Моя сумма рерум - Мартин Ида - Страница 46

— В чем прикол? — это начинало раздражать.

— Не бери в голову, — Аня прикрыла мою руку ладонью. — Это мы шутим. Сидим тут безвылазно, вот и приходит в голову всякое.

Она встала, открыла окно, и сырой октябрьский ветер ворвался в тёплую, душную кухню. Сразу стало холодно и неуютно, даже несмотря на жарящую в спину батарею.

Яна придвинула табуретку и села напротив меня с другой стороны.

— Ты уж прости нас. Мы не очень знаем, как вести себя с людьми.

— С парнями, — подсказала Аня.

— Сейчас-то вы можете объяснить, что за голосовое сообщение прислали? Что произошло?

— Что-что, — Аня с силой затушила сигарету, будто хотела размазать её по всему блюдцу. — Козёл приходил.

— А кто кричал?

— Ну, я, и что?

— Я была в комнате, — пояснила Яна. — А Аня в туалете успела закрыться.

— Потом хозяйка проснулась и загнала Козла спать. Я там ещё час просидела, пока Яна не сказала, что всё спокойно. Я бы этому уроду всю пачку снотворного скормила, чтоб уже никогда не проснулся. Но Яна считает, что это негуманно.

— А фотка?

— Просто фотка, — пожала плечами Яна. — Чтобы ты не сильно волновался.

Пронизывающий сквозняк подул прямо в шею и забирался за шиворот. На улице стремительно темнело.

Розовый цвет шел ей больше, чем Ане голубой, а может, так казалось, потому что она сама нравилась мне больше.

Внезапно Аня будто прочла мои мысли, потому что спросила прямо в лоб:

— Хочешь с Яной встречаться?

Вот это был недетский поворот, пришлось отложить печенье, потому что есть резко расхотелось. Сама Яна ничуть не смутилась:

— Будешь моим парнем, и если Козел ещё пристанет, заступишься за меня.

— Для подобных целей я точно не подхожу, — честно признался я. — С этими вопросами к Тифону.

— Он уже занят, — внаглую заявила Аня.

— А он об этом знает?

— Пока нет, но скоро узнает.

— Прикольно, — такие расклады меня позабавили. — А чё Лёха никому не приглянулся? Он же у нас первый парень на деревне.

— А нам не нужен общественный парень. Нам нужен каждой свой, ну или хотя бы один на двоих.

Батарея грозила оставить на спине недетские ожоги.

— Не понимаю, чего тебя смущает, — покачала головой Аня. — Когда у нас будет миллион, мы снимемся, умотаем в Крым и будем там счастливо жить в белом доме с синей крышей и видом на гору Ай-Юрий. Так вот, если захочешь, мы можем взять тебя с собой. Только представь: солнце, море, пляж, делай что хочешь. Можно будет купить собственную яхту. Небольшую. Папа говорил, что знает человека, который продаст ему её недорого. Будем просто валяться, загорать, есть мороженое и купаться, а по вечерам ходить на клубные дискотеки и пить до утра.

— У вас нет миллиона.

— Будет, не сомневайся.

— Соглашайся, — закивала Яна. — От тебя почти ничего не потребуется. А потом я тебя буду очень сильно любить, честно. Уж если я кого выбираю, то это надолго.

Они опять многозначительно переглянулись.

Вот тут-то я, наконец, врубился к чему всё идет.

— Слушайте, мы вам помогаем не за деньги и не за какую-то личную выгоду. За это никого специально не обязательно любить. Просто всё, что могли, мы уже сделали. Дальше справляйтесь сами.

— Но ты же не можешь просто так взять и бросить нас, — Яна растеряно захлопала глазами.

— Я говорила, что он маленький и ненадежный, — сказала ей Аня, будто меня не было. — Нам Дракон нужен.

Затем повернулась ко мне:

— Что ты хочешь за его телефон?

Такой расчетливый расклад разозлил:

— Не хотел вам говорить, но раз вы никак не понимаете… Ваш отец… Как его зовут?

— Антон, а что? — насторожилась Аня.

— Он никуда не уехал. Он мертв.

— Что? — Яна вскочила. Казалось, она готова влепить мне пощёчину. — Что ты такое говоришь?

— Его нашли на ТЭЦ. Ещё месяц назад. Полиция теперь этим делом занимается, — равнодушным тоном выдал я.

