Химик (СИ) - Рыжая Соня - Страница 35

— Боже, ты прекрасна, — сказал, проводя пальцами по ее упругой груди.

Опять ощутимая дрожь прошлась по ее телу, мои руки двигались дальше, прикоснулся к ключице, вдоль шеи к ее скуле.

Мог бы взять и войти в нее здесь, мокрые и скользкие, прямо на кафеле, видя, как она готова принять всего меня, и, может быть, мы сделаем это потом, но сейчас не хотел никуда спешить. Мое сердце бешено заколотилось, осознав, что впереди у нас целая ночь. Не надо спешить, или прятаться. Нет жестокой войны или чувства вины. У нас была целая ночь, и вся жизнь впереди. Мысли о том, чтоб провести все это время с ней… в кровати, сделали приятеля, еще каменей.

Потянулся нажав кнопку выключения воды. Маша прильнула ко мне, сильнее прижимая наши тела, друг к другу, почувствовал, как наслаждается от прикосновений ко мне. Это невероятно наблюдать за девушкой, которая стремиться доставлять, а не только получать удовольствие. Я взял ее щеки в ладони и начал целовать так глубоко, насколько позволяла страсть, скользя своим языком вдоль ее язычка. Придерживая за талию, вывел из кабины.

Казалось, не мог перестать прикасаться к ее коже, поглаживая руками вниз по спине, нежным изгибам ее талии, затем снова поднимаясь вверх. Отстраняюсь, чтоб прикоснуться к ее великолепной груди и стон вырывается из моей требующей продолжения души.

Не прерывая нашего поцелуя, мы выбрались из ванной, неуклюже спотыкаясь, и отчаянно срывая оставшуюся одежду. Сбросил с себя мокрые тапки, ведя сладкую шоколадку в спальню, а ее руки скользили по моему животу, нащупывая резинку спортивок. Направляя ее руки, я быстро высвободился из штанов и плавок. В спешке, отшвырнул их в сторону, где они упали мокрой лужей.

Костяшками пальцев провел вдоль ребер идеального женского тела, нащупал застежку лифчика, и расстегнул, почти срывая его. Притянув ближе к себе, застонал от ощущения упругих сосков на моей груди. Кончики ее мокрых волос, касавшиеся моих рук, пока я ласкал ее лопатки, посылали моей коже электрические разряды.

Комната была темной, освещалась лишь светом из ванной, и луной в ночном небе, подглядывающая за нами, от чего захотелось задернуть шторы, не позволю видеть мою девочку голой ни кому. Маша уперлась ногами о кровать, и мои руки потянулись к единственному предмету одежды, разделявшему нас. Оторвавшись от губ, я спустился к ее шее, минуя грудь, ниже к талии. Оставил несколько покусывающих поцелуев на ее животике и, наконец, добрался до белого кружева, что скрывал единственную прикрытую часть тела.

Опустившись на колени, перед ней готов так стоять вечно, посмотрел вверх и встретился с ее глазами, и этот вид был самым прекрасным на свете. Маша вцепилась руками в мои волосы, перебирая спутанные, мокрые пряди.

Потянувшись, я взялся пальцами за нежную лямку и потянул, наблюдая за тем, как она медленно заскользила вниз по бедру. На лице моей шоколадки отразилось замешательство, а я продолжил скользить пальцами по верхнему краю трусиков к другой стороне, где проделал то же самое. Кружева покинули ее тело, и она предстала передо мной полностью обнаженной. Я не порвал эти трусики. Она засмеялась, как будто читая мои мысли.

Все еще стоя перед ней на коленях, посадил на край кровати и раздвинул ножки. Водя руками по ее лодыжкам, я начал осыпать поцелуями ее бедра и нежную кожу между ног. Она застонала, сжав в кулаки мою гриву, и это было потрясающее ощущение. Ее вкус проник в мой рот и в мое сознание, стирая все другие чувства. Твою мать, что это женщина делает со мной.

Толкнув назад, уложил на простыни, и сам, наконец, поднялся к ней, лаская губами и языком тело, пока ее руки все еще продолжали сжимать мои волосы. Я скользнул большим пальцем своей руки в ее рот, отчаянно желая, чтобы она сосала меня хоть где-нибудь, желая ощутить своим ртом ее грудь, ее губы, ее скулы.

