Король Матиуш Первый - Корчак Януш - Страница 8

• Предыдущая
• 8/53
• Следующая

Кто-то вошел в вагон с фонарем, выкрикивая фамилии, проверяя, все ли на месте. Потом солдаты побежали с котелками за похлебкой.

Матиуш видел и слышал все как сквозь сон, у него слипались глаза. И он не заметил, как поезд тронулся. Проснувшись, он услышал мерный перестук колес. Поезд шел полным ходом.

«Едем», – подумал король Матиуш и снова заснул.

В тридцати вагонах ехали солдаты, на двух открытых платформах везли автомобили и пулеметы, а в единственном спальном вагоне разместились офицеры.

Матиуш проснулся с головной болью. Ныла ушибленная нога, спина, болели глаза. Руки были липкие, грязные, и нестерпимо чесалось все тело.

– Вставайте, зайцы, похлебка остынет!

Матиуш, не привыкший к грубой солдатской пище, с трудом проглотил несколько ложек.

– Ешь, брат, что дают! Разносолов не будет, – уговаривал его Фелек, но это не подействовало.

– Голова болит.

– Слушай, Томек, не вздумай болеть… – тревожно зашептал товарищ. – На войне болеть не полагается.

Вдруг Фелек стал яростно чесаться.

– Старик был прав, – пробормотал он, – уже грызут, проклятые… А тебя не кусают?

– Кто? – спросил Матиуш.

– «Кто, кто!» Блохи. А может, и похуже что. Старик сказал: на войне страшны не пули, а эти паразиты.

Матиушу пришла на память история злополучного королевского лакея, и он подумал: «Интересно, как выглядят эти насекомые, которые привели в такую неистовую ярость моего великого предка». Но предаваться размышлениям было некогда.

– Ребята, прячьтесь, поручик идет! – раздался вдруг голос капрала.

Их затолкали в угол и прикрыли сверху шинелями.

После проверки обмундирования кое у кого обнаружили лишние вещи. Один солдат, по профессии портной, взялся от нечего делать сшить для наших добровольцев солдатскую форму.

Хуже обстояло дело с сапогами.

– Послушайте, ребята, вы всерьез решили воевать?

– А то как же?

– Пешком придется много топать, вот что. Поэтому после винтовки для солдат главное – сапоги. Пока ноги целы, и горюшка мало, а пятку натер – пропащий ты человек. Крышка тебе. Каюк.

Солдаты лениво переговаривались, а поезд медленно продвигался вперед. По часу и больше простаивал он на станциях. Чтобы пропустить эшелон поважней, их отводили на запасный путь. Случалось, возвращали назад на станцию, которую они только что покинули, а то и останавливали в чистом поле, за несколько километров от жилья.

Иногда солдаты пели песни, в соседнем вагоне кто-то играл на гармошке. На стоянках даже плясали. Для ребят, которым не разрешалось выходить из вагона, время тянулось особенно медленно.

– Не высовывайтесь, поручик идет! – слышалось то и дело.

Матиуш чувствовал себя таким усталым и разбитым, будто по крайней мере в пяти сражениях побывал. Хотелось спать, но мешал зуд; выйти на свежий воздух нельзя, а в вагоне душно.

– Знаете, почему мы так долго стоим? – спросил один солдат, веселый, бойкий парень, который всегда приносил свежие новости.

– Небось мост взорван или пути повреждены.

– Мосты наши охраняют – будь здоров!

– Значит, угля не хватило, не рассчитали, сколько потребуется.

– Может, диверсанты паровоз испортили?

– Вот и нет! Все эшелоны задержаны, потому что королевский поезд должен проследовать.

– А кто же, черт побери, поедет в нем? Уж не Матиуш ли, наш король?

– Только его там не хватало.

– Не нашего ума это дело. Король знает, что делает.

– Теперь короли на войну не ездят.

– Другие не ездят, а Матиуш вполне мог поехать, – вырвалось у Матиуша, хотя Фелек дернул его за рукав.

– Все короли хороши. Может, в старину иначе было…

– Откуда мы знаем, как было в старину? Тоже небось лежали под периной и дрожали, только никто этого не помнит, вот и сочиняют всякие небылицы.

– А зачем им врать?

– Тогда скажи: кого больше погибло на войне – королей или солдат?

– Король один, а солдат много.

– А тебе одного мало? И с ним-то хлопот не оберешься.

