Вивея (СИ) - Пузыренко Оксана - Страница 59

— Если тебе станет легче, то давай разрежем торт. Я, ты, папа и дедушка с бабушкой. Окей?

Мне казалось, что я совершаю великую жертву, предлагая это. Пока что от мысли, что в день гибели моих подруг я буду улыбаться и задувать свечки на каком-нибудь кремовом шедевре местной кондитерской меня тянуло лишь дать себе по лицу. Это было лицемерием чистой воды, но я могла пойти на это, не переломилась бы, если бы мама была рада. Каково же было мое удивление, когда я услышала более твердое, уже не заискивающее:

— Вообще-то, я думала о кое-чем ином.

Я с удивлением уставилась на маму. Ее слова и уже чуть ли не деловое выражение лица были мне знакомы и переводились, как: «я все продумала на тысячу шагов вперед, а тебе остается лишь кивнуть и плыть по течению, потому что я так решила».

— Ты думала? — Тихо спросила я.

Мама кивнула, заправив волосы за уши, совсем как это делала я, и бойко начала излагать:

— На самом деле, я многое продумала и даже кое-что сделала. Я уверена, тебе понравится и ты согласишься, Вея. Ты просто послушай сначала, что мы решили…

— Мы решили? — Мой голос звучал все глуше.

— Эм… Ну, да. Я и твой папа. Просто это будет очень полезно, раз уж ты так долго была… Мм… Некоммуникабельной… А теперь все снова стало на свои места. Да тебя и дома то редко можно застать. — При этом замечании мама засмеялась и протянула руку, чтобы погладить меня по вытянутой ноге. Да, я и правда проводила все меньше времени дома, значительную часть моей жизни составляли Арчи, Саша и… Ага, Сью Берри. Но это же вовсе не значит, что… — Значит, у тебя все снова хорошо и у нашей семьи тоже. И было бы очень хорошо показать это обществу. Тем более, что впереди выборы и папа…

Я мигом похолодела.

— Обществу? — Едва не сорвавшемся голосом спросила я и откашлялась, прежде чем продолжить. — Мама, ты можешь сказать прямо, что происходит?

— Ну, в общем… — Мама сделал вздох и возбужденно затараторила, явно вдохновленная, буквально окрыленная своими задумками: — Это будет просто грандиозный прием! На нашей морской вилле у твоего любимого маяка. Въезд мы конечно сделаем с другой стороны, через арку. Я разошлю приглашения всему Санта-Луи, ты тоже позови друзей. И мы сделаем все в лиловых цветах, твоих любимых! В начале вечера мы…

— Нет. — Тихо сказала я, но мама все еще продолжала что-то говорить и я едва ли не крикнула, с яростью смотря ей в лицо: — НЕТ! Нет, мама, нет, ты не слышишь?! Какая вечеринка?! Год! Всего год прошел со смерти моих подруг, который разбились в моей машине, когда я! Я! Именно я была за рулем! Я не могу праздновать это! Я не могу праздновать их смерть!

Чисто интуитивно я схватилась рукой за повязку, под которой с недавнего времени была татуировка. Она уже зажила, но я не хотела шокировать маму изображением браслета на запястье. Да-да, я не нашла свой утерянный подарок ни дома у Арчи, ни в ином месте и… И вот! Решилась на первое в своей жизни тату. Теперь я не потеряю свой браслет. Никогда.

— Но ты должна! Вот именно, что прошел уже год. Ты молодая и не должна себя хоронить, тебе надо двигаться. И мы должны жить и возвращаться к прежнему быту, Вивея! Папе надо…

— Если вы так заботитесь о своей репутации, мамочка, то сама подумай, что напишут в СМИ по этому поводу, а? — Добавив яда в голос, прошипела я, пытаясь не дать пробиться истеричным нотам. — Ох-хоу, да я уже вижу эти заголовки! — Я провела рукой в воздухе, будто по невидимой полосе газеты: — «Танцы на костях в доме Преев»! Или нет, как тебе такое: «ПиАр во время чумы: Вивея Прей снова празднует День рождения»! А может быть: «Кто на новенького? Будет ли смерть главным блюдом в этом году? Прямой репортаж!».

Мама поджала идеально накрашенные персиковым оттенком губы и тихо, обманчиво спокойно произнесла:

— Никто и ничего подобного не напишет, мы это устроили.

Я, не веря своим ушам, уставилась на нее и, едва не задохнувшись, спросила:

— Вы это устроили?! УЖЕ устроили?! Вы УЖЕ готовитесь к этой… Этой дате?! Поверить не могу!

