Никаких принцесс (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 11

   - Сделай с ней что-нибудь! - вместо ответа выдыхает Ромион, неприлично указывая на меня пальцем.

   Маг встречается со мной взглядом и бледнеет, как будто я не девушка, а какой-то... волколак! И только что съела его бабушку.

   - Ваше Величество, может быть, вы просто вывезете её за пределы Сиерны...

   Я давлюсь воздухом. Этот колдун, что, только что вежливо предложил Ромиону выкинуть меня за границу его страны?

   Ромион вздыхает ещё горше.

   - Я не могу, это наследница Зачарованных Садов, - «а то бы выкинул» невысказанное повисает в воздухе.

   - Да я сама уйду! - обиженно восклицаю я и, подхватив мишку, пытаюсь выбраться из кареты, но Ромион с магом встают в проходе грудью.

   - Виола, не смей!

   - Ваше Высочество, подождите, прошу вас... Минутку... Ещё немного, - колдун чарует, я с подозрением за ним слежу... Но в лягушку вроде не превращаюсь. Зато Ромион вдруг выдыхает, как будто снял с себя всю тяжесть мира.

   - Звёзды...

   - Я запечатал... Её Высочество... - задыхаясь, как после пробежки, говорит придворный маг.

   - Надолго? - с надеждой интересуется Ромион, но маг качает головой.

   - Часа на три, не больше.

   - Я сейчас же вызываю королеву Садов! - бледнеет Ромион.

   - Эй, а может, мне кто-нибудь объяснит, что происходит?

   Но Ромион себе не изменяет. Он торопливо отдаёт приказы, сдаёт меня с рук на руки армии горничных, которые несут меня в то, что здесь называется «гостевыми апартаментами», а по сути - дом в доме, в смысле, во дворце. Одна купальня чего стоит!

   Где-то на периферии маячит придворный маг, но больше никаких мужчин - только горничные. Уносят моего Самсона, снимают с меня пижаму, облачают в утреннее платье, пытаются прибрать мои волосы... И когда терпеть это у меня сил больше нет, дурдом, наконец, прекращается - с приходом мамы.

   Она вплывает в купальню, точно на облаке - из летних терпких ароматов. Розой всегда пахнет моя сестра, фиалкой, если верить Дамиану, - я, а вот мама - это всегда цветочная смесь, терпкая и требовательная. В детстве я представляла, что это золотая пыльца вокруг мамы - облаком. И до сих пор мне так кажется - неудивительно, ведь мама теперь носит всё золотое. Я не знаю названия ткани, из которой сшито её платье, но это что-то цветочное. В смысле, если взять лепесток той же розы и приложить к маминому платью да покрасить в золотой, будет не отличить от той ткани.

   Всегда красивая, моя миниатюрная мама теперь держит себя, как истинная королева. Горничные перед ней расступаются, приседая в реверансах, словно заранее знали, что королева фей придёт навестить дочь.

   Я же смотрю на неё и вижу, что теперь, когда проклятье снято, я действительно очень на неё похожа. Волосы, фигура - возможно, у всех фей такие. Но вот черты лица - мы кажемся сёстрами теперь, точно так же, как когда-то мама с бабушкой казались сёстрами мне. Просто одна чуть-чуть старше - видно по взгляду. Мудрее, быть может?

   Это было лет десять назад. Интересно посмотреть на бабушку сейчас... Ха. Сдаётся мне, скоро так и так её увижу.

   Мама прогоняет служанок и сама принимается за мной ухаживать... Дамиан как-то заметил, что я странно говорю о матери - о крёстной ведьме и то теплее. Ему есть чему удивляться - у него, говорят, была нормальная, обычная мать. А я уже лет десять знаю: моя мама - наследница (а теперь и вовсе королева), и титул важнее, чем дочь. Дочери. Так или иначе, меня никогда это не удивляло: сложно удивляться обычаям фей, побывав в их Садах. Я и не удивляюсь - ни тому, что мама всё-таки бросила папу и даже ни тому, что отца Роз она точно так же бросила, как и саму Роз. Для фей это нормально: наследница обязана родить дочь... И забрать её, когда та вырастет достаточно, чтобы её магия пробудилась. Обычно это происходит в двенадцать, но я была проклята, а Роз так и осталась феей лишь наполовину. Это я тоже приняла как данность: хоть Роз и казалась мне истинной феей, до уровня мамы она никогда не дотягивала. Ни по красоте, ни... всего этого. Флера. Пыльцы. Всего, что делает фею феей. Не знаю, мне пока сложно это объяснить, но я уже чувствую.

