Химик (СИ) - Рыжая Соня - Страница 7

Боже, он разговаривает как юрист даже сейчас, когда мы танцуем! Я почувствовала, что его возбуждение растет. Температура моего тела резко подскочила, словно опаленная солнцем пустыни. Мне стоило громадных сил, выдержать пронзительный взгляд темных глаз, и не оттолкнуть его.

— Во-первых, на ты мы не переходили, меня зовут Мария Александровна.

— Во-вторых, дрожала, потому что стало прохладно, — солгала я. — И нет, мы никогда не встречались. Я даже не знала, что у Андрея есть такой друг. Он никогда о вас не рассказывал.

Хисин улыбнулся, и позволил мне отступить на шаг назад. Между нами образовалось свободное пространство. Его глаза с тяжелыми веками и широкими черными бровями, пристально смотрели на мое пылающее лицо. Парень наклонился, придвинулся ближе, и прошептал на ухо, обдавая его теплом своего дыхания:

— Любопытно, любопытно. — Сузил глаза, и недоверчиво приподнял левую бровь.

Прекрасная Мария Александровна — определенно лгала. Я был достаточно опытен в любовных вопросах, знавал в свое время множество женщин, и мог безошибочно распознать, когда сексуальное желание было взаимным. Но действительно ли она не знала, что Андрей мой друг и партнер? Если девушка говорит правду, то она не должна знать фамилию. Однако, Мария назвала меня господин Хисин, и как же сказанное ею ласкало слух. Картинки с голой зеленоглазой девушкой на постели подомной, стонущей от удовольствия, и кричащей, — «Да, мой господин!» — Заставили меня сглотнуть слюну, и сунуть руки в карманы поправляя возбужденного друга. Что это только что было? Тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли.

Откуда девушке известна фамилия, если она утверждает, что ничего не слышала обо мне?

Да, с Марией Александровной, определенно что-то не так. Мой адвокатский опыт подсказывал, она скрывает что-то, и я это что-то узнаю, чего бы мне это не стоило.

- «Но что?» — Вертелся в голове вопрос, острой зубной болью. Как только приеду в офис позвоню приятелю, и обязательно запрошу досье на нее. Не для себя, конечно, а для того, чтобы защитить своего друга.

Горячая волна, и капля холодного пота, пробежала по моей спине, от его изучающего взгляда, пришлось собрать в кулак остаток силы воли, чтобы контролировать свое предательское тело. К радости моей, в этот момент, подошли Андрей с Джен, и мне не пришлось отвечать.

— Твоя невеста утомилась от танцев со мной. Или это от ром-колы, которой я ее угостил? Она хочет домой, — с глуповато-смущенной улыбочкой, произнес мой сосед, покачиваясь.

Я взяла его под руку, чтобы поддержать. Он явно выпил слишком много.

— Огромное спасибо, брат, — сухо играя желваками сказал Хисин. Довольным он не выглядел. Нервно дернул за руку на себя Джен. Обнял за талию продолжая смотреть мне в глаза, — какие все таки чарующие они у него, призналась я себе.

Хисин попрощался с другом, коротко кивнул мне, и к большому облегчению они ушли.

Я достала ключ из заднего кармана, и не слушая пьяные просьбы соседа, потанцевать с ним, сказав до завтра, ушла в свой уютный домик. Прислонилась спиной к стене, глубоко вздохнула и выдохнула, чтоб очистить легкие от запаха мужчины, с которым не давно танцевала, и попыталась вернуть самообладание.

Появился Шурик, как всегда потерся о ноги. Взяла его на руки, и отнесла в гостиную. Мои ноги казались ватными, подогнулись, и я с облегчением опустилась на диван, устроив кота у себя на коленях. Душа пребывала в смятении, оттого, что Хисин друг Андрея. И как быть. Еще, теперь предстоят встречи в офисе, а ведь Павел Кириллович заверял, что старший сын в Россию не вернется.

У всех бывают неудачные дни, напомнила себе. Но мой сегодняшний, прожитый на острие ножа — оказался самым ужасным.

Обвела взглядом свою уютную комнату. Это было мое святилище, убежище от всех невзгод. Посмотрела на две фотографии, в одинаковых серебряных рамках, стоящие на полке. На одной были изображены родители, которых обожала. На другой была Сашка, самая лучшая подруга. И все трое уже мертвы. В глазах скопились не пролитые слезы, а рот наполнился слюной горя, как же мне одиноко без вас.

