Сделано в СССР (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 26

Однажды я сильно спешил, и в коридоре столкнулся с миниатюрной девушкой, которую пришлось даже придержать за плечи, чтобы она не упала. Она откинула непослушную рыжую чёлку, падающую ей на глаза и передёрнула плечами, освобождаясь от моего захвата. Я не успел даже извиниться, как она сделала шаг назад и перешла в нападение.

– Почему вы позволяете своим сотрудникам издеваться над Спартаком Ашотовичем? – звонким голосом спросила рыжая пигалица, ткнув мне в грудь пальцем.

– Я, э-э, не понял. Вы о чём, девушка? – несколько растерялся я от несправедливого наезда и совсем уж странного вопроса. Смешная она. Нахохлилась вся, а грудь, с приколотым комсомольским значком вперёд выпятила. Хотя, какая там у неё грудь, так…

– Мужики в конструкторском даже поспорили, кто и за сколько предложений сможет его быстрее из их комнаты выгнать. Они все в возрасте, а он со старшими спорить не умеет, – уже тише высказалась она.

– А ты умеешь? – с любопытством поинтересовался я у защитницы Спартака.

– Кто я им, обычная чертёжница, и подай – принеси, – пригорюнилась девчуля, огорчённо сморщив конопатый носик – кнопку, и уставилась в пол.

– Пошли, – ухватил я её за руку, и потащил в конструкторское бюро. Пару раз она пыталась выдернуть руку, но я её держал крепко, – Ты не против стать нашим комсоргом? – спросил я у рыжухи, остановившись перед дверями.

– Я… Каким… Так собрание же надо.

– Считай, что оно собрались. У нас в штате организации всего три комсомольца – ты, я и Спартак. Остальные все либо внештатные, либо совместители. В общем ты не против, я тоже ЗА. Поздравляю, ты выбрана. А теперь – вперёд, наш грозный комсорг.

– Привет, народ, – поздоровался я, заходя в бюро, – Привёл к вам нашего нового секретаря комсомольской организации, чтобы вы познакомились с ней. Времени у меня мало, поэтому перейду сразу к делу. Спартака Ашотовича вы знаете. Сейчас от его работы зависит получим мы или нет заказы на алмазный инструмент. Суммы там очень значительные на горизонте, а на переговорах уже и японцы заинтересовались, что да как мы собираемся делать, раз отказались от их пил. Так что возможен и зарубежный контракт. Вы сорвали сроки по его работе, и кроме того, позволили себе нетактичное поведение в отношении нашего сотрудника. Я прав?

– Да шутковали мы. Ему что ни скажи, он словно красна девица, тут же в румянец, и ресницами только хлопает. Того и гляди, заплачет. Ну, а мы, вроде того, как его приучить хотели к нашей рабочей атмосфере, что ли…

– Ага, значит из лучших побуждений. А почему всем бюро? Вроде вас только трое на его разработках должно быть?

– Так это, ну, не будем мы больше, раз такое дело… – оглянулся на остальных мой собеседник, и те закивали, в знак согласия.

– Тогда решаем следующим образом. Месячной премии лишено всё конструкторское бюро. Шанс её вернуть у вас есть. Все работы по проекту Спартака Ашотовича надо закончить за три дня, – я легко вынес недовольные взгляды и не обратил никакого внимания на еле слышный ропот, – Теперь ты слушай, – повернулся я к девушке, – Даю лично тебе первое комсомольское задание. О любых попытках саботажа, грубости в отношении комсомольца Микояна и прочих нарушениях докладывать мне незамедлительно. В моё отсутствие – обращайся в отдел кадров, – я заметил, как лица у мужиков пригорюнились. Наша кадровичка, она же наш юрист – стерва редкостная и безжалостная. Любого так отымеет, что только в путь, – А вы, когда пошутить захотите, заходите ко мне. Шутки я люблю, – улыбнулся я коллективу конструкторов, – Времени сейчас двенадцать тридцать. У вас ровно трое суток на то, чтобы вернуть себе премию. Работаем, работаем. Время пошло.

С приказом о лишении премии все желающие ознакомились на следующий день. Прямо на доске приказов, что висит у нас в коридоре. А у Спартака появился рыжий хвостик, кстати, очень воинственно настроенный. Премию мужики себе вернули. Всем коллективом навалились и закончили работу досрочно. Кто бы в этом сомневался.

Про то, что комсомольская дружба чуть позже перешла несколько в иные отношения, мне рассказал Витька, который живёт со Спартаком в одном доме. Он пару раз заметил, что Спартак теперь на работу не один выходит, а под руку с забавной рыжей девчонкой.

– Привет, ходят слухи, что у тебя американские процессоры появились? – с таким неожиданным вопросом мой хороший знакомый, Филимонов Юра, появился у меня дома в воскресное утро. Слухи – это плохо. Очень плохо. Да, Ханс выполнил мою просьбу и привёз мне четыре коробки микросхем. Вот только говорить я про это никому не буду. Мягко говоря, в СССР меня не поймут.

– Я смотрю, ты поправился. Даже похорошел, – полюбовался я на Юру, который действительно выглядит теперь намного лучше, чем в те времена, когда он нет-нет, да уходил в недельный запой. Редко мы стали видеться. Радиомастерскую, в которой работает всего пять человек, пришлось разместить в подвале, на другом конце города. Ближе помещения пока не нашлось. Мастерская делает усилители. Те самые, для эстрады. Шестьдесят штук в месяц. Очередь за ними стоит на полгода вперёд.

– С женой развёлся. Мы же давно вместе не живём. Ради сына только не разбегались раньше, – сумел удивить меня наш инженер. Жены его я действительно никогда не видел, и как-то даже не предполагал, что Юра женат, – Но это всё лирика. Ты мне про процессоры ответь.

– Пошли в закрома, – вздохнул я, – Будешь меня раскулачивать. Покопавшись в ящиках стола, я вытащил картонную коробку с Юриными инициалами.

– Вот гад, ты же их давно для меня отложил. Почему сразу не отдал? – возмутился Филя, легко поняв, что его инициалы на коробке написаны не просто так.

– Не поверишь, но со временем у меня просто беда, – сказал я чистую правду, огорчённо вздохнув.

– Мог бы и позвонить. Я бы сам примчался.

– А ты чего не позвонил?

– Я же не дурак, чтобы по телефону спрашивать, есть ли у тебя американские микросхемы, – пожал инженер плечами, впиваясь взглядом в содержимое коробки, – Это правда всё мне?

– Тебе, кому же ещё.

– Так ведь это богатство сумасшедших деньжищ стоит. На этих деталях пять компьютеров можно собрать. Тысяч по шесть за каждый.

– Оп-па. Ты хочешь сказать, что сможешь сам собрать компьютер? – поразился я.

– Конечно. Ты видимо журнал «Радио» давно не открывал. Так скоро и от паяльника отвыкнешь, – сварливо отозвался Юрий, давая мне понять своим тоном, что я чудовищно его отвлекаю от созерцания сокровищ.

Первые зарубежные ПК уже появились в СССР. Тогда еще среди инженеров не погасло ранее массовое радиолюбительство, переродившееся в духе времени в компьютеролюбительство – и продвинутые радиолюбители начали уже делать свои собственные компьютеры. В популярных журналах типа «Радио» публиковались электрические схемы и топология печатных плат. Многие захотели спаять свой первый Альтаир или KIM-1. Процессоры обычно привозили в карманах те, кто мог посещать зарубежье.

– Налюбовался? Чай будешь?