Звезды над Шандаларом - Васильев Владимир Николаевич - Страница 24

• Предыдущая
• 24/85
• Следующая

Снова Шандалар ожил, и теперь по рекам и озерам нетрудно было встретить вереницы торговцев-плотогонов. А на северо-запад тянулись лодки, груженые рисом и плодами опоки, которые охотно брали лесовики.

Казалось, что наступают хорошие времена, но разразилась война Фредонии с Гурдой и торговля враз захирела. Воины со своими верными отрядами ушли на запад, а в Шандаларе наступило затишье. Людям только-только успевшим привыкнуть к более-менее сытой и обеспеченной жизни, вновь пришлось отказывать себе во многом.

А тут еще не то кто-то из переселенцев, не то вернувшиеся варвары занесли в Озерный край неведомую смертоносную болезнь. Эпидемия вспыхнула и распространилась с невероятной быстротой, зараза косила людей целыми хуторами, а лекарства никто не знал.

Неизвестно, что произошло бы дальше, не приди на помощь монахи с архипелага. Они тоже не знали лекарства, но, умудренные опытом предшественников, стали упорно искать спасительное средство.

И нашли. Не думайте, что это было легко.

Сай Леонард, настоятель.

Приход Эксмута, летопись Вечной Реки, год 6897-й.

Незаметно опустился вечер, потом пришла ночь, а Мирон с плотно завернувшимся в плащ монахом все так же сидели под кустом, почти не двигаясь. Монах, похоже, дремал. Мирона одолевали мысли.

Задача: вот три Знака. Их нужно переправить в соседний мир. Траги хотят этому помешать. Пока он в своем Мире магия трагов ему не грозит. Черти бы побрали их магию...

Мирон тягостно вздохнул. Не привык он соперничать со столь могучими противниками.

«Я тут голову ломаю, — возникла сердитая мысль, — а друзья рубятся неведомо с кем...»

Дальше: едва он, точнее его Знак покинет этот Мир, траги лишаются магии и с ними можно говорить уже совсем по-другому. Но как вынести Знак отсюда?

Впрочем, три Знака сейчас находились вне пределов Мира.

Мирон даже дышать перестал. Место у двери — не в Мире! Об этом говорил Дервиш.

Но Воины непременно вернутся в свой Мир после изнурительной битвы. На это и рассчитывают траги.

И вдруг решение пришло к нему, простое, ясное и очевидное, настолько простое, что додуматься до него с ходу было невероятно тяжело. Практически невозможно.

Мирон вскочил.

— Й-э-э-э!!!

Рон вздрогнул и очнулся, недоуменно тряся головой. Он едва успел пригнуться: меч Мирона, описав полукруг, начисто снес гостеприимному кусту верхушку.

— Ты чего? — удивился монах. — Или очумел?

Шелех уже взял себя в руки и убрал оружие в ножны.

— Прости, Рон, я бы тебя все равно не задел. Я кое-что придумал, поэтому и радуюсь.

Монах пожал плечами и вновь привалился к пострадавшему кусту. Шелех же принялся и так, и эдак взвешивать новую идею. Изъянов он пока не замечал, но для ее исполнения нужно было каким-то образом вытащить сюда одного из деммов.

— Рон, — негромко спросил Шелех. — Ты сможешь после всего заглянуть в Мир деммов? Всего на пару минут?

— Смогу, — ответил монах. — Но это... Как бы тебе сказать... Не принято.

Мирон довольно потер ладони.

— Но если ты думаешь отдать чужие Знаки мне, забудь об этом. Траги не допустят, чтобы я ускользнул. В коридор я еще успею войти, но в Мир деммов — никак.

— Сможешь ли ты привести хотя бы одного демма? Монах неопределенно развел руками:

— Понятия не имею. Посмотрим.

— Но ты попробуешь?

Рон промолчал.

Теперь время почему-то стало тянуться еле-еле. Мирон то сидел у увечного куста, то вскакивал и бегал туда-сюда. Нетерпение овладевало им, и с каждым часом все сильнее.

Очень медленно светало; во мраке все отчетливее вырисовывалась громада скалы. Серые сумерки клубились у ее подножия. Ночь пряталась по ложбинам и пропадала, уступая место дню — может быть, самому важному в жизни Мирона.

До полудня все равно оставалась уйма времени. Мирон пробовал подремать, но безрезультатно. Монах допил воду из белой фляги и сходил за свежей.

