Экспедиция идет к цели
(Приключенческая повесть) - Колесникова Мария Васильевна - Страница 38

Это было официальное разрешение, уполномачивающее экспедицию палеонтолога Карста производить раскопки на территории Монголии. Подписи, печать, дата. Сандаг был непреклонен.

Он вернул бумагу и сказал:

— Правительство отказало вам в просьбе вести раскопки на нашей территории. Я хорошо это знаю. Откуда этот документ?

Карст улыбнулся снисходительно, понимающе.

— Я человек далекий от политики, — сказал он. — Правительства или разрешают, или отказывают. После отказа я снова обратился к вашему правительству, и мне все-таки разрешили. Я работаю на благо мировой науки, и, по-видимому, ваше правительство наконец поняло это и пошло мне навстречу. Ведь я и раньше бывал в вашей стране… Я обещал подарить вашему краеведческому музею кое-какие экспонаты. Как видите, все законно.

— За исключением пустячка, господин Карст, — ваши бумаги не имеют законной силы: здесь нет моей подписи — подписи председателя Ученого комитета, а она обязательна.

— Откуда мне знать такие тонкости? Мне выдали бумагу, и все.

— Я сомневаюсь в подлинности этого документа. Я ведь тоже член правительства МНР. Представьте себе, я сделал запрос по радио (когда мы обнаружили пропажу костей динозавров, хранившихся в храме-пещере), и теперь правительству известно, что некая иностранная экспедиция находится на территории МНР. Пограничники не выпустят вас…

Карст побледнел. Но он быстро справился с растерянностью и заулыбался.

— Нам нечего бояться, — почти весело произнес он.

— Я тоже так думаю. Но так как на вашем документе нет отметок пограничников, вам придется последовать за нами на погранзаставу.

— А если мы не последуем? Наши верблюды объелись баглуром и в плохом состоянии. Поэтому мы и задержались.

— Вас все равно задержали бы. И все-таки, господин Карст, вам придется проследовать на погранзаставу. Караван можете оставить здесь на своих помощников. Мы вам дадим лучшего верблюда. Наш лучший караванщик Тумурбатор поведет его. Эй, Тумурбатор, усади господина Карста на Плешивого! Нам некогда задерживаться.

— Но я должен распорядиться…

— Не беспокойтесь, вашим помощникам я сам все объясню. Мы выясняем маленькое недоразумение.

— Это незаконно!

— Вот и выясним, законно или незаконно. И не вздумайте делать глупости: Тумурбатор этого не любит, — предупредил Сандаг, заметив, что Карст хочет позвать своих людей на помощь.

— Значит, я под арестом?

— Считайте как вам удобнее. Вы похитили палеонтологические сокровища — так считаем мы. Ну, а если мы ошибаемся, то после визита на погранзаставу принесем вам самые глубокие извинения.

— Хорошо, я подчиняюсь обстоятельствам, — неожиданно успокоился Карст. — В самом деле, не будем терять времени!

— Ваши верблюды в плохом состоянии! — крикнул Сандаг людям Карста. — Так ли это?

— Да! — дружно донеслось в ответ.

— Мы приведем вам здоровых. Господин Карст сам выберет по вкусу. Подтвердите, господин Карст!

— Я скоро вернусь с верблюдами, — унылым голосом подтвердил Карст. — Не беспокойтесь. А если верблюды поправятся, не ждите меня, идите домой! Я догоню вас, — добавил он. — Или закопайте кости дракона в укромном месте и уходите в Нинся…

— Ну это вы зря, — рассердился Сандаг. — Впрочем, далеко они все равно не уйдут.

Заподозрили ли люди Карста что-нибудь неладное? Может быть, и заподозрили, но не подали вида. Сейчас вступать в перестрелку не имело смысла: их верблюды в самом деле объелись баглуром, лежали и рыгали — непредвиденное обстоятельство, задержавшее бандитов. Все шестьдесят верблюдов лежали и рыгали, и еще неизвестно было, поднимутся ли они на ноги. Отбить верблюдов у монгольской экспедиции? Но на них не увезешь скелеты динозавров: верблюдов мало, можно пересчитать по пальцам. Кроме того, Карст не подавал сигнала к нападению, а это значило, что у него было что-то свое на уме. Они-то хорошо знали своего предводителя — ловкого, изворотливого джентльмена удачи. Откуда здесь пограничники? Может быть, засада?.. Стрелять нельзя, очень опасно…

— Как я выяснил, в этом районе много ядовитых растений, — с непонятной усмешкой произнес Карст, обращаясь к Сандагу. — Я не ботаник, но ядовитый ковыль от обыкновенной тирсы отличить могу.