Матиуш не верил своим ушам. Значит, это вранье, будто народ, особенно солдаты, души в нем не чают? Еще вчера он полагал, что инкогнито необходимо, не то от избытка добрых чувств ему могут причинить телесные повреждения, а сегодня понял: узнай солдаты, кто он, это не вызвало бы у них никакого восторга.

Чудно: солдаты едут сражаться за короля, которого не любят.

Больше всего Матиуш боялся, как бы не стали ругать его отца. Но нет, его даже похвалили:

– Покойный король не любил войны. Сам в драку не лез и народ не гнал на убой.

У Матиуша отлегло от сердца. Приятно услышать доброе слово об отце.

– Чего королю на войне делать? Поспит на земле и расчихается. И блохи его заедят. А от запаха солдатских шинелей голова разболится. Больно кожа у них нежная и нюх деликатный.

Матиуш во всем любил справедливость, поэтому внутренне с ними согласился. В самом деле, поспал вчера на земле, а сегодня из носу течет, голова болит, и зудит все тело.

– Поехали! – вдруг крикнул кто-то.

Поезд тронулся и стал набирать скорость. И так всегда: скажет кто-нибудь – поезд, мол, простоит долго, а он неожиданно тронется. Солдаты вскакивали на ходу, а некоторые отставали от своего эшелона,

– Наверно, учат нас не зевать, – предположил кто-то.

Подъехали к большой станции. Так и есть: ждут прибытия какой-то важной персоны. На перроне флаги, почетный караул, дамы в белых платьях, двое детишек с огромными букетами.

– Королевским поездом на фронт едет сам военный министр.

Эшелон отвели на запасный путь, и там он простоял всю ночь. Матиуш спал как убитый. Голодный, измученный, опечаленный, мальчик спал без сновидений.

На рассвете приказали мыть и чистить вагоны. Поручик сам за всем присматривал и всюду совал свой нос.

– Надо, ребята, спрятать вас, не, то скандал будет.

И вот на время уборки Матиуша с Фелеком пристроили в убогой будке стрелочника. Жена стрелочника, женщина сердобольная, запричитала-заохала: ей от души было жаль мальчишек. Кроме того, ее разбирало любопытство. «У малых ребят скорей, пожалуй, что-нибудь выведаешь», – думала она.

– Ох, детки, детки!.. Кто же гнал вас на войну? Сидели бы лучше дома да в школу ходили. Откуда вы? Куда едете?

– Добрая хозяюшка, – хмуро ответил Фелек, – отец наш, сержант, уезжая на войну, сказал на прощание: «У хорошего солдата ноги – чтобы шагать, руки – чтобы винтовку держать, глаза – смотреть, уши – слушать, а язык – чтобы его за зубами держать, пока их ложка с солдатской похлебкой не разожмет. Винтовка в солдатских руках – защита, а болтливый язык – враг, который целый взвод погубить может». Откуда мы едем – военная тайна. Мы ничего не знаем и не скажем.

Стрелочница от удивления рот разинула.

– Скажите на милость, ребенок, а рассуждает, как старик. И правильно делаете, детки. Шпионов нынче как собак нерезаных. Напялит на себя мундир – не отличишь от нашего – и шныряет среди войска. Выспросит все, вынюхает – и айда к своим.

Она преисполнилась к ним таким уважением, что не только чаем напоила, но еще и колбасы дала.

Матиушу завтрак показался особенно вкусным, потому что перед едой ему удалось как следует помыться.

– Королевский поезд! Королевский поезд! – послышался крик.

Фелек с Матиушем влезли по приставной лестнице на крышу хлева, чтобы лучше видеть.

– Едет, едет!..

Пассажирский поезд, сверкая большими зеркальными окнами, подошел к перрону. Оркестр заиграл государственный гимн. В окне промелькнуло хорошо знакомое Матиушу лицо военного министра.

На миг их взгляды встретились. Матиуш вздрогнул и быстро отвернулся, испугавшись, как бы министр его не узнал.

Но испуг его был напрасен. Министру, занятому важными государственными делами, было не до мальчишек, которые, стоя на крыше хлева, таращились на королевский поезд, – это во-первых. Во-вторых, когда обнаружилось, что Матиуш исчез, канцлер велел хранить это в строжайшей тайне, и военного министра провожал на вокзал фальшивый Матиуш. Но об этом речь впереди.

• Предыдущая
• 8/53
• Следующая