Предел воображения (СИ) - Вознесенский Алим Нагойевич - Страница 16

— Э-э-эй, сколько времени, прошло. Мы живём по соседству, а такое чувство, что на разных планетах. Серьёзно, ты Бимипи Шарвей видишь чаще меня. Разве так поступают с друзьями? — Начал с широкой улыбкой обнимать Глэйсона радостный Дерик. Они похлопали друг друга по спине. Дерик осторожно держал правой рукой и одновременно поглаживал пальцами согнутую руку собеседника, немного ниже локтя. При этом рассматривал лицо Глэйсона.

— Хватит! — он брезгливо вырвал свою руку. — Ну, поздоровались же. Значит свингеров сегодня не будет?

— А если будут? — подкалывает его Дерик.

— Я уйду, как в тот раз. — Дерик вслух засмеялся.

— Понял. Нудисты не твоя тема. — Посмотрев на толпу развлекающихся людей, он о чём-то задумался. — Странный туман — недоумевает парень, взяв большой стакан, с жёлтым содержимым, с подноса, мимо идущей женщины в бикини. В ответ Дерик лишь глубоко вздохнул.

— Ну, по-моему, он совсем не мешает. — после небольшой паузы, уже без улыбки продолжает он, смотря на летающих над океаном людей в спец костюмах и несколько летателей. Время от времени, они то влетали в воду, то вылетали из неё на огромной скорости. Яркие вспышки и громкая, ритмичная музыка, подняла настроение Глэйсону. Пляж освещался разноцветными огнями и узорами, из маленьких, летающих, самоуправляемых, похожие на квадрокопторы, но без пропеллеров аппаратов. Не подоплёку, в толпе людей, в воздухе, сами по себе извивались какие-то скатерти, похожие на простыню, с каждым, медленным движением, они выпускали красивые, светящиеся пузыри, а при резких движения, мелкие, белые огоньки, быстро переливающиеся во время плавного падения вниз. Глэйсон допил напиток и отдал стакан Дерику. Тот в недоумении взял его и поставил в пляжный, белый песок, прямо себе под ноги.

— Ты куда собрался? — Спросил Глэйсона стоя засыпающий приятель.

— Поныряю в лётном костюме, для начала. А потом, как пойдёт, засматриваясь на полуголых девушек — ответил Глэйсон.

— Ты хоть к Мэри подойди, что ли! — кричит в след Дерик. — Она сегодня очень расстроена. Похоже, ты её чем-то обидел!

— Где она? — Глэйсон вернулся назад. — Если она здесь, то конечно.

— Она здесь и… Она была сама не своя. Короче, то ли напугана, то ли ещё что-то. Нет, я конечно могу её успокоить, но сам понимаешь. Девушки моих друзей для меня табу.

— Где она сейчас? — взволнованно спросил Глэйсон.

— Спокойно, я не слежу за ней. Поищи внимательней, обойди пляж, может она купается. Я не знаю. — Тут к Дерику подошли две девушки и он ушёл с ними танцевать. Спустя пять минут поисков, Глэйсон обошёл весь пляж, но Мэри нигде не было. Он начал одевать лётный костюм, чтобы поискать её в океане, но к нему подошёл высокий, черноволосый молодой паренёк. Глэйсон не узнал его, а тот обратился к нему по имени:

— Ты Глэйсон? — спросил он для начала.

— Да — ответил он без интереса и быстро продолжал застёгивать последние ремни чёрного лётного костюма.

— Я просто хотел сказать, что к нам прилетел Сэм. Это нормально?

— Если он на задании, то да. — отвлёкся Глэйсон. — Хотя, какое нахрен задание! Я вообще не понимаю, что с ним сегодня происходит. Где он? Отведи меня к нему. Наверное, Мэри с ним.

— Нее, Мэри уехала домой, уже час назад.

— Ты говорил с ней? — спросил Глэйсон.

— Да, мы пересекались. Она ждала тебя. Альва вообще не появлялась. И Сэм прилетел, никто не знает зачем. Странно всё это. А вообще, мы счастливчики. Только представь, всё человечество сейчас воюет, а мы тут развлекаемся на высшем уровне. Как можно вообще быть чем-то недовольным?

— Возможно. — внимательно рассматривает что-то в вдали толпы Глэйсон.