   Сейчас, выходит, моё время пришло - этого я и боялась, когда говорила Габриэлю: я была в Садах, и знаю, что там могут сделать с человеком. Со мной. Я не фея в душе, мне будет сложно. Наверное, мама это тоже чувствует: она долго стоит за моей спиной, глядя через моё плечо в зеркало. У неё тоже тёмно-синие, почти фиолетовые глаза, но взгляд - сейчас грустный. Она знает, что меня ждёт. Она сама через это прошла.

   Я же говорила, что сказка сказкой - а жить в этом мире... Не знаю, может быть, принцессой это было бы замечательно. Но не постоянно, не всегда. И не феей. Не мне.

   - Я научу тебя, как дать понять мужчинам, чтобы они тебя не тревожили, - говорит мама, наконец. Она не говорит: «Я научу тебя, как стать незаметной». Или: «Как вернуть всё, как было прежде». Мы обе знаем, что это невозможно.

   Мама маленькая, меньше меня. Может быть, даже меньше Ромиона. И её голос - он не человеческий, он тоньше. Нотки этого «нечеловеческого» я слышу последний месяц и у себя, когда говорю.

   - Было бы проще, если бы твой отец дал увезти тебя, когда тебе исполнилось шесть.

   Да, как раз тогда, когда я уяснила, что уродлива днём. И побывала в Зачарованных Садах - один-единственный раз. Меня там жалели. А если бы мама правда увезла меня тогда от папы навсегда - я бы стала парией среди фей. Одно дело терпеть неуклюжую уродину неделю, ну, две. Но годы? Легкомысленные феи столько ждать не могут.

   Мама оглядывает приготовленные для меня платья и морщится. Протягивает руку - и ей на ладонь падает такая же «цветочная» ткань, из которой сделано её платье.

   - Фиалка, - глядя на меня, говорит мама. - Фиалка всегда будет твоим счастливым цветком. Повернись.

   Ткань окутывает, превращаясь в громадную перевёрнутую фиалку. Пять тёмно-синих, под цвет моих глаз, лепестков расходятся от бёдер, а лиф украшают всё те же фиалки, только темнее и с ребристыми, точно рюш, краями.

   - Хорошо, - решает мама. - Но вот ещё...

   «Ещё» венок из фиалок ложится на мою голову - просто, но изысканно. Маленькая корона.

   А я только малодушно радуюсь, что эти цветы молчат. Но Роз как-то говорила, что фиалки вообще не разговорчивы...

   - Никому не позволяй заплетать тебе волосы, - предупреждает мама. - Они должны быть распущены. Так ты сильнее.

   - Но они же мешаются...

   - Потерпишь.

   Моя мама, королева, легкомысленно относится к моим жалобам давным-давно. Наверное, ей так проще. Так проще и мне: до недавнего времени она совсем не лезла в мою жизнь.

   Но я всегда знаю, если мне действительно, по-настоящему нужна будет помощь: мама сделает всё, чтобы помочь. А ещё - на самом деле под этим флером и легкомыслием, и забывчивостью (она давно уже не поздравляет меня с днём рождения и с Новым годом тоже) мама всё та же прекрасная, милая женщина-видение из моих детских снов, певшая мне колыбельную. Просто - незнакомка. Как и я для неё.

   - Миледи, - Ромион, видно, решил, что раз с эльфийским послом завтрак не задался, так стоит наверстать его с королевой фей. Во всяком случае, нас ждёт накрытый стол в столовой через три комнаты от купальни. Богато и изысканно: золото, тончайший фарфор, серебро и хрусталь... - Позвольте пригласить вас...

   Они всё-таки мамой одного роста, с усмешкой замечаю я, садясь за стол. Ох, да что ж это - Ромион превзошёл себя: он не только раздаёт нам обеим комплименты, он ещё и приказал положить по десять вилок вокруг наших тарелок. Зачем? Даже отец Роз подобным излишеством не страдает...

   Но мама, конечно, знает, как и когда пользоваться каждым прибором - чего не скажешь обо мне. Понятия не имею, кто как, а я всё ещё чувствую себя, как красивая дылда, нарядившаяся в цветок. В общем, не в своей тарелке.

   Хорошо хоть, в разговоре участвовать не приходится: мама с Ромионом обсуждают какой-то экспорт, отчего мама нехорошо щурится, а Ромион краснеет, но продолжает любезничать. Я же гоняю по тарелке листик салата... Пока эта идиллия не разбивается с грохотом - от открывшейся двери.