Вздохи и стоны моей девочки заполнили пространство комнаты и смешались с моими собственными. Я был тверже, чем когда-либо в жизни, и хотел погружаться в нее снова и снова. Приблизился к ее губам, проводя своим языком по ее щеке, когда она притянула меня к себе, идеально сочетая наши обнаженные тела. Видел, как страсть разгорается все сильней, но смущение иногда брало верх, и пыталась загородить от меня свое обнаженное тело. Отстранял руки, шепча, что меня не стоит стесняться.

Мы целовались неистово, наши руки жили своей жизнью, искали и хватали друг друга, пытаясь почувствовать каждым миллиметром тела как можно ближе. Наши бедра двигались в одном ритме, а мой готовый к покорению Уральских гор альпинист скользил вдоль ее влажной и готовой покориться вершины. Одно маленькое движение и я мог оказаться глубоко внутри нее.

Я хотел этого больше всего на свете, но прежде должен был кое — что услышать, чтобы она сказала это, хотел знать, что именно меня она хочет. Мне нужно было верить, что она моя.

— Машенька я просто умираю от желания быть в тебе, — прошептал ей на ушко. Она задержала дыхание и низко простонала.

— Ты точно хочешь этого?

— Да, — захныкала, голос был полон мольбы, а бедра отрывались от кровати в поисках меня. Я взял ее руки и завел их у нее над головой, сплетая наши пальцы.

— Пожалуйста, Кирилл, — начала просить она, — я схожу с ума.

Опустил голову, касаясь своим лбом ее и наконец, толкнулся, входя как можно глубже, а она выгнулась мне навстречу.

— О, Боже, — простонала. А я увидел, как слеза, словно бриллиант скатилась по щеке. Наклонился, поцеловав такие чарующие глаза. Маша выглядела такой невинной, что мне показалось я первый в ее интимной жизни мужчина.

— Повтори. — Мое дыхание сбилось от того, что начал двигаться в ней.

— Кирилл… Боже. — Глубоко вдыхая, на выдохе со стоном произнося мое имя.

Я хотел слышать это снова и снова.

— Я не могу насытиться тобой. — Был уже на грани, но мне надо сдерживаться. Слишком долго об этом моменте мечтал, и ни одна моя фантазия не могла сравниться с реальными ощущениями.

— Я хочу быть в тебе каждый день, — прорычал в ее влажную кожу шеи, целуя неистово оставляя следы.

— В тебе, как сейчас, и нагнув над моим столом, и на каждой поверхности этого дома.

— Почему? — Прошипела она сквозь сжатые зубы. — Ну почему мне так нравится, когда так грязно выражаешься? Ты такой засранец, но я не могу не хотеть тебя.

Я снова нагнулся к ней, зарываясь в шею со смехом.

Мы двигались без усилий, скользя влажными от пота телами, вдоль друг друга. С каждым толчком все выше приподнимала бедра навстречу мне, толкала меня глубже внутрь. Я настолько растворился в ней, что, казалось, время остановилось. Наши руки все еще были сцеплены у нее над головой, и она начала сжимать их сильнее. Чувствовал ее приближение к финалу, крики стали громче, а мое имя неустанно слетало с ее губ, подталкивая меня к концу.

— Давай, шоколадка моя, кончи для меня. — Мой голос был резким от отчаяния, которое я испытывал. Я был так близко, но я хотел подождать. — Давай, моя девочка, покажи мне, как любишь меня.

Углубил свои проникновения, с каждым разом приподнимая ее от кровати силой моих толчков, и когда Маша простонала мое имя, я больше не смог сдерживаться.

Она заглушила свой крик, прижавшись к моей шее, и я почувствовал, как начала пульсировать, очень сильно сжимая меня, и ничего не могло быть прекрасней этого ощущения, когда удовольствие начинает формироваться внутри, а затем вырывается наружу, накрывая нас обоих, последовал за ней. Накрыл ее нежное обмякшее тело своим.

Позже, когда наши дыхания стали спокойней, приподнялся, приблизил свое лицо к ее, и соприкасаясь носами потерся, чувствуя тяжелое, глубокое дыхание друг друга. Во рту пересохло, мышцы ломило, был истощен. Я расслабил ее хватку на моих руках, и нежно помассировал пальчики, восстанавливая кровоток.

— Твою ж мать, это невероятно, — выругался. Все казалось другим, но абсолютно непонятным. Перекатился на спину и закрыл глаза, пытаясь на время отогнать сотни запутанных мыслей.

Она вздрогнула.