Похищенная (СИ) - Караюз Алина - Страница 43

Последние слова она почти прокричала, чувствуя, как от внутреннего напряжения ее начинает потряхивать, будто под действием тока:

- Ты лгал мне! С самой первой минуты! Ты заставил меня поверить в то, что я клон. Что моя прошлая жизнь пустое воспоминание! Ты украл мое прошлое, моего ребенка! И теперь спрашиваешь, почему я сбежала? Да ты действительно бесчувственный монстр!

Каждое слово било его, точно пощечина, заставляя бледнеть еще больше. Лицо Алларда посерело, превратилось в застывшую маску. Только в глубине глаз продолжали вспыхивать красные искры.

Инга увидела, как он сжал кулаки, вонзая ногти в ладони, и этот жест заставил ее процедить с убийственным презрением:

- Давай, ударь меня! Это ведь именно то, чего ты хочешь? Наказать непокорную самку, поставить ее на место?

Шумно выдохнув, он с пугающей скоростью пересек разделявшие их жалкие метры. Инга увидела лишь черную молнию, мелькнувшую в свете лампы, и зажмурилась, ожидая удар.

Она хотела, чтобы он ударил ее. Чтобы физическая боль затмила ту, что раздирает ее изнутри. И чтобы именно его руки, подарившие ей запретное наслаждение, принесли эту боль.

Она хотела его ненавидеть.

Но вместо этого ненавидела только себя. И эта ненависть раздирала ее изнутри, лишая здравого смысла.

Мгновения падали в пустоту ледяными осколками.

Удара все не было.

Только безмолвная тишина, пропитанная почти осязаемым напряжением. И две фигуры - мужская и женская - застывшие друг против друга.

На несколько бесконечно долгих секунд Аллард навис над девушкой, вглядываясь в ее запрокинутое лицо, от которого отхлынула кровь, в ее плотно сжатые веки.

Он слышал пульс, бешено колотящийся под ее кожей, видел дрожащую жилку, прочертившую беззащитное горло. И чувствовал, как от ее близости разрушаются стены, которые он так тщательно возводил.

Рядом с этой женщиной у него не было выбора. Она завладела им полностью: его душой, его телом. Поработила его.

Какое бы наказание он ей не придумал, прежде всего, он накажет себя.

Инга судорожно вздохнул, когда его пальцы почти невесомо коснулись ее щеки. С такой щемящей, завораживающей нежностью, словно он боялся разбить ее своим прикосновением.

Нет, совсем не этого она ожидала.

Его пальцы скользнули вниз, чуть задержались на губах, заставив их инстинктивно раскрыться, а потом слегка сжали ее подбородок, не давая опустить голову.

- Я не настолько бесчувственный, как ты считаешь, - услышала она его голос, чужой и безжизненный. - Эту ночь ты проведешь здесь, а завтра тебе придется столкнуться с последствиями своих необдуманных действий.

Инга открыла глаза и вздрогнула, ловя на себе его непроницаемый взгляд.

- Если бы ты чувствовал хоть половину того, что я, - прошептала девушка, чуть дыша, - ты бы меня отпустил.

Она увидела, как он медленно покачал головой.

- Если я тебя отпущу, ты умрешь.

Долгий взгляд, пронзающий ее насквозь, и его губы - сухие, холодные - на долю мгновения накрыли ее собственные, искусанные и дрожащие.

Будто удар молнии заставил девушку содрогнуться всем телом. Ее руки взлетели вверх, мимо воли ложась на плечи мужчины. Ладони скользнули вверх по грубым эполетам, царапающим нежную кожу. Пальцы зарылись в короткие жесткие волосы тарианца, и сила, которой Инга не могла дать названия, бросила ее вперед, на него.

В объятия того, кого она должна ненавидеть.

Но вместо Алларда ее руки сомкнулись на пустоте. Он исчез.

Лишь вкус его поцелуя морозной дымкой осел на губах.

Как завороженная, Инга приложила ладонь к губам, не отрывая взгляда от того места, где только что стоял тарианец. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее, отдаваясь в висках барабанной дробью. Эта дробь перекрывала все звуки, даже звук ее собственного прерывистого дыхания. Перед глазами расплывался туман, и в этом тумане не было ничего, кроме отголосков ее собственной боли.

