Дворец Посейдона - Тимайер Томас - Страница 19

Их экипаж в это время находился на середине одного из мостов, переброшенных через Сену. Позади шеренги платанов и зданий на набережной высилась грандиозная стальная башня, стремительными очертаниями словно ввинчивающаяся в небо.

Оскар разинул рот от удивления. Наконец-то он понял, где находится Никола Тесла.

Шарлотта прикрыла глаза ладонью, защищаясь от лучей низкого солнца. Это сооружение было видно почти из любой точки Парижа, но вблизи оно производило совершенно необычное впечатление.

Эйфелева башня была возведена четыре года назад в честь столетнего юбилея Французской революции. Три тысячи рабочих трудились двадцать шесть месяцев, возводя уникальную трехсотметровую конструкцию, состоящую из восемнадцати тысяч деталей и весящую десять тысяч тонн. Достаточно сказать, что при строительстве было использовано два с половиной миллиона заклепок.

Парижане, в том числе многие художники и литераторы, сочли стальную махину безобразной и оскверняющей облик столицы. Ее называли мрачной дымовой трубой, позором Франции, общественность собирала подписи в пользу сноса чудовищного строения, и в конце концов местный муниципалитет, не выдержав давления, принял решение через пятнадцать лет снести башню.

Вот уж чего Шарлотта не могла понять. Эйфелева башня была не только самым высоким зданием в мире, но высочайшим достижением инженерной мысли, настоящим математическим чудом. Девушка не знала ни одного архитектурного сооружения, которое бы столь полно отображало дух девятнадцатого столетия – века пара, электричества и железа, промышленности и торговли.

Кучер остановил экипаж с восточной стороны подножия башни. Неподалеку располагалась Французская высшая военная школа, в которой учился Наполеон Бонапарт.

– Друзья мои, мы прибыли, – сказал Гумбольдт, распахивая дверцы экипажа. Обменявшись несколькими словами с кучером, он направился к северной опоре могучей конструкции. Шарлотта вскинула на плечо сумку с невозмутимо спящей Вилмой и поспешила вслед за дядей.

– Нам придется подняться на самый верх, – продолжал ученый. – Лифт доставит нас только на второй уровень. Там мы сделаем пересадку. Наша цель – площадка на высоте трехсот метров. Надеюсь, никто из вас не страдает боязнью высоты?

Шарлотта задрала голову и содрогнулась. Триста метров! Интересно, сколько времени понадобится, чтобы проделать этот путь в свободном падении? Она отмахнулась от этой мысли и уцепилась за локоть Оскара, торопливо шагавшего вслед за Гумбольдтом.

В лифте оказалось тесно и душновато. Они стояли, стиснутые, как овцы в загоне, среди множества взволнованных и потеющих от волнения людей, пока стальные тросы со скрипом волокли массивную металлическую конструкцию наверх. Подъем продолжался несколько минут. И вот, наконец, они на втором уровне. Шарлотта с облегчением вздохнула, когда дверцы кабины распахнулись. Ей никогда не нравились тесные замкнутые помещения. Гумбольдт, не теряя времени, направился к следующему лифту, расположенному в центре платформы, и обратился к служащему. Тот внимательно осмотрел четырех посетителей и зачем-то попросил предъявить паспорта.

– В чем дело? – спросил Оскар. – Какие-то проблемы?

– С некоторых пор верхние ярусы башни закрыты для посетителей, – пояснил Гумбольдт. – Туда можно попасть либо по специальному пропуску, либо по личному приглашению мсье Жерома.

Шарлотта недоуменно нахмурилась.

– Месье Жером? А кто это такой?

Гумбольдт незаметно подмигнул девушке.

В конце концов служащий пропустил путешественников. Как только они погрузились в лифт, он последовал за ними и запер изнутри решетчатые двери. Посетители, желавшие попасть на верхнюю площадку, но получившие отказ, проводили их возмущенными возгласами, но кабина уже стремительно уносилась вверх. Расстояние между четырьмя несущими опорами башни неумолимо уменьшалось – это было видно сквозь решетчатые стены лифта. Здания у подножия уменьшились до игрушечных размеров. Сена превратилась в серебристую ленту, извивающуюся среди городских кварталов, напоминающих шахматную доску. Шарлотта изо всех сил сжала руку Оскара своей влажной ладонью.

