У нас в Заримании (СИ) - Фирсов Алексей Сергеевич - Страница 42

Бодро прохаживался по заиндевевшему настилу с фламбергом на плече.

Его меч уже не вызывал повышенного внимания. Ушлый мастер Герт давно уже наладил производство хороших копий, и многие стражники домов Норведена обзаводились такими же. Не будешь же требовать с него долю за копирайт?

Кораблей с каждой неделей в порту становилось все меньше. В открытом море наращивали мощь шторма, и плыть в Норведен с риском для жизни за драгоценным железом находилось все меньше желающих.

Шрам рассказывал, как здорово будет, когда мороз скует льдом весь фьорд и можно будет запросто скользить на ледовых ножах.

Ледовыми ножами в Норведене называли коньки-грубые и примитивные на взгляд Николая. Их уже начали выставлять на продажу в лавках и на ярмарке.

Возникла идея-найти мастера, и предложить ему в обмен на долю от прибыли эскиз земных коньков, намертво прибитых к ботинкам.

Норведенские коньки представляли собой полоску стали, прикрепленную к узкой полосе мягкого железа с кожаными ремнями. С помощью ремней эти коньки крепили на любую обувь. Про то, что ботинки можно совместить с коньками в одно целое никто не догадывался.

На этом можно будет хорошо заработать…и уже весной сесть на корабль плывущий, на юг. Как бы все правильно придумать?

Кивнув фонарщику Фонгану, гасившему последние масляные фонари, Николай дошел до края пристани к дальнему причалу, где уже пару недель никто не швартовался.

Из-за штабеля напиленных досок доносился тихий звук.

"Словно зубами кто стучит…"

За штабелем, на доске сжавшись калачиком под рваными тряпками непонятных цветов, дрожал какой-то бродяга.

Николай ткнул дрожащий ворох тряпок носком сапога.

-Ты кто? Больной? Чего разлегся? Вали к себе домой!

-Отвали, ментяра поганый! - отозвался из-под тряпок дрожащим голосом некто не пугливый.

Николай хотел, было протянуть наглеца мечом плашмя, да так и замер с открытым ртом.

"Мент поганый!" Так в Заримании никто не выражался!

-Я не мент, я охранник. Ты русский? С Земли?

Тряпки распахнулись на Николая уставился круглый печальный глаз.

-Чего?!

Спустя короткое время незнакомец, назвавшийся Степаном сидел в теплой корчме на лавке рядом с Николаем, хлебал быстро горячую похлебку и без умолку трещал о своей печальной судьбе.

Жил Степа в городе Мичуринске на улице Украинской, зарабатывал извозом на разбитой "газели". Жена у Степы была молодая и очень падкая на красивую жизнь, и звали ее Лизой. Набрал Степа в кредит для любимой супруги компьютер, плазменный телевизор, микроволновку, айфон последней подели, да еще прикупил породистую зловредную собачку. Все заработки уходили на уплату процентов да кредитов. Считай и дома не бывал. Из рейса в рейс так и скакал. Молодая жена захотела не ребенка, а шубу норковую и быстренько навесила на Степу еще один кредит.

Побрехал с Лизой Степа, да и укатил опять в рейс, а когда вернулся, нашел квартирку пустой. Лиза отчалила к мамочке, прихватив все нажитое непосильным трудом супруга.

Степа отправился выяснять отношения, но братья Лизкины спустили его вниз по лестнице. Не успел Степа оглянуться, как получил развод, а также хамоватых коллекторов на свою задницу. Газель за долги забрали и взялись запугивать степиных родителей, поскольку они были собственниками квартиры. Степа нашел Лизку в каком-то кабаке и поставил фингал под глазом. Заявление…уголовное дело,…в общем, Степа ушел в бега. Поехал в Москву на заработки. Москва такое место-туда за баблом едут и еще там прятаться легко среди миллионов чего ж одному не затеряться.

Степе заработать и спрятаться не вышло. Сошел он с коммерческого автобуса где-то в лесу рядом с Окой по маленькому, а вышел из кустов в Заримании.

-Блин…думаю что за…. опять меня …..!Вот же….,а смотрю дороги то…..нет….исчезла эта….дорога….Автобус этот….тоже….на…..пропал!....думаю, ну ни….себе!

