Похищенная (СИ) - Караюз Алина - Страница 66

Обе высокие, стройные, с узкими плечами. Только одна чуть изящнее, да и ростом немного ниже. Но у каждой широкий капюшон скрывает волосы, а темная маска - лицо.

Инга интуитивно догадалась, что это женщины, хотя особых выпуклостей под сартрами она не разглядела. Но то, что подолы и капюшоны были подбиты серебристым мехом, говорило в пользу ее догадки. Мужские сартры были более лаконичными: их единственной отделкой и знаком отличия служили фибулы, инкрустированные драгоценными камнями.

А еще у той, что повыше, на грудь спускалась толстая золотая цепь сложного плетения с кулоном в виде крупного бриллианта. Когда она развернулась, свет заиграл в гранях кристалла миллионом ослепительных искр. Он был таким ярким, что Инга на секунду зажмурилась. Но тут же заставила себя вскинуть голову и расправить плечи.

- Высокочтимые амани, - откуда-то из-за колонны выступил канцлер, - позвольте представить вам ливарри Алларда Сорн Дайлера. Это та девушка, о которой я говорил. Инга, - он сделал приглашающий жест, - подойди. Это амани Тарисса Сорн Дайлер. А это принцесса Миам, дочь почившего императора и сестра погибшего принца.

В голосе Лоранда не прозвучало ни малейшего сожаления о погибшем, только констатация факта. Инга невольно хмыкнула: ну да, амонам же неведомы чувства. И сожаление тоже.

Женщина с бриллиантом шевельнулась. Она отступила назад и с невозмутимым достоинством опустилась в мягкое кресло, приготовленное для нее.

Вторая гостья осталась стоять, пристально разглядывая Ингу. И той показалось, что незнакомка испытывает легкое любопытство, в то время как от старшей амани исходили волны холода и предубеждения.

Помня о наставлениях Лоранда, Инга двинулась в сторону женщин.

Кровь запульсировала в ее висках, отбиваясь в такт сердцу. И девушка едва не запнулась от волнения, когда за ее спиной захлопнулись двери.

Неужели эта высокая - мать Алларда?

А вторая, значит, невеста. Та самая, императорских кровей...

Инга остановилась в трех шагах от кресла. По тарианскому обычаю, теперь ей следовало встать на колени и приложиться лбом к протянутой руке амани. Но старшая из женщин продолжала сидеть, не шевелясь, и лишь холодно-изучающе смотрела на девушку. Кажется, она совершенно не собиралась ей помогать.

Повисло напряженное молчание.

Оно грозило уже затянуться, когда старшая амани неожиданно произнесла:

- Значит, землянка.

Инга вздрогнула от звука ее голоса: колючего и сухого, будто осколки льда.

- Да, я с Земли, - ответила она как можно тверже. - Это имеет значение?

Но та открыто проигнорировала ее.

- Наш император был одним из тех, кто поддержал запрет на вывоз землян, - повернувшись к канцлеру, заговорила амани. - Вы знаете, как я отношусь к вам, Лоранд, но такое попрание законов вызовет межгалактический скандал.

- Законы меняются. Императоры тоже.

Инге показалось, что в тоне канцлера мелькнула тень насмешки.

Тарисса Сорн Дайлер еще сильнее выпрямила спину, хотя, казалось, сильнее уже некуда. Ее высокомерный тон ударил, подобно хлысту:

- Вы играете в опасные игры, Лоранд. Смотрите, как бы ваши интриги не обернулись против вас самого. Сегодня власть в ваших руках, но что будет завтра?

- О, мне приятна ваша забота, Тарисса. Но поверьте, я в ней не нуждаюсь. Инга, - он обернулся к застывшей девушке и кивнул.

Та сделала еще один шажок к креслу. Но все ее существо воспротивилось тому, что должно было произойти. Инга не хотела вставать на колени. Не хотела кланяться этой холодной, бездушной женщине. Что-то внутри нее протестовало против этого ритуала, который казался ей варварским.

Но если она хочет отвоевать место рядом с Аллардом, ей придется пройти через это.

Медленно опустившись на колени, девушка потянулась к руке Тариссы.

Старшая амани не дала себя даже коснуться. Она резко поднялась, едва не оттолкнув девушку, и та осталась стоять на коленях, чувствуя, как внутри разгорается пламя унижения и стыда.