— Он там, наверное, ждёт тебя. — вмешался паренёк. Глэйсон снял летательный костюм и пошёл прямо в гущу событий. Осторожно обходя плотно стоящих людей, он увидел в конце толпы сразу несколько летателей, парящих в двух-трёх метрах над землёй. Вокруг них было особенно много света. Они будто освещались чем-то из вне. Медленно приземляясь один, за другим, это выглядело более, чем странно. Люди мешали Глэйсону ускорить шаг, и это лишь больше интриговало и заставляло двигаться его в данном направлении. Оторвав взор от своей цели, у Глэйсона слегка закружилась голова. Быстро движущиеся танцоры, в разных изобретательных, а порой и сомнительных нарядах, загрузили его мозг невероятно большим количеством информации. Всюду бросались в глаза мигающие картинки, как на земле и воздухе, так и на телах людей, вплоть до рук, ног и даже лиц. У них были нанесены, что-то вроде татуировок, которые вели себя, как проецирующийся свет, движущихся, разноцветных изображений. С каждым шагом, его взгляд зацикливался на каждом в индивидуальности. Люди становились всё более разнообразны. Их наряды были ещё более неординарны. Музыка заиграла, как-то по-особенному. Играл тот же самый трек, но он стал божественно прекрасен. В каждом звуке ощущалась энергия, которая вгоняла в бездумно-расслабленное состояние. Глэйсон хотел было остановиться, чтобы прийти в себя, но чувство, неконтролируемого, быстро нарастающего кайфа, инстинктивно вело его вперёд. Расплывчатые круги, полетели ему в глаза. Они искажались и снаружи, и внутри, будто солнечные лучи. Людей стало заметно меньше. Каким-то образом, многие незаметно растаяли в ярком свете. Оставшиеся, начали сочетаться с движущимися во всех направлениях разноцветных фигур. Они не имели точного очертания. Порой люди, были частью изгибающихся, ярких узоров, очерченных ровными геометрическими контурами, от своего окружения. Стоящие прямо перед ним, три мужчины, без очертаний лица, с раскрытыми, бледно-розовыми зонтами, в такт с музыкой, симметрично начали складывать, и разворачивать их обратно. Они танцевали в матовых чёрных пиджаках, жёлтых рубашках и широких, как шаровары, суживающихся в коленках шортах. Ниже, на ногах одеты белые гольфы, в синюю клеточку и туфли, с мультяшными, выпуклыми носами. Их головы, будто излучали свет. На лицах, сияли большие, разнообразные блики. Все они направлены лицом к Глэйсону и слегка приседая, осторожно заступали из стороны в сторону, скрещивая свои ноги. Поверх зонтов, будто выросли другие зонты, того же цвета. Они приняли очертания ровных розовых конусов, равномерно извивающихся и заплетающихся между собой. Летя прямо в Глэйсона, три конусные змеи, словно достраивались, образуя всё новые и новые фигуры. Теперь, они почти прикоснулись к голове разволновавшегося парня. Но не успев дотронуться, резко, отлетев назад, они зигзагом, равномерно сложились вдаль. Их было уже не три. Их было очень много. Вместо танцующих парней, невысоко над землёй парило розовое облако. Это была гигантская медуза. Она улетала вдаль, отталкиваясь своими длинными, толстыми щупальцами. На блеклом туманном фоне, постепенно вырисовывались новые контрасты. Три женщины, с ангельскими крыльями сзади. У одной из них, были длинные волосы с правой стороны, с левой голова совершенно лысая, одета в большие, блестящие, серебряного цвета конусы по всему телу, вторая, с ровной, короткой стрижкой, была одета в белый, толстый, ровно плетёный трос, который извиваясь по всему телу, как змея, прятал её половые органы, большую часть ног и тела, третья, вся окрашена в белый цвет с чёрными пятнами, как далматинец и одета в белую, маленькую пуховую жилетку. Это всё. На ней даже не было трусов, хоть это и не бросалось в глаза, из-за яркого окраса всего тела. По мере приближения Глэйсона, они медленно расступились по сторонам, освободив ему путь. За ними стоял какой-то персонаж, даже непонятного пола. Он был в высокой синей шляпе, с чёрным, пышным бантом спереди. Держа свою левую руку согнуто-прижатой к телу, он придерживал ей локоть, поднятой к голове правой руки. Размалёванное