.

- А ты дал мне закончить все, ради чего я пришла. И я закончила. Кончила…

- Ты можешь прийти, чтобы закончить свои дела в любой момент.

Он проводил ее вниз, в гостиную, и протянул бутылку.

- Весь твой, - заявил он. - Вирджиния Мэддокс не владела бутылкой. Она не могла законно ее продать. Она не могла законно ее купить.

- Ты потратил миллион долларов.

- Ночь с тобой - лучший миллион, который я когда-либо тратил.

- Всего миллион за ночь со мной. Взял почти задаром. - И затем, без намека на почтение к последней существующей бутылке «Красной Нити», она вырвала ее из его рук и засунула в свою сумочку.

- Что ты собираешься с ней делать? - поинтересовался он. - Выпить? Сохранить? Однажды передать детям?

- Ничего из перечисленного.

- Тогда что? – вновь полюбопытствовал он.

- Ответ на этот вопрос не входил в нашу сделку.

- Да, ты права. Не часть сделки. Но Тамара… она была частью сделки.

Пэрис кивнула.

- Да, была.

- Так что случилось с ней?

- Забавно, что ты спрашиваешь о ней, а не о Леви.

- Ты и о нем тоже можешь рассказать, если хочешь.

- Нет, он - это другая история.

- Тамара была просто девушкой, ровесницей моей дочки.

- Девушкой, убившей человека, сбежавшей с братом и уничтожившей династию бурбона.

- Я не говорю, что она не была впечатляющей.

Пэрис улыбнулась.

- Так и есть. - Она посмотрела сквозь него. Что она увидела, он не знал, но отдал бы все, чтобы смотреть ее глазами.

- Тамара умерла на руках мужа, - произнесла она.

Голова МакКуина задралась верх. Он выругался.

- Она умерла на руках мужа спустя двадцать три года после ночи, когда сгорела «Красная Нить».

МакКуин снова опустил голову.

- Что?

- В ту ночь Тамара не умерла. Но у нее был выкидыш. Так или иначе это бы произошло. У женщин часто случаются выкидыши. Но после всего, что она вынесла… не стоит винить ангелов за это. Можно винить шок, сотни изрубленных бочек бурбона и отравленный воздух.

Облегчение настолько мощное, что можно было сравнить с сорокаградусным алкоголем, ударило его в живот. Ему было наплевать на беременность, его волновала только девушка.

- Но она выжила. Она все это пережила?

- Да. С трудом. Она потеряла много крови и ей пришлось отправиться в больницу. И лежать в разных больницах еще долго.

- Разным больницам? Ее перенаправляли?

- Богатые женщины не лежат в психушках. Богатые женщины отправляются на каникулы.

- Но она больше не беременела. Предполагаю, она и Леви развелись, и она вышла замуж второй раз?

- Почему ты так считаешь?

- Потому что ты сказала, что она умерла на руках мужа.

- Да, умерла. На руках Леви.

- Почему? Не было же причин. - Он прикрыл рот рукой и дышал. - Она была свободной.

- Она не хотела быть свободной. Чем она собиралась заниматься? Поместить личное объявление в газету? Найти милого парня в церкви? Она убила отца и вышла за брата, и сожгла семейное наследство дотла. Как бы ты жил? Уверена на все сто, ты бы не жил один. Они были как два моряка, слишком пьяных чтобы стоять, но, если они обопрутся друг на друга, смогут идти.