В ту же реку - Дронт Николай - Страница 37

Девять часов прямого перелёта тяжело переносятся. Хорошо вещи в багаже, с собой только портфель с массандровскими бутылками. Два раза кормили, один раз предлагали чай или кофе с рассыпчатым кольцом. Я ещё расту, но ноги уже упираются в переднее кресло. Рядом здоровенный мужик летит, каково ему бедолаге? Но рано или поздно путешествия кончаются, закончился и полёт. Самолёт к нам через шесть часов. Аэропорт забит, люди сидят даже на газоне перед входом. Носильщиков нет, еле допёр багаж до камеры хранения. Вроде не слишком тяжело, однако увесисто. Зато встретил знакомых с посёлка, летят тем же рейсом и тоже из отпуска. Как положено прокутили ФСЁ, на букву Ф. Обещали помочь с вещами. Живём! Дал в долг десятку, люди побежали за бутылкой, а я взял такси в город.

Что везут в посёлок с Питера? Не гадайте, не догадаетесь. Пиво. Взрослые говорят, что здесь оно прекрасное. В посёлке его нет, причём совсем. Зимой не привезёшь, может замёрзнуть, если рейс задержится. Да и с вещами тянуть трудно, а в багаж не берут. Летом, после отпуска у людей денег нет. У меня пока есть. Потому беру такси и еду в заветное место. Тут правильные ходы до меня давно просчитаны. Две пластиковые десятилитровые канистры покупаются в хозмаге. Потом в соседний магазин за жигулёвским. Опытный продавец, в качестве бесплатной услуги дополнительно герметизирует пробки. В кассе расплачиваюсь и возвращаюсь в аэропорт. Мужики жадно смотрят на канистры, но не просят. Просить неприлично. Хочешь, пойди и купи. ЗДЕСЬ пиво есть, а ТАМ его нету. В самолёт канистры внесли ручной кладью и полет начался.

Последний рывок. Два с половиной часа и мы в посёлке. Холодно. Деревьев нет. Водопровода нет. Канализации нет. Легковых машин нет. Носильщиков и тех нет. Но почему я так скучал по нашему посёлку?! Кроме родителей меня встречают дядя Витя и Самуил Яковлевич. Вещи помочь отнести и о рабочих новостях рассказать. Одна канистра презентуется отчиму, другая коллегам. Отчим рад, коллеги польщены. На подробный рассказ не удаётся найти времени, но ничего срочного, до завтра терпит. А вот пиво надо пить, пока свежее.

Кстати, живём уже в новой квартире. Чемоданы ставлю в свою комнату, а портфель с обмотанными вещами бутылками отдаю родителям. Ювелирку, правда, вытащил. Дома еле успеваю выдохнуть, как набегают друзья семьи. Ага, канистру увидели. Первым делом ведут к сараю. Рядом с ним стоит контейнер. Отчим вручает ключ. Внутри ожидаемый ГАЗ-69, а в сарае запакованная Ява-350. КРАСНАЯ!!! Прошу дядю Васю собрать мотоцикл, он по автоделам специалист. Дома дают пук почтовых квитанций. Так… Из дома отдыха одна посылка и бандероли… Почему посылка одна? Две вместе сдавал. Заказное письмо из Питера. Это ещё что такое? Завтра пойду на почту, поинтересуюсь.

"Не томи душу, Лёха. Народ сидит," — отчим зовёт кушать. Водки на столе нет. Представляете, как у нас пиво ценят? По стаканчику за прибытие. "Сегодняшнее? Молодец! Вовка, хороший у тебя пацан вырос!" Люди ждут рассказа. Дорога уложилась в треть канистры. После санатория осталось на донышке. На обратный путь достали водочки. Встаю, показываю коробочки. "Мама, это тебе. Папа, это тебе." Восторг переходящий в ужас. Отрез цветастого кримплена из ГУМа, тоже лёг в руки мамы. Она примеряет перстень с александритом, цепочку и серьги "а-ля цыганка Аза". Отчим втыкает в подаренные запонки и печатку. По деньгам прилично стоит, но, главное, ведь не купишь. Вновь тост за меня. Но и вопрос витает "где взял?". Где взял, где взял… купил! Кухлянку посылали помните? Икра в самую тему пришлась. Зарплата, отпускные, матпомощь, премия за соревнование… Ты, бать, сам мне триста рублей дал. Я не пью, не курю, уж на подарок родителям могу себе позволить потратиться. "Силён!" — выдохнул народ и снова за меня выпил.