Вскоре явились еще несколько послушников из монастыря. Все они уже достигли почтенного возраста и седин, поэтому терпения им было не занимать. Сели себе полукругом на корточки и застыли, прикрыв глаза. Мирон даже позавидовал.

Он успел потерять всякое представление о времени, когда Рон рядом с ним наконец шевельнулся.

— Все!

Шелех вскочил, как ужаленный. На буром теле скалы постепенно стали проступать смутные очертания багрового пятна-хода. Старцы-монахи тоже поднялись; легкий ветер колыхал их длинные плащи и бороды. Мирон побежал к скале.

Из кровавой тьмы нетвердо выступил Демид. Глаза его лихорадочно блестели, меч был весь зазубрен, а левая рука болталась, словно чужая. Он шагнул несколько раз и рухнул на колени. Монахи заспешили к нему, на ходу извлекая из-под плащей небольшие сумки, наверное со снадобьями.

Вторым показался Протас, несущий на руках Лота. Мирон невольно вздрогнул. Протас бережно опустил свою ношу на землю и обессилено растянулся рядом.

Лот был мертв. Хватило одного-единственного взгляда, чтобы понять это. На шее зияла глубокая рана, а грудь кто-то будто раздавил.

Мирон зажмурился, сглатывая пересохшим враз горлом липкий противный ком. Но горевать времени не оставалось. Он отогнал боль и стал действовать как задумал.

— Рон! Давай!

Монах метнулся к скале, а Шелех склонился над Демидом, мало что соображающим. Знак Воина выбился из-под куртки и ясно виднелся на фоне темной выделанной кожи.

Когда появились траги Мирон стоял на коленях перед мертвым Лотом, сжимая в руке кошель со Знаками, которые намеревался отдать деммам. Он медленно поднял голову и оглядел целую вереницу белых, как молоко, плащей.

Позади, перед ходом к двери растерянно стоял Рон, переминаясь с ноги на ногу, а перед самым ходом застыли трое бывших Воинов и два трага.

Мирон обернулся, заметил это и бессильно опустил руки.

— Вы продержались, Воины. Это хорошо.

Мирон молчал, лихорадочно отыскивая выход.

— Самое время разобраться со Знаками, — продолжал один из трагов, низенький и краснощекий. На его былом плаще змеились тончайшие бирюзовые полосы, которых не было больше ни у кого.

«Их верховный, — догадался Мирон. — Надо же!»

— Как я вижу, один из вас погиб. Его Знак, — требовательно произнес траг протягивая руку.

«Все они одинаковые», — подумал Мирон с неожиданной тоской.

Он наклонился, нарочито медленно снял Знак с шеи Лота и крепко сжал его в кулаке.

— Отныне, — сказал он с металлом в голосе, — судьбой Знаков будут распоряжаться люди. Ваше время минуло, траги. Вы — в прошлом.

Получилось даже весомее, чем он ожидал.

— Так значит? — нейтрально заметил верховный. — Ладно, поглядим.

— А эти, — Мирон вытряхнул из кошеля три Знака, — я вручу деммам.

Не успел он перевести дыхание, из клубящегося в ходе тумана показалась невысокая черная фигура. Большие стоячие уши нервно подергивались, отчего голова пришельца выглядела более крупной, чем была на самом деле. В руках демм бережно нес меч в ножнах — даже с такого расстояния Мирон без труда узнал меч Лота.

Престарелые Воины и оба трага отшатнулись, освобождая дорогу.

Демм приблизился к неподвижному Лоту, опустил меч рядом, на несколько отступил, и торжественно поклонился, отдавая дань мужеству и отваге ушедшего. Получилось это очень искренне.

— А, — протянул траг. — Вот и соседи. Ну, давай, Мирон. Можешь даже вручить ему эти Знаки. Можешь даже провести его. До самого хода — все равно он в свой мир не попадет. Уж мы постараемся.

«Ошибаетесь», — подумал Мирон, но вслух не сказал ни слова. Он уже знал, что делать.

Демм стоял чуть позади него, и на груди у него поблескивал медальон, украшенный рунами. Повинуясь внезапному порыву, Шелех поклонился ему, подошел вплотную и вручил еще три Знака. Воин-демм, ничуть не удивившись, спокойно и с достоинством принял их и спрятал куда-то под плащ. Точнее, под крыло-перепонку. А, может, и удивившись, поди его пойми.

• Предыдущая
• 24/85
• Следующая