У них были такие лица, что впору в Музей восковых фигур отправлять.

— Так я и думала, — тихо произнесла Аня. — Наш отчим — страшный человек.

— Боже, — Яна прикрыла глаза. — Теперь я понимаю, почему ты не хочешь забирать миллион.

— Значит, нам сильно повезло, что он не сказал ему, где мы находимся.

— Меня больше интересует, что ваш отец делал на ТЭЦ. Его же туда не могли затащить силой. Там через забор нужно лезть. Значит, сам пришел.

Девушки переглянулись.

— Нам нужно всё обдумать, — сказала Аня. — Ты иди. Мы потом напишем.

И уже напоследок, возле двери, Яна встала на цыпочки и прошептала мне на ухо, что её предложение остается в силе.

Я вышел от них ещё в большем смятении, чем прежде, но с немалым облегчением. Ничто так не скрашивает жизнь, как свалившийся с сердца камень. Темнота и сырость. Постоял немного на остановке, подождал автобус, замерз и побрел пешком вдоль дороги. Хотелось всё как следует обдумать и переварить. Но ничего не вышло, потому что неожиданно позвонил Яров и попросил встретиться с ним в парке.

========== Глава 20 ==========

Яров сидел на спинке лавочки и издалека напоминал призрак: светло-бежевое, почти белое пальто, на голове капюшон, лицо освещено синим светом мобильника, а вокруг густое облако от вэйпа. Но даже в этом мутном голубоватом тумане не трудно было заметить, какой он расстроенный.

— Видел запись? — развернул ко мне экран мобильника.

Субботняя драка. Тот, кто снимал, стоял довольно близко, и было видно, как всё происходило в мельчайших деталях. И я снова отчетливо увидел, как Трифонов демонстративно опускает руки.

Под записью куча комментов, типа: «Тиф — красавчик» и «Яров — фейковый король».

— Значит, это правда? — Ярик смотрел прямо и требовательно, словно я имел к этой записи непосредственное отношение. — Трифонов, тварь, поддался?

Я кивнул. Что тут ещё скажешь?

— Это всё, от начала и до конца было специально, да? Дешевая провокация, на которую я купился? Нина нарочно это сделала? — в голосе прозвучало огорчение и вместе с ним надежда.

Я пожал плечами.

Белки глаз у Ярика были такие белые и блестящие, что я их видел даже в этой желто-серой темноте. Он выпустил клубящуюся струю пара.

— Я её чем-то обидел?

— Может, тебе самому у неё спросить?

— Ну, уж нет. Она сделала то, что сделала. Просто никак не могу понять, за что. Если собиралась расстаться, почему не сказала прямо?

— А почему вы с Трифоновым разругались? — неожиданно спросил я. — Вы же дружили.

Яров нахмурился.

— Потому что для дружбы нужно жертвовать своим одеялом, а я к этому не готов. Потому что в дружбе общее одеяло не перетягивают на себя — этого не догоняет он.

Он немного помолчал и вдруг попросил:

— Позвони Зое, спроси, что она про это знает.

Такая беспомощная и немного детская просьба. Мне стало его жалко. Вот ведь правда, Нинка дура. Такие, как он, на дороге не валяются.

Голос у Зои был невеселый, немного охрипший, ей не очень хотелось разговаривать. Я попытался выяснить про Нину, и она просто предложила зайти, поскольку самой Нины дома не было.

Выглядела Зоя неважно. Лицо красное и опухшее, явно плакала, волосы всклокочены, как у ведьмы. Из глубины квартиры доносилось душещипательное: «Останусь пеплом на губах, останусь пламенем в глазах…».

Несколько секунд она стояла, потрясенно глядя на Ярова, но затем пристально оглядев его синяк, улыбнулась.

— Красота неописуемая. Давно я тебя таким не видела.

— Я тебя тоже, — Яров кивнул на её домашнюю футболку.

— Ну, ради вас я наряжаться точно не собираюсь. Чего вам?

— Можно войти? — спросил Яров.

Зоя тут же напряглась.

— Я не знаю. Это не очень правильно.

— Что неправильно? — резко откликнулся он. — Что ты со мной разговариваешь? У тебя ко мне какие-то претензии?

— Нет, конечно.

— Может, я как-то обидел тебя или твою сестру? — его тяжелый взгляд безжалостно давил, и Зое под ним было очень неуютно.

— Нет.