Наконец движение кабины начало замедляться. Завизжали шестерни, заскрипели тросы, и пассажиры ощутили легкий толчок.

– Конечная остановка! – объявил служащий.

Ученый сунул лифтеру в руку купюру «от мсье Жерома» и покинул кабину.

– Вот теперь начинается самое интересное! Но на всякий случай хочу вас предупредить: Тесла очень чуткий и недоверчивый человек. В прошлом ему не раз приходилось сталкиваться с жестокой несправедливостью, и это повлияло на его характер. Ни в коем случае не упоминайте в его присутствии имени Томаса Эдисона. Запомнили? Тогда – вперед.

На платформе ветер сразу же ударил Шарлотте в лицо и растрепал волосы девушки. Воздух здесь был прохладным и как бы колючим. Путешественникам не понадобилось много времени, чтобы обнаружить знаменитого ученого. Прямо над ними на стальной балке, расположенной примерно в пяти метрах над площадкой, в окружении множества толстых кабелей и проводов, балансировал стройный господин средних лет. Кабели уходили к самому шпилю башни, а на площадке ныряли в большой контейнер, стоящий на металлическом рифленом полу.

Заметив гостей, Никола Тесла прервал работу и спустился вниз, вытирая руки промасленной ветошью. Знаменитый ученый и изобретатель оказался довольно рослым. Он носил густые усы, а его блестящие темные волосы были зачесаны назад. Определить его возраст было непросто, но Шарлотта предположила, что исследователю слегка за сорок. Несмотря на постоянное пребывание на солнце, его кожа была бледной, как бы истонченной, и это придавало Тесла несколько болезненный вид. Окинув посетителей пристальным взглядом, он кивнул и проговорил:

– Вы хотели бы побеседовать со мной, господин фон Гумбольдт?

Изобретатель говорил по-немецки, но с явственным сербским акцентом.

– Спасибо, что согласились нас принять, – ответил Гумбольдт. – Мы отнимем совсем немного вашего драгоценного времени, обещаю.

Тесла улыбнулся.

– Ну что вы, друг мой! Граф Фердинанд фон Цеппелин отзывался о вас самым лестным образом. Я очень хотел бы взглянуть на ваш воздушный корабль, но, к сожалению, обстоятельства не позволяют. Метеорологи обещают завтра сильнейшую грозу, а у меня еще далеко не все готово для осуществления эксперимента.

– С удовольствием приглашаю вас совершить с нами пробный полет, – с улыбкой произнес Гумбольдт, – при нашей следующей встрече. Но в этот раз и у нас также времени в обрез. Нам нужна некая информация, и я уверен, что только вы сможете нам помочь.

– Во всяком случае, попытаюсь, – сказал Тесла. – Ну-с, выкладывайте, что вас так интересует?

Гумбольдт перевел дух.

– Вам говорит о чем-нибудь имя Александр Ливанос?

Оскар мгновенно заметил, как изменилось поведение ученого. Минуту назад Тесла был приветлив, шутлив и предупредителен, но уже в следующее мгновение стал серьезен и даже подозрителен. Первым делом он быстро осмотрелся, словно проверяя, не может ли кто-нибудь слышать их беседу.

– Ливанос? – переспросил Тесла, хотя прекрасно расслышал вопрос Гумбольдта.

Тот утвердительно кивнул.

– Что именно вас интересует?

– Я слышал, что некоторое время он был вашим учеником и сотрудником. Какой области знания касались его исследования?

Тесла поморщился.

– Я не имею права разглашать содержание наших совместных разработок. Я был бы вам признателен, если бы вы больше не касались этой темы. Скажу только, что Ливанос в своих собственных исследованиях двинулся в таком направлении, которое привело к роковым событиям. Заблуждение стоило жизни ему и многим другим людям.

Гумбольдт опустил голову:

– Нам известно об этом. Довелось ли вам слышать о серии катастроф на море, случившихся в недавнее время в акватории Эгейского моря севернее острова Крит?