Эксперимент Эйвери Шоу (ЛП) - Орам Келли - Страница 23

В пятницу Эйден рано ушел из столовой. Я за ним не следил, поэтому не сразу понял, о чем говорит Эйвери.

– Он ничего не съел.

– Кто? – спросил я и, проследив за ее обеспокоенным взглядом, увидел, как мой братец выходит из столовой.

– Эйден, – пояснила она. – Он ничего не съел. Просто выбросил весь обед в мусорку. Он ест дома?

– Не знаю. Он всю неделю не выходил из комнаты, разве только поругаться со мной. Если у него сейчас трудные времена, скажу так: пусть страдает. Может, впредь дважды подумает, прежде чем повести себя как мудак.

Эйвери положила свое надкусанное яблоко на стол.

– Сейчас он совсем один, Грейсон. Ты на него злишься. Со мной он не хочет иметь ничего общего. Наши друзья терпят его, но ясно, что все они на моей стороне. И теперь, когда он расстался с Минди, новые друзья тоже от него отвернулись. Я вчера ненадолго пробралась на его дебаты, чтобы проверить, как он. Похоже, Минди настроила всю команду против него. У него больше нет друзей.

– Он сам в этом виноват, Эйвс.

– Знаю, но все равно за него переживаю, – со вздохом ответила она.

– А почему бы нам сегодня не пойти повеселиться? – предложил я. – Или заняться нашим экспериментом. Мы совсем его забросили.

Эйвери смерила меня взглядом.

– Именно этот эксперимент все и испортил.

Было сложно сохранить самообладание. Я так устал от всего этого. По большей части я шутил, когда тем вечером попросил ее поцеловать меня в научных целях. Ну да, я правда думал, что ей это поможет, но в основном просто хотел ее поцеловать. Мне казалось, она это поняла, но Эйвери намертво вцепилась в идею, что наш поцелуй был не чем иным, как методом проб и ошибок. Наверное, она думает, что если убедит себя, будто это ничего не значило, тогда, возможно, не будет так противна Эйдену из-за поцелуя со мной… ну, знаете, он ведь считает меня конченым отбросом вселенной.

Проблема в том, что наш поцелуй кое-что значил. Для меня. Я так сильно его желал. Ждал подходящего момента, когда не останется сомнений, что она тоже этого хочет, и с тех пор я не мог думать ни о чем другом.

– Ты жалеешь, что поцеловала меня? – неожиданно выпалил я, удивив всех присутствующих, в том числе и себя.

Эйвери вся побледнела, заметив на себе любопытные взгляды, и молча уставилась на колени. Откровенничать перед зрителями было некомфортно, но я не мог отступить на полпути.

– Знаю, ты чувствуешь себя виноватой из-за Эйдена, но ты сожалеешь? Хочешь вернуть все назад? Считаешь ли, что для меня это было игрой?

На последнем вопросе она вздрогнула и с беспокойством посмотрела на меня своими большими голубыми глазами.

– Конечно же, я не считаю, что для тебя это было игрой. Я знаю, почему ты это сделал. Ты пытался мне помочь. Если ничего не вышло, это еще не значит, что я на тебя злюсь.

– Но ты сожалеешь об этом?

Чтобы ответить, ей потребовалась целая минута. И тогда она, старательно отводя взгляд, заговорила настолько тихо, что, если бы не покачала головой, я бы, скорее всего, ее и не понял.

– Думаю, нет.

Только выдохнув, я осознал, как сильно нуждался именно в этом ответе. Мне не понравилось это ее «думаю», но она хотя бы не сказала, что сожалеет.

– Хорошо. Потому что я ни за что бы не забрал его обратно.

Она в удивлении снова посмотрела на меня, и тогда я попросил ее о том, о чем еще никогда не просил ни одну девчонку:

– Эйвери, ты будешь моей девушкой? Официально.

От моего предложения за столом ахнула не только Эйвери. Я изо всех сил старался удержать ее взгляд на себе, чтобы она не переключилась на ребят и не испугалась.

– Но… – Ее шок перешел в замешательство. – Ты же в принципе ни с кем не встречаешься. Ты всегда так говоришь. У тебя никогда не было девушки.

– Парень может и передумать, если встретит подходящую девушку, разве нет?

– Э-э…

– Знаю, у меня не самая лучшая репутация.

Кто-то фыркнул, еще несколько хихикнули, что лишь ухудшало ситуацию, но я был полон решимости.