лицо, провожало Глэйсона взглядом, обведённых макияжем красных глаз, во все стороны которых, выпирали огромные, чёрные ресницы, около двух сантиметров в длину. Его указательный палец, медленно загибал пухлую губу, синего цвета с золотыми блёстками. Оттуда показался длинный язык, разрезанный на несколько частей, каждая из которых двигалась в разные направления, независимо друг от друга. Пройдя его, Глэйсон обратил внимание на полностью окрашенных в цвет золота женщин. Они были в плавках и бюстгальтерах того же цвета. Золотые маски, цельно прикрывающие их лица, выглядели немного забавно и в то же время пугающе. Они ровно обтягивали всю голову, оставляя слишком правильные черты лица с неизменными эмоциями. В маленьких глазных отверстиях была полная тьма, и лишь немного что-то отсвечивало. Они тоже провожали Глэйсона, жутко поворачивая за ним голову. Их тела дёргались в танце, не в такт с ровным и медленным поворотом головы, создавая чувство, будто их головы принадлежали совсем не им. Снова посмотрев в даль, Глэйсон, наконец увидел Сэма. Тот стоял полу боком к нему. Похоже Сэм тоже рассматривал окружающих его персонажей. Какой-то мужчина резко загородил обзор Глэйсону. Быстро обойдя его, он сразу нашёл взглядом Сэма, который в свою очередь смотрел уже прямо в глаза Глэйсону. Несмотря на расстояние, они стояли лицом к лицу и продолжали смотреть в глаза друг другу. Каждый последующий шаг давался сложнее предыдущего. Ноги стали ватными. Они сильно прогибались в коленях. Музыка сменилась на неописуемую психоделику. Глэйсон начал чувствовать абсолютно всё вокруг. Своё неровное дыхание, стук сердца, воздух, медленно бьющийся о его лицо и разлетающийся по сторонам в виде полупрозрачных, белых волн. Он чувствовал по какой вене и артерии, сколько и с какой скоростью течёт кровь. Глэйсон поднёс свои руки ладонями к лицу. Его кости, плоть, вены и быстро текущая по ним кровь, просвечивали на сквозь. Он видел все волокна своих мышц, их медленное сокращение, при движении. Любое перемещение рук, стало уникальным. Мышцы, словно пружинки, толкали их с разных направлений. Сжав кулаки, он быстро осмотрел их со всех сторон. Медленно разжимая, Глэйсон почувствовал больше степеней свободы своих рук. Не задумываясь, он с лёгкостью сжал кулаки в обратную сторону. Все фаланги его пальцев, выглядели перевёрнутыми, но не сломанными. Посмотрев вокруг, Глэйсона немного закачало. Земля под его ногами превратилась в разноцветные, квадратные плиты. Они быстро, то поднимались, выступая на десять-пятнадцать сантиметров вверх, то отпускались на такую же глубину. В симметричном, неравномерном движении, земля вошла в такт с сводящей с ума музыкой. Танцующие люди резко ускорялись в движении, затем обратно замедлялись. Скорость движения Глэйсона при этом не менялась. Сам того не понимая, он уже не чувствовал своих ног. Не чувствовал рук. Окружающее безумие больше не позволяло отвлечься от него. Все люди начинали смешивать окружающие краски своими движениями, создавая мутную картину. Которая сформировала симметричные, круглые узоры, быстро дёргающиеся и летящие в непонятном направлении. По контуру сложных фигур двигались маленькие огоньки. Они были очень яркие и со временем их становилось больше. Пока, наконец, все узоры не стали из них состоять. Двигаясь с огромной скоростью, они формировали всё в округ. Там, где их не было — не было ничего. Сначала, этот калейдоскоп, начал раздуваться. Раздуваться в большие, объёмные, гладкие фигуры, будто воздушные шары. На концах всех шаров, тянулись длинные, такие же яркие нити. Они быстро сплетались между собой в красивые бантики. Затем замедлялись, и стягивали все шарики к центру. Шары, не просто смещались, они вытягивались, образуя, по началу, неизвестные объекты. Затем, они принимали формы, всего чего, только можно. От людей, до напитков. От автомобилей, до компьютеров, зданий и растений. Эти объекты, вновь ускорились. Они стали двигаться по разным осям, вокруг одного центра. Резко, все узоры, уже потерявшие точные очертания, сохранив лишь бессмысленный облик, начали