Матерился Степа через слово, правда, всего четырьмя словами, но в разных вариантах.

Таким родным, российским духом от него веяло, что Николай был готов прослезиться.

Вышел Степа к обозу, а купцы его в кандалы да и на рабский рынок в Хармиш,к теплому морю. Падишах Арруб в то время намылился строить новый дворец, в старом весь гарем не помещался, и потому всех крепких рабов скупали для строительства.

-Я тогда еще был не такой сушеный….!Сила… имелась! Купили на….и пошел я кирпичи …..для этого….падишаха! Чтоб его….. слон!

Кормили строителей мало, а били много. Народец активно протестовал путем вымирания.

Степа загрустил и подался в бега. Его поймали и отрезали правое ухо. За второй побег отрезали левое. За третий побег обещали отрезать все мужское достоинство, оно ведь каменотесу не к чему и на производительность не влияет.

-Ну ,думаю….пришел мне! Что так, что эдак все равно….меня на….!

На счастье Степино падишах Арруб сожрал что-то плохое за обедом, да и помер. Новый падишах, младший брат Арруба, вернулся из ссылки, а поскольку ему еще до ссылки сделали полное обрезание под корень, в гареме он не нуждался.

Это только холощеные кабаны да коты тихими и добрыми становятся…. Весь гарем рассовали в мешки с камнями, да и покидали в море с падишаховой галеры. Стройку дворца прекратили, рабов погнали обратно на рынок и продали по бросовой цене.

Степу купил богатый горшечник и заставил месить глину с рассвета до заката.

Степа опять заскучал и сбежал еще раз, но уже удачно. Пробрался на корабль в порту, пока моряки развлекались на берегу да и отплыл на север.

Команда хотела его выкинуть за борт, да капитан передумал, уж больно складно ругался безухий!

Проплавав, пять месяцев, Степа опять заскучал и сбежал с корабля в Норведене. Вот только с сезоном не угадал. Прятался под настилом причала несколько дней, пока совсем плохо с холода да голодухи не стало.

-Ты меня спас, земляк! …буду,…никогда не забуду!

-Далеко отсюда до земель падишаха?

-….его знает! Я же не напрямую в этот….городок приплыл. Месяца два, думаю…А тебе зачем? Ты тут в порядке, как вижу. В менты записался, при оружии и при деньгах.

Может меня пристроишь куда?

74.

Николай, сдав пост в гавани сменщику, отвел Степу к знакомым прачкам на соседнюю с казармой улочку, заплатил за стирку и мойку, а сам отправился к сержанту Шраму.

Рассказал про земляка и попросил совета.

-По правилам его надо к прево тащить да выкидывать за ворота как бродягу. Ты этого не хочешь?

-Хочу ему помочь. Парень настрадался.

-Все просто: ты можешь поручиться за своего земляка и его внесут в книги и выдадут бронзовый мон гостя.

-Но это же временно.

-Если он не дурак-то найдет работу, а если дурак-ему не место в Норведене.

В Норведене могли проживать только члены гильдий. Сам Николай числился в гильдии порта. В порту было много работы, но не теперь, когда зима на насу, а фьорд того и гляди промерзнет до самого моря.

Николай навестил дом Силанов, снял из сбережений полсотни крон и половину потратил на земляка: купил баранью куртку, шапку и сапоги.

Вернувшись к прачкам ,обнаружил отмытого до розовой кожицы Степу, закутанного в простыню как римский сенатор.

Степа рассказывал про свои похождения сердобольным прачкам, а те вздыхали и вытирали слезы натруженными руками. В своем рассказе перед женским полом безухий страдалец обходился без мата. Умеет все же…

-Одевайся, Степан, затемно надо дойти в одну контору-поставить тебя на учет.

-В ментовку, что ли? Ого! Это все мне?

-Тебе.

-Спасибо, братан! Я отработаю, чтоб я сдох! Ты свой пацан! Я сразу понял! Русские всегда своих выручают ,ага?

У городского Прево в конце дня людей посетителей не оказалось.

Николай поручился за Степу, внес налог-десять крон и поставил подпись в книге, как когда-то оружейник Герт Ватур.

Степа получил бронзовый бон норведенского гостя и с интересом покрутил жетон в руках.

-Это вместо документов тут?