***

Это была самая долгая ночь в ее жизни.

Даже та ночь, в которую застрелился Артур, не казалась Инге такой бесконечной, как эта. Тогда она еще не знала, что стало причиной его поступка, и завтрашний день не пугал так, как теперь. Потрясенная самоубийством мужа, она смогла взять себя в руки. Она нашла силы, чтобы успокоить сына, потревоженного приходом полиции. Чтобы давать показания, выслушивать лицемерные соболезнования и терпеть любопытство соседей, которым, кровь из носу, хотелось знать, что случилось.

Она выдержала и похороны, и объявление о банкротстве, и даже опись имущества. Сорвалась, только когда муниципалитет отобрал ребенка, мотивируя это тем, что она не в состоянии его содержать. Но даже тогда у Инги была надежда и была цель, к которой она готова была идти несмотря ни на что.

А теперь?

Теперь она не знала, будет ли вообще этот завтрашний день.

В душе царило смятение.

После ухода Алларда внутри разлилась щемящая пустота. Этот тарианец унес с собой что-то важное, без чего жизнь уже не представляла особого смысла.

Свернувшись калачиком на узкой койке, Инга так не сомкнула глаз, пока за ней не пришли.

Она ожидала увидеть конвоиров-омранов, но вместо этого в камеру вошла Стелла, держа в руках схети из плотной ткани пурпурного цвета.

- Госпожа, - прозвучал бесстрастный голос андроида, - вы должны надеть это.

Инга медленно села, зажав ладони между коленей.

- Как ты? - ей все еще было немного стыдно за свой подлый удар, хотя внутренний голос и пытался перекричать голос совести, заявляя, что это была вынужденная мера и что если бы не обстоятельства, она бы так никогда не поступила.

- Со мной все в порядке. Одевайтесь, госпожа.

Стелла явно не желала идти на контакт. Но какие желания могут быть у андроида? Только приказ.

От осознания этого, Инге стало не по себе. Чувствуя, как внутри все холодеет от надвигающейся катастрофы, она безропотно подчинилась.

Пальцы дрожали, не слушались, и девушке пришлось повозиться с крошечной фибулой, которая никак не желала застегиваться. Скрыв облегчение, она позволила Стелле самой закрепить асхан, такого же цвета, как и схети. На этот раз тарианская вуаль была без всяких узоров, просто частая сетка, скрывшая лицо.

Только когда блондинка отступила, придирчиво оглядывая пленницу, та осмелилась пробормотать:

- Это обязательно?

- Да. Пурпур это цвет траура и похоронных одежд.

Глава 32

32

За дверью карцера ждал конвой. Шесть незнакомых Инге молчаливых омранов. Каждый в доспехах из экзо-брони, в шлеме с опущенным затемненным забралом, надежно скрывавшем лицо. И каждый с оружием в руках.

Увидев их, девушка едва не споткнулась, когда переступала порог. Ее поддержала Стелла, но тут же отступила в сторону, позволяя омранам окружить пленницу. Те моментально сомкнули строй, беря Ингу в кольцо.

- Куда меня ведут? - голос девушки дрогнул. Она растерянно оглянулась на блондинку, чья светловолосая макушка маячила за спинами конвоиров.

- Амон адмирал приказал сопроводить вас в каюту, чтобы вы могли подготовиться к церемонии.

Инга потрясла головой.

- Какая церемония? К чему я должна подготовиться?

- Таковы обычаи тарианцев.

Больше ей ничего не сказали.

Инга не сопротивлялась. От волнения и страха, которые стали теперь неотступными спутниками, она уже плохо соображала. Перед глазами плыли цветные круги, тело казалось чужим, а в ушах стоял противный писк, от которого невозможно было избавиться.

Следуя за конвоем, она шла, безучастно глядя себе под ноги. Ее мысли были далеки от этих пустых коридоров, обшитых металлом, с толстыми жгутами кабелей, протянувшимися по стенам точно переплетения змей. Где-то глубоко в подсознании Инга ждала, что вот-вот, за следующим поворотом, за следующей дверью она увидит Алларда. Она боялась этой встречи, но в то же время ждала, и при мысли о ней ее сердце билось быстрее.