Я вскочила на ноги и заметалась по комнате, вцепившись руками в волосы. Резко развернувшись на пятках, я снова зло уставилась на маму и процедила:

— А о родителях девочек вы подумали? Что скажут и почувствуют они?! Вы будете праздновать День рождения дочери, когда они пойдут на кладбище, чтобы возложить цветы в годовщину смерти?

Мама отвернулась от моего взгляда и посмотрела на дверь или еще куда-то, лишь бы не на меня. Да, она явно об этом думала. Но вот что сказать мне — не знала.

Гнев так сильно переполнял меня и распирал грудь, что я еле-еле дышала. Каждое слово я выдавливала из себя с невероятной силой. И я все еще не верила, что это правда. Мама, моя добрая, чуткая мама, она просто не могла сделать так. А папа? Нет, бред. Это все бред собачий.

— Почему? — Спросила я. — Зачем? Скажи правду, что происходит?

Я уже с отчаянием посмотрела на маму, будто надеясь найти в ее жестах, взглядах и словах ответы на свои вопросы. Да, со мной было сложно, да, прошедший год был кошмаром для всех нас, но нельзя же так резко поменяться? Из мамы, которая делала мне бесполезные витаминные коктейли во властную женщину, требующую… Невозможного.

Мама подняла лицо, которое сейчас выглядело уставшим:

— У нас все не так радужно, Вея. Не только из-за того, что случилось в прошлом году, но и некоторых других проблем… Я не буду вдаваться в подробности. Просто сейчас, чтобы не просто вернуть былое, то, чего мы достигли по праву, но и просто остаться на плаву, мы обязаны показать, что все отлично. И перебить… Это плохое воспоминание, создав новое. Для всех, до кого сможем дотянуться. И твой День рождения прекрасно для этого подходит. Мы подчеркнем твою невиновность для тех, кто еще склонен обвинять тебя в чем-то. — Я открыла рот, чтобы сказать маме, что я, вообще-то, отношусь к этим людям, но она дернула рукой и нетерпеливо поморщилась, повелевая мне замолчать: — А также покажем, что вопреки множеству слухов, сейчас с тобой все прекрасно. Эмоционально, физически и вообще. Чтобы я больше не слышала за спиной этих глупых сплетен на приемах… Я так не могу больше, понимаешь?

Мама в каком-то отчаянном жесте заломила руки, а затем запустила их в свои волосы.

Понимала ли я? Конечно, понимала. Как никто другой. Но в тоже время я осознавала, что прием — это не выход. Это лишь возможность еще глубже зарыть нас в череду сплетен.

— А отец… Он же баллотируется осенью на пост мэра. И если ты хочешь его поддержать, то должна понять…

— Нет. Я не смогу. — Сказала я, замотав головой.

— Это не обсуждается. — Неожиданно резко «отрезала» мама, резко вставая с кровати. — Праздник состоится. И ты будешь там. Как и все представили Санта-Луи.

— Но мама!

— Никаких «но». — Мама подошла ко мне и взяла лицо в ладони. Прикосновения ее ухоженных рук были нежными, только вот слова били наотмашь. — Я уже начала подготовку и очень надеюсь, что ты примешь в ней участие. Я сказала тебе заранее, чтобы ты свыклась с этой мыслью, и она не стала для тебя очередным стрессом. И поверь, я бы не стала так поступать, если бы это могло принести тебе зло и вред. Я говорила с психотерапевтом и не только с ней… И поняла, что ты готова. Ты гуляешь, ездишь на материк, на концерты и праздники… Ты выдержишь это, ради нас всех.

Я молча взирала на нее, не находя в себе больше слов. Что я скажу? О том, что я уже совершеннолетняя, и мама мне не указ? Бред. Передо мной была моя мать, а не соседка, чтобы кидаться бесполезными подростковыми угрозами вроде как «сбежать из дома».

— И да… — Мама провела большим пальцем по моим шрамам. — От этого мы тоже избавимся. На следующей неделе. Не переживай, все успеет зажить. Современная эстетическая медицина творит чудеса, а твой доктор, мистер Скрау, вовсе волшебник. Замечательные рекомендации и отличное портфолио, я видела фотографии «до и после» удаления рубцов и шрамов — потрясающий эффект.

Она мягко мне улыбнулась, будто не сказала только что того, что разрывает мое сердце и, поцеловав в лоб, вышла из комнаты, затворив за собой дверь.