отдаляться. Они становились всё меньше, а их количество возрастало. Они отдалялись до тех пор, пока не появилась однородная белая масса, из более простых, почти неподвижных фигурок. С последующим отдалением, белый цвет сменился на светло-коричневый. Затем на розовый. И наконец, на красный. Это был мизерный прыщик на лице одного мужчины. С последующим отдалением, мужчина предстал в полный рост. Только что, поэтапно, Глэйсон, буквально взглядом расщипли его на все слои, составляющей материи. Разобрав и сложив обратно, как конструктор. Непонятные, разноцветные окрасы, полетели прямо в глаза Глэйсона, словно капли дождя. Они исходили из каждого объекта, беспорядочно размазывая их с окружающей средой. По пути, длинные, прямые полосы красок делились на несколько маленьких струек, разной длины. Затем, появлялись всё новые и новые струи. Теперь они шли во всех направлениях. Таким образом складывалась целостная картина. Не меняя своей длины, существующие струи зависели от других. Чем больше отдельных полосок скапливалось в определённом месте, тем быстрее было их движение, относительно остальных, длинных полос. Достигая глаз Глэйсона, они исчезали в небытие. На их месте возникало ещё больше новых полос. Оставшиеся краски начали формировать непонятные знаки. Они так же быстро летели прямо в глаза. Среди знаков, Глэйсон узнал сложные математические формулы, состоящие, в основном из суммы рядов последовательности. Несмотря на это он продолжал двигаться вперёд. Формулы буквально засыпали весь его обзор. Быстро меняющиеся цифры бинарного кодирования, плавно перетекали в векторные, трёхмерные матрицы. Между тем, красочные полосы, почти незаметно переместились на окружающих людей. В том числе и внутрь их, обретя ярко-голубой оттенок. Они в прямом смысле построили человеческие организмы изнутри, заместив их привычный окрас, на множество микрополосок, разной длины. Теперь сами люди стали геометрическими проекциями векторных матриц. Просвечивал каждый элемент их организма, вплоть до каждого движения электронов в нейронах мозга. Благодаря разному количеству и разных длин полосок, каждый последующий сдвиг каждого электрона, был определён. Глэйсон задавал им такую последовательность движения, какую хотел сам. Снова подняв свои руки, он видел их такими же, как всё окружающее. Множество полос чудом совпадали с летящими в него уравнениями. Посмотрев в даль, в надежде увидеть Сэма, взор Глэсона резко взмыл вверх. Словно он вылетел из своего тела и сверху вниз наблюдал за происходящим. Его расфокусированное зрение медленно восстановилось. Густая толпа людей, на мгновение превратилась в тараканов. Их извивающиеся руки приняли длинные усики, а голубые, матричные тела — покоричневели. Они дёргались и мельтешили в том же ритме, попадая в такт со странной музыкой. Издавая звонкий шорох, быстро бегали с места на место. Глэйсон заметил ярую белую вспышку, в том месте, где стоял Сэм. Тараканы быстро преобразились в людей. Они продолжали неравномерно двигаться. Время для них то замедлялось, то ускорялось. Новое помутнение в глазах и Глэйсон уже снова среди людей. Яркая вспышка постепенно тухла. На её месте образовывалась человеческая фигура. Теперь на пути сидел на блестящем стуле целующийся мужчина. Он был спиной к Глэйсону. Наклоняя свою голову, то в левую, то в правую сторону, он похоже целовался в засос, обоими руками держась за чьё-то лицо. Подойдя ближе, незнакомец, как и все отошёл в сторону. За ним не было никого. Отведя от себя очень похожее на своё же лицо, которое вылезло прямо из его собственных, соединённых между собой кистей рук, он показал свой длинный, похожий на медузу язык, кончик которого разветвлялся на несколько частей, вращающихся по кругу, в одном направлении. Человеческая фигура, находившаяся уже в нескольких шагах, так и не обретала конкретные черты. Она не была мутной. Она очень быстро меняла свой облик, что не давало определить стоящего в самом конце человека. Обходя уже последних людей, внезапно, за обе руки Глэйсона схватила какая-то женщина. Широко улыбаясь она быстро начала кружиться