Сандаг заинтересовался:

— Ядовитый ковыль? Где вы его видели?

— Да повсюду. Попадется, сами увидите. Вы ведь ботаник, если не ошибаюсь?..

Караван шел до тех пор, пока не сделалось совсем темно. Они выбрались наконец из Нэмэгэтинской котловины и очутились в широкой долине, разделяющей хребты Ноян-Богдо и Тосту. Дальше, на юге, лежала совершенно бесплодная равнина, где даже саксаул не рос, Эзгуй-Гадзар, что значит «Необитаемая земля». Она была залита зеленоватым лунным светом, блестела, словно озеро, покрытое мелкой рябью. Караван некоторое время пробирался по ней, но дневной переход был слишком тяжелым, и решили заночевать. Теперь торопиться не имело смысла: Карст в руках, до границы не больше двух переходов. Сторожить Карста вызвался Очир.

— А кто будет сторожить тебя, приблудный пес? — спросил у Очира Тумурбатор. — О чем это ты шептался с Карстом? Я видел. Уж не подкупить ли тебя он хочет?

— Ты угадал, — согласился Очир. — Он предлагал мне целый табун коней или много пачек тугриков. А я сразу догадался, что он большой преступник. Таких расстреливать надо. Монголию грабят, с фальшивыми документами пробрался… Я бы его своими руками задушил!

— Зачем? Его судить будут. Большой суд. Узнают, кто помогал ему. Ладно, пожалуй, постереги часок, а я вздремну. Верблюдов стреножил — все равно далеко нс уйдут.

— Отдыхай. Я верблюдам соли дам.

Лагерь быстро погрузился в сон. Громче всех храпел Тумурбатор. Но лежал он с открытыми глазами и настороженно прислушивался к каждому шороху. Однако ничего особенного не происходило. Карст лежал неподалеку, завернувшись в экспедиционное одеяло. Очир дал верблюдам соли и тоже улегся на кошму. Он толкнул в бок Тумурбатора, а сам сразу же засопел носом.

В три часа утра поднялись, завьючили верблюдов и поспешно выступили на юг, чтобы пройти как можно больше, пока пустыня не накалилась. Сейчас она была покрыта бронзовой синевой.

Карст был весел и напевал тягучую, как вой степного ветра, монгольскую песню:

Он не унывал. Иногда бросал быстрые взгляды на Очира, но тот не поднимал головы.

То, что Очир и Карст затевают какую-то игру, Цокто догадался сразу, но никак не мог понять ее смысла и решил все время быть настороже, держался ближе к Сандагу и Тимякову.

Карст, конечно же, попытается улизнуть. Но почему он не убежал ночью? Хитрая лиса Карст. Делает вид, будто и не пойман с поличным. Такую бы выдержку Цокто!

Всю ночь Цокто не спал, все ждал, что те, оставшиеся в лагере Карста, догонят их и совершат нападение. Нападения не произошло, никто за ними не гнался. Может быть, впереди у Карста какая-нибудь засада?.. Хорошо, что ехать приходится по широко открытому пространству. Где здесь быть засаде…

А солнце набирало и набирало силу. Необитаемая земля, придавленная тяжелым зноем, была как расплавленный свинец. Галька и щебень. Палит и палит. А позади — силуэты хребтов Тосту и Ноян-Богдо, громоздящихся на высоких пьедесталах. Когда подходили к Тосту, он казался невысоким, а с юга обернулся высокими скалистыми и обрывистыми цепями.

Потянулись пески. Здесь не было барханов. Просто песок и песок, обширные пространства сверкающих солончаков — гуджиров. На юге поднимался горный кряж Хонгор. Песок был подвижный, как вода: он струился, тек от малейшего дуновения ветерка. Волнистые пески — и нет им конца. Пылающая пустота, золотистое марево…

…Караван, растянувшись извилистыми петлями, пробирался по пескам. Впереди дрожали миражи. Фляги давно уже были пусты. На привале Лубсан сделал невеселое открытие: бочки протекали. Доски по неизвестной причине разошлись, и вода струйкой просачивалась в образовавшиеся щели.