Затем рассказали новости. Сони в посёлке нет. Как похоронили Марка Аркадьевича, семья переехала в Питер. Держать Дину Моисеевну не стали, перевод оформили сразу. Коля Ким, который модник, утонул. Совсем утонул в голубых глазах завклубом. Она уехала закрывать практику и отчитываться. Колян даже на танцы перестал ходить, типа почти женат, а что женатику на танцульках делать. В заочном техникуме учиться собирается. Хочет в Питер лететь за обручальным кольцом. У нас сам знаешь, как привезут, сразу сметают. У него талон будет, подавшим заявление дают. Кимба родила и ходит с колясочкой. Юрка Семенюк пока в Орлёнке, пишет, там здорово. Затем начались другие разговоры:

— Галоша помнишь? Он с тобой на теплоходе до Усть-Камчатска шёл. Говорит у тебя багаж хотели тиснуть, так ты чёрта ногами запинал.

— Не… Я только разок по шарам приложил, дальше народ вписался.

— Вот-вот! Он и говорит, мол другой чёрт на тебя баллоны катить начал. Ты писку достал и говоришь: "Дядя, дай я тебе глазик выковыряю!"

— Это он загнул. Я не так сказал.

— Ну да, не так. А глаз, значит правда чуть не вырезал. Мужик обхерзался, пока ты ему бровь брил.

— Так ведь…

— Там ещё блатной случился, тебе погоняло Писарь дал.

— А вот тут я точно не причём!

Еле отбрехался, но смотрят на меня странно. Мать поохала для виду и успокоилась. Отчим наоборот подмигнул, дескать так держать. Он вообще за самооборону стоит. Дальше новости рассказывают, кто куда из наших поступил. Ким Коля, одноклассник, уехал в Питер документы подавать. Его даже взяли в техникум. Он коряком числится, по лимиту продвинули, слабенькие оценки не помешали. Сейчас в общаге устроился, возвращаться не хочет. Генка в мореходку хотел, но медкомиссия завернула. Тоже пошёл в техникум. Жека родителей не слушает с Машкой в открытую под ручку ходит. При таком разговоре тётю Риту аж перекосило. Сама сплетница, а когда про её семью не любит. Многие поселковые дети, из не уехавших, сейчас в лагере у Зелёного Холма. Директриса вернулась на материк, но перед отъездом подлянку ребятам кинула, сделала два отряда. Вроде нормально, но она разделила не по возрасту, а по алфавиту. Теперь в одном отряде и первоклашки, и десятиклассники. Типа старшие смотрят за младшими. Мелким-то хорошо, а старшим как?

Посидели, разошлись. Завтра день рабочий, а отчим только меня встретить вырвался. У него завал, впрочем, в сезон всегда так. Моя комната вдвое больше, чем на старой квартире. Заботливые родители прибили на окно байковое одеяло. Летом темноты считай нет. Однако лечь не получилось, показал привезённые полотенца-халаты и золото. Мать пока всю ювелирку полностью не перебрала не успокоилась. Понятно, ещё себе кое-что прихватила.

В темноватой обшарпанной комнате, на обеденном столе с облезшим лаком стояли простые гранёные стаканы и потемневшие от времени, со слегка потрескавшейся эмалью тарелки. Закуски, лежавшие на дешеманской посуде, наоборот впечатляли изысканностью. Свежий, румяный тамбовский окорок красовался рядом с сырокопчёной "Свиной" колбасой, подмигивающей бывалому едоку изрядными кусочками сальца. Сервелат не мог таким похвастаться, в нём сало перемолото значительно мельче, однако над ним витал ореол заграничного происхождения. Дефицит из дефицитов колбаса фаршированная "Языковая" снисходительно поместилась на одной тарелке с "Докторской". Копчёный свинячий балык ждал своей очереди вместе с, тоже свинским, но рыночным, карбонатом. Всякие солёности, хрустящие бочковые огурцы, маринованные баночные корнишончики, мочёные антоновские яблочки, ядрёная капустка, засоленная вместе с клюковкой, не стоят упоминания. Разве разварная молодая картошечка, политая топлёным маслицем и обсыпанная мелко порубленной зеленюшкой, могла увлечь вопросом: С какой из трёх видов селёдок начать её есть? Или лучше всё-таки взять пряную килечку? На красную икру и множество сортов красной же рыбы, солёной, копчёной и вяленой, в силу обыкновенности, не обращалось внимания. Бедной родственницей тускло сияла маслом, поставленная "до кучи", вскрытая банка рижских шпрот.