вместе с ним. Через какое-то мгновение, женщина поменялась. Она просто сменила свой облик, не отпуская руки от Глэйсона. Дальше женщины менялись, перевоплощаясь на месте с невероятной скоростью. У них были разные причёски, разные костюмы и платья. Глэйсон не управлял своими телом. Он даже не чувствовал прикосновений к рукам держащих его девушек. Чёткое появление лица Сэма остановило этот круговорот. Глэйсон хотел от пуститься от него, но не мог. Стоящий перед ним Сэм, быстро сменился на Даймока, Аливу, Мэри и всех его знакомых. Он стоял перед обрывом, на ровной, каменной площадке какого-то здания. Вдали, со всех сторон его окружали горы. Снежные и огромные. Он сам находился на одной из гор. Рядом с ним стоял старый приятель Сэма — Цзума. Он смотрел в глаза Глэйсону. Затем поднял свою руку и плавно провёл ладонью перед его лицом. Перед ним стоял уже, наводящий ужас, некто. В непонятном, серебристом костюме, похожего, на твёрдый, симметрично выступающий в разных местах панцирь. Скорее, даже доспехи. Вместо головы, у создания извивались, какие-то тёмные щупальца. Они переплетались между собой. Их кончики тянулись вверх и очень быстро дёргались, создавая имитацию горящего пламени. Неизвестный медленно вытягивал свой меч, сложенный в коричневый, украшенный разноцветными, яркими камнями, кожух. Вместе с этим, у Глэйсона вытягивался его собственный меч, каким-то образом, оказавшийся у него в том же месте. Блестящий, ровный меч, сам по себе взлетел в воздух. Продолжая стоять на месте, странник вытянул руку, со своим серебристым, длинным мечом в сторону пропасти. Меч Глэйсона, повернулся остриём к нему и слегка прикоснулся к груди, в области сердца. Он попятился назад, но меч, словно приклеенный, безотрывно следовал за ним. Подняв руки, ладонями к верху Глэйсон хотел было прикоснуться к нему, как вдруг, кончики всех пальцев быстро разделились на двое и вытянулись вперёд, на такую же длину. Затем, раздвоенные части, разбились ещё на две. Потом разветвлялись его руки, ноги. Абсолютно всё тело. Это происходило всё быстрее и быстрее. Наконец, он буквально поплыл вперёд. Безумная музыка, без того разрывающая мозг своим расслабляющим, наравне с наркотическим, воздействием, стала ещё более безумной. Он погрузился в полное небытие. Вокруг не было совершенно ничего, кроме его самого. Его тело почковались, уже за пределами собственного восприятия. Всё вокруг состояло из переплетённых между собой, разветвлений его рук, ног и тела. Словно миллионы вилок, ниток и проводов. Пока он вытягивался из самого себя, его задние части тела, сужались и продолжали почковаться. Он заметил новые детали. Во всём этом разветвлении, образовывались узлы с другими людьми, различными приборами и вещами. Все они исходили из него. Каждое их движение, зависело о Глэйсона. А каждое движение Глэйсона зависело от них. Это очень напоминало ему универсальное кодирование. Где он был системой, с начальными условиями, а всё остальное — его подсистема. Он не ощущал самого себя, так, как раньше. Управляя собой, он находился вне себя. Он не был каким-то конкретным участком. Он был всем тем, что было вокруг, но всё вокруг не было им. Глэйсон обрёл чувствительность ног, в тот момент, когда они уже подкосились. Он упал на колени. Оперившись руками о землю, его голова повисла вниз. Это был нечеловечески сильный оргазм. Яркие огни, вокруг ночного неба, продолжали сверкать. Он видел ноги, продолжающих танцевать людей. Медленно, поднимая голову, он бросает взор на стоящего перед ним Сэма. На его лице нанесён чудесный макияж. Обведённые глаза и броские тени, посыпанные блёстками, тёмно-красные губы и плавно подведённые контуры лица — исказили его до неузнаваемости. Сэм больше не был мужественным. Совсем наоборот. Он стал самим воплощением женственности. В момент осмотра с головы до ног, замедленная картина быстро ускорилась. Всё его тело, больше не было мужским и продолжало трансформироваться на глазах. Возможно, это иллюзия. Его строение и формы, напоминали худую модель, чем-то похожую на его же девушку — Аливу. Одетый в