Самым близким человеком для меня, в каком-то смысле заменившим семью, сейчас был Леонид Васильевич, адвокат подруги. Он стал почти отцом и наставником. Помог пережить горечь утраты, разобрался с документами, когда освободилась из тюрьмы. Уговорил, принять предложение Хисина Павла Кирилловича, работать в его концерне. И вот, наконец, стала налаживаться разрушенная жизнь.

Часто разговаривала с Леонидом Васильевичем по телефону, и бывала у него дома. Мы договорились встретиться в воскресенье, пообедать вместе. Но, события сегодняшнего дня, вышибли все мысли, и я чуть не забыла об этом, от перенесенного шока. Ему было уже за шестьдесят, и он строил планы, чем будет заниматься на пенсии. Привыкла рассказывать, и делиться новостями с ним, но поведать, что пережила при встрече с Хисиным Кириллом, было как-то неудобно. Я даже Саше никогда не говорила о том, как плохо этот человек повлиял на меня в суде. Сказала только, что он очень умен, а мой адвокат Малинина, была бессильна или просто подкуплена.

За время, проведенное в тюрьме, я научилась окружать себя защитной оболочкой, и не выказывать эмоций, общаясь с охранниками или заключенными. Вначале, жизнь в ограниченном пространстве, и купание в общем душе чуть теплой водой, была просто ужасна, но постепенно привыкла. Считала себя не лучше и не хуже других. Но, выйдя из тюрьмы, стала нелюдимой, и очень осторожно знакомилась с людьми, не доверяя ни кому кроме самых близких.

Андрей и Лешка были моими единственными друзьями в городе, правда, несколько знакомых появились и на работе.

Я устало откинула голову на спинку дивана, и закрыла глаза. Никогда не чувствовала себя так одиноко, как сейчас. Разве, только в тот ужасный день — три года назад, когда сидела на скамье подсудимых, дрожа от страха. И все из-за ненавистного Хисина… Хотелось набраться храбрости, и сказать высокомерному эгоисту все, что я о нем думаю. Но это было невозможно.

Он опасный человек, и мне лучше избегать его. Я затрепетала, всего лишь оттого, что он прикоснулся ко мне. И чуть было не вспомнил, что мы встречались раньше. Но, я не собиралась облегчать ему жизнь, и объяснять, где именно произошла эта встреча…

Шурик мурлыкал, растянувшись рядом на диване. Вздохнув, встала и отправилась спать.

Но даже в постели, беспокойные мысли о Хисине не покидали меня. Вначале, тревожили воспоминания о том, как я увидела его в зале суда, и мгновенно почувствовала какую-то связь с ним. Сердце радостно забилось, и наивная поверила, что спасет. Но вышло с точностью до наоборот. Сегодня вечером, он опять вызвал во мне сильные чувства, но я заверила себя, что это просто злоба.

Ворочаясь, и крутясь под одеялом, будучи не в силах заснуть — мысли одолевали уставший разум. Вспоминала прикосновения его рук, обнимавших талию, когда мы танцевали, тепло его тела. У меня росло подозрение, что должно быть он прав. Ни на кого в жизни я не реагировала так.

Последние полгода встречалась с парой мужчин. Были приглашения на свидания, но даже те редкие встречи, на которые соглашалась, не вызывали каких-то особых эмоций, а уж какие были у мужчин руки, просто не замечала.

Несмотря на все несчастья, которые Хисин принес мне, он вызвал всплеск чувственности, а не только ненависть, как я пыталась себя убедить. Лежа в постели, пялясь в потолок, представляла его задумчивое, красивое лицо, властные темные глаза, и дрожь пробегала по телу. — «Но, не ошибаюсь ли я?»

Первым парнем, с которым поцеловалась, был высокомерный лгун Павел. А Хисин, представил дело в суде так, что у меня с его братом было что-то большее, чем просто поцелуи. Никогда не была роковой соблазнительницей, однако присяжные поверили братьям Хисиным.

Выйдя из тюрьмы, твердо решила, не позволять ни одному мужчине оказывать влияние на мою жизнь. Подруга Саша, отбывала двадцатилетнее заключение за убийство бывшего мужа, отпетого мерзавца. Она рассказала мне свою историю, и истории других женщин, сидевших с нами в тюрьме. Большинство из них попали туда из-за мужчин, и не важно, были ли они воровками, проститутками, наркокурьерами или кем-то еще. Женщины обычно шли на преступления из-за того, что их ослепляла любовь. Они были готовы, сделать что угодно, лишь бы угодить любимому. Саша предупреждала меня, что нельзя позволять мужчине захватить власть над собой.