– Меня просто никогда не интересовали отношения, Эйвс, но с тобой я хочу попробовать. Ты дашь нам шанс?

Пэм с Хлоей умиленно вздохнули, словно услышали самое романтичное признание в мире, но Эйвери не растаяла, как они. Она бросила быстрый взгляд на дверь, за которую только что вышел Эйден.

И мне сразу же захотелось что-нибудь хорошенько ударить.

– Ты не можешь все еще хотеть его.

– Дело не в этом. Я просто эмоционально запуталась. Я в замешательстве, мне страшно и по-прежнему очень-очень больно. Я еще это не пережила. Не забыла его.

– Как ты можешь не…

– Я хочу, – спешно сказала она, не давая мне закончить. – Я стараюсь. Какое-то время я даже думала, что уже им переболела, но потом он расстался со своей девушкой и какая-то ненормальная часть меня, которая любит пытки, обрела надежду.

– Эйвс…

Она покачала головой, вновь прерывая меня.

– Этого никогда не случиться. Я знаю. Я прошла через отрицание, помнишь? Ненавижу себя за эти чувства. Ненавижу, что он все еще имеет надо мной власть. – Она посмотрела мне в глаза в поисках понимания. – Я бы очень хотела сказать тебе «да» прямо сейчас, но тогда это будет сделано в надежде, что ты поможешь мне выкинуть его из головы, а это нечестно по отношению к тебе. Ты заслуживаешь лучшего. Заслуживаешь девушку, желающую этого всем сердцем, а не какую-то с психическим расстройством.

Читаем между строк. Она ответила «нет», но это был не совсем отказ.

– Хорошо. Допустим, гипотетически, если бы ты не была «гнилым товаром». Если бы моего брата не существовало и в помине, если бы я родился единственным ребенком в семье, если бы ты знала только меня, рассмотрела бы вариант стать моей девушкой.

Я приготовился к настоящему отказу.

– Грейсон, – устало проговорила она. – Будь это так, мне бы не пришлось ничего рассматривать. Я бы, наверное, уже придумала имена нашим будущим детям.

Меня сложно удивить, но ей это удалось.

Эйвери грустно улыбнулась и обняла меня. Впервые с тех пор как мы поцеловались.

– Ты не представляешь, какой ты удивительный. Все дело во мне. Правда.

Я обнял ее в ответ и почувствовал, как у меня на лице расплылась широченная улыбка.

– Тебе просто нужно было сказать, что ты еще не готова, – подразнил я ее, желая разрядить обстановку, пока она снова не начала размышлять о том, какой несчастной себя ощущала. – Я могу подождать. Мы залатаем твое сердце и приведем в порядок, и тогда ты сможешь сказать мне «да».

– Если тебе правда удастся исцелить мое сердце, я скажу «да» всему, что ты пожелаешь.

Моя бедная, невинная Эйвери однозначно не имела в виду ничего такого, что тут же навоображал мой мозг – она, наверное, даже не представляла, что ее слова могут так трактоваться, – и все же мои мысли в мгновение ока перешли от нуля до грязных.

– Всему, что пожелаю? – засмеялся я. – Сделаешь мне одолжение и задокументируешь это?

Наконец уловив намек, она вознаградила меня милым румянцем на щечках и незатейливым смущенным возгласом:

– Грейсон! Ты же знаешь, я не это имела в виду!

– Поверь мне, я знаю, – с досадой ответил я. – Но ты обмолвилась о наших совместных детях, так что еще я знаю, что ты думала обо мне в этом плане. Я бы сказал, есть надежда на будущее.

– Грейсон! Боже мой! Прекрати!

– Ладно-ладно, хорошо. – На самом деле я не хотел останавливаться. Мне нравилось ее заводить. – Я остановлюсь при одном условии.

– Каком? – настороженно спросила она, отчего я рассмеялся.

– Ты не позволишь Эйдену испортить свой день рождения. Ты же умница, должна уметь разграничивать. Отправь его в папку «переживания оставим на потом» и с этого момента начни думать о том, как же мы завтра здорово повеселимся.

При упоминании о катании на лыжах Оуэн, Пэм и Хлоя оживились, не дав Эйвери ответить, и их возбуждение ее приободрило.

– Не забудьте взять купальники, – сказал я. – Там есть неплохой крытый бассейн и джакузи. – Затем, не в силах удержаться, я наклонился и прошептал Эйвери на ухо: – Если ты, конечно, не предпочтешь снова принять вместе душ. Но тогда твоя очередь быть голой.