обтягивающую, чёрную футболку, с жёлтыми иероглифами и плотно облегающие чёрные, короткие шортики, он или она, держало свои руки за спиной. Быстро начав покачивать своими гладкими, блестящими ногами, слегка подгибая их, он снова замедлялся. Высокие кроссовки, с длинными язычками на левой ноге ярко-оранжевого, а на правой ярко-зелёного цвета. Выпрямив плечи и слегка наклонив голову, его волосы были уже длинными. Они оставались того же цвета, но причёска окончательно превратила его в женский образ. Все мышцы Глэйсона сильно напряглись. Собравшись с силами, он резко встал и двинулся дальше. В его груди очень жгло. Постепенно, он начал задыхаться. Не обращая особого внимания на стоящих дальше Сэма, уже в кромешной тьме, непонятных образов, один из которых был похож на человека, в чёрном, коротком плаще. Крест-накрест пересекающиеся цветочные венки, как две пулемётные ленты. Чёрных кожаных трусах, с торчащими, блестящими, красными шипами. Чёрными, высокими сапогами с золотыми пряжками, и с огромным коровьим черепом, вместо головы. Другой, повернувший голову куда-то в сторону, одет в длинный, расстёгнутый белый плащ. Его тело было водянистым. Оно постоянно деформировалось, перекатываясь полукруглыми, зеленовато-голубыми волнами, во всех направлениях. Из головы торчала большая штуковина, в виде знака вопроса. Она медленно поворачивалась, своим толстым, круглым концом. Как оказалось, это ещё одна маленькая голова, на длинной изогнутой шее. Бешеные круглые глаза быстро двигались из стороны в сторону. Увидев Глэйсона, она широко улыбнулась и потянулась к нему ближе. На мгновение остановившись, на его плечо кто-то положил руку. Всё резко поменялось. Он словно телепортировался в другую реальность. Стоя в каком-то белом офисе крупной компании, парень выслушивал сидящего за компьютерным столом, по деловому одетому, мужчину средних лет. Он, судя по всему, за что-то отсчитывал его. Глэйсон не обращая на него внимания, пошёл дальше. Помещение быстро сменился улицей. Он уже сидит внутри автомобиля, который куда-то его везёт. Спинка на заднем сиденье, резко провалилась. Сняв тёмные очки, Глэйсон осмотрелся по сторонам. На его голове одета панама, он лежал на пляже, держа в руке большой стакан с трубочкой и холодной колой. В море прыгали радостные люди. Они брызгались и смеялись. Недоумевая, Глэйсон пошёл с пляжа, в сторону города, отчётливо видневшегося на заднем фоне. Яркое солнце ослепило его. Когда парень вспомнил про очки, в его руке уже был гаджет. На экране высвечивался его банковский счёт. Запнувшись о камень, он еле удержался на твёрдой поверхности. Рядом с ним, вплотную стояло много людей. Они почему-то все радовались. Как оказалось, Глэйсон уже не на улице. Он снова в том же помещении, в котором был до этого. Сидящий за столом мужчина, недовольно посмотрел на него. Люди стали подтыкать его локтем, всячески пытаясь от него чего-то добиться. Затем они стали толкать ему в лицо свои гаджеты. Там тоже были банковские счета. Наконец, чья-то рука, сзади, схватилась за его лицо. Она растянула ему широкую улыбку, такую же, как у всех. Теперь недовольный мужчина встал из своего места и пошёл к другому компьютеру. Возле него стояла толпа сотрудников. Они нервно что-то обсуждали. У них судя по всему большие проблемы. Начальник спокойно посмотрел на Глэйсона, и опять разозлился. Люди снова начали подтыкать его за бока. Вспомнив, что он всё ещё улыбается, Глэйсон сам взялся за своё лицо и рукой снял улыбку. На этот раз, люди вытолкали его на улицу и закрыли дверь. Глэйсон совершенно не делал шагов. Он катился по земле. Его ноги стояли на скейтборде. Со всех сторон стоят серые, мрачные памятники. Это похоже на кладбище. Остановившись у двух свежих могил, он увидел два открытых гроба. Пройдя через толпу людей, он подошёл поближе. Там лежали его родители. С каменным лицом, он наклонился к матери. Позади раздался громкий рёв людей. Они сочувствовали Глэйсону, но он, похоже, не сильно расстроен. Гладя белое лицо пожилой женщины, он посмотрел на отца. Его отец открыл глаза, и быстро поднялся, сев на свой зад.