- Если эта землянка ливарри моего сына, отправьте ее в шанаас, - прозвучал надменный голос Тариссы. - Зачем она здесь? Пусть обживается и ожидает, пока Аллард поправится и изволит ее посетить. А мы оповестим все Дома о бракосочетании моего сына и принцессы Миам. Весь Тариан уже триста лет ждет этой свадьбы.

Взметнув подолом, она направилась к выходу. Высокая, с расправленными плечами и гордо вздернутым подбородком. А за ней вился почти ощутимый шлейф нечеловеческого высокомерия.

Молодая принцесса поспешила за ней.

Инга несколько секунд стояла, беспомощно свесив руки. Ей казалось, что перед ней разверзлась бездонная яма, в которую она падает, падает и никак не может упасть. Что мир вокруг перевернулся. Ее губы дрожали от желания крикнуть что-то колкое. Что-то такое, чтобы эта надменная амани споткнулась, запутавшись в своем подоле.

Эта женщина сознательно унизила ее. Показала, что она для нее никто, просто тело, которое однажды выносит ее внуков. Живой инкубатор.

- Что ж, - подошедший канцлер положил ладонь на ее макушку и по-отечески потрепал. - Я надеялся на другой результат.

Стиснув зубы, Инга скинула его руку и поднялась.

- Вы не с того начали, - сухо бросила она. А потом громко произнесла, отчеканивая каждое слово: - Извините, амани Тарисса. Вас ввели в заблуждение. Я не ливарри. Я арайя Алларда Сорн Дайлера. И я ношу его ребенка.

Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Обе амани буквально окаменели в двух шагах от уже раскрытых дверей. Инга увидела, как напряженно дернулись плечи младшей. Видимо, у принцессы выдержки было поменьше, чем у ее будущей свекрови.

Не торопясь, будто речь шла о чем-то обыденном, Тарисса Сорн Дайлер повернулась. И ее ледяной взгляд пригвоздил Ингу к месту.

- Знай свое место, девчонка. - В тоне Тариссы было столько холодного пренебрежения, что Инга едва не задохнулась. Ей показалось, будто она вдохнула осколки стекла, которые кольнули в самое сердце. - Я не давала тебе права со мной говорить.

Эти слова были хуже пощечины, но Инга заставила себя устоять, не вздрогнуть, не двинуться с места. Только до боли зажмурилась и стиснула зубы. Внутри нее словно сжималась пружина, готовая вот-вот разорваться. А воздух все накалялся, он стал вдруг сухим и горячим. Таким горячим, что обжигал горло при каждом вздохе.

Откуда-то из потаенных глубин ее подсознания, о которых Инга сама не знала, начала подниматься волна протеста. Она росла, ширилась с каждой секундой, с каждым отчаянным вздохом, вылетевшим из ее уст.

Хватит. Слезы закончились. Они были признаком слабости. Признаком бессилия. Теперь ее глаза были сухими, и в них появилась решимость.

- Оно мне не нужно.

Подняв руки, Инга коротким жестом стряхнула с лица асхан. А потом, глядя прямо в темную маску старшей амани, откинула капюшон. Он упал ей на плечи, открывая тонкие серебристые линии, едва проклюнувшиеся на щеках.

Воздух огласил тихий, слаженный возглас нескольких голосов.

- Не может быть! - ахнула принцесса, прижимая руки к груди.

- Какая наглость! - брезгливо выплюнула Тарисса.

- Инга! - прошипел Лоранд, хватая девушку за плечо и до боли сжимая. - Почему ты мне не сказала?

- Не было времени, - отрезала она, не опуская глаз. - Это случилось сегодня утром. Я бы ничего не заметила, если бы не жар... Эта зараза ужасно чешется и горит!

Под пристальным взглядом Тариссы, Инга стянула перчатки с пылающих ладоней. И все увидели тонкие белые линии, пробивающиеся из-под кожи. Эти линии двигались, пульсировали, переливались одна в другую. И росли. С каждым вздохом их становилось все больше и больше.

Амуэ.

Это была она.

Энергия жизни, дающая безграничную власть.

Тарисса молчала, прожигая взглядом землянку, посмевшую так нагло себя вести. А мгновения капали, утекая в вечность, и вместе с ними таяла ледяная невозмутимость старшей амани.

Такого поворота она не предвидела. Представительница примитивной и неуправляемой расы стала вдруг сосудом для амуэ ее сына, наследника Дома Сорн Дайлер, его половинкой?! В это невозможно было поверить. Невозможно признать!