Никаких принцесс (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 38

И даже не стоит пытаться вставить хоть слово в эту «очередь» - Рапунцель слышит только себя. Зато она очень оптимистично застрелит вас словами. Она милая и добрая, наша Рапунцель.

Я терплю её ещё полчаса, пока она выкладывает, как счастлива меня видеть, как ей здесь нравится, и как там поживает Виллинда. У крёстной всё хорошо. Она что-то хотела мне передать, но Рапунцель забыла, что именно. Но обязательно вспомнит. Может быть, вечером. А может быть, завтра. Или вообще никогда.

Потом мне надоедает сидеть в траве и смотреть, как виспы пытаются понять, что такое Рапунцель, можно ли её погладить или лучше дёрнуть за жидкие волосики. Я встаю и тяну подругу за собой.

Рапунцель не умолкает. Её словесная «очередь» отлично позволяет отвлечься от Дамиана, а уж когда она пытается танцевать среди цветов, чуть не задавив ухаживающего за ними фея (помните, я рассказывала, как выглядят феи-мужчины, что они уродливы, писклявы, но очень трудолюбивы?). Фея Рапунцель замечает в последний момент, на целую секунду замолкает, а потом пытается повиснуть у визжащего трутня на шее.

Феи-мужчины поголовно интроверты, поэтому вокруг нас - пусто. Было, но когда фей завизжал, а виспы его крик подхватили, к нам сбежались все феи в округе, обоих полов. И даже парочка людей - детей лет пяти.

Давно Рапунцель не видела такого количества благодарных слушателей...

Пока она тарахтит, как всё вокруг замечательно, я узнаю дорогу до столицы: оказывается, быстрее пойти через портал, он тут, неподалёку: круг камней в саду анемонов.

Кое-как удаётся увести Рапунцель: она тискает детей, обалдевших висп, пытается потискать и фей. Трутни, разобравшись, что она не опасна, млеют от удовольствия: феи-женщины обычно предпочитают их не замечать, а человеческие дети первое время и вовсе с криком шарахаются.

Но соблазнившись анемонами, Рапунцель идёт за мной, а потом носится по саду, собирая цветы, как один огромный висп, пока я пытаюсь раскочегарить портал (вернее, понять, как он работает).

В итоге Рапунцель обзаводится венком из анемонов, заводит дружбу с особенно любопытным виспом - и вместе со мной неожиданно (кажется, я просто куда-то туда наступила) оказывается перед королевским дворцом.

Нет, мамин дворец вовсе не похож на дворец Ромиона или Роз. Он больше похож на громадную беседку, весь увит цветами, виноградником, вьюном и чем-то ещё душистым, цветущим и таким же ползучим. Здесь почти невозможно остаться одной ни на минуту, а если вдруг повезло: сквозь, хм, «стены», всё видно. Но это никого не волнует. Феи не имеют привычки подсматривать. Зачем подсматривать, если можно распахнуть дверь или залезть в окно и посмотреть с комфортом?

Рапунцель не сразу понимает, что мы уже на месте и громко интересуется у каждого встречного, как попасть в «дом королевы». Естественно, каждый встречный бросается ей объяснять: служат во дворце, как ни странно, в основном, люди. И если верить Роз, на работу сюда фиг устроишься: платят много, феи прекрасны и любвеобильны, вкусы у них разнообразны, поэтому даже горбатого и косого карлика кто-нибудь полюбит, лишь бы хорошо работал. Больше всего феи-женщины ценят, когда кто-нибудь за них пашет. Поэтому во дворце много людей, они все мужчины, и сейчас все они укладываются у ног Раупнцель штабелями, потому что её чары бьют без промаха абсолютно всегда.

Как-то эта неразбериха прекращается, но точно не скажу, как: меня приглашают пройти в покои королевы - отдельная беседка в саду роз. Рапунцель остаётся одна, но её это нисколько не смущает. Она готова дружить со всеми и каждым. Она любит этот мир.

Чёрт возьми, я ей завидую.

О Рапунцель мама уже знает - я замечаю на столе в углу такую же ракушку, как та, что чуть не убила меня недавно. «За твоей подругой присмотрят», - говорит мама. А потом ведёт меня к бабушке. Это ритуал, полагаю: десять лет назад меня тоже сразу же потащили к бабуле. Правда, тогда она занимала королевские апартаменты, но не важно. Бабуля не изменилась.

Роз говорила, что она нашла себе милого мальчика и с ним предаётся благодатной феечной старости (или правильнее будет - «феерической»?). В случае с бабушкой старость... относительное понятие. Вы можете представить себе старую фею? Дисней что-то пробовал изобразить в «Спящей красавице», но неубедительно, на мой взгляд. Феи не стареют. Они умирают - когда устают жить, это да. Но не стареют. Так что моя бабуля похожа на девочку едва ли старше меня, разве что глаза выдают возраст: слишком ледяные для семнадцатилетней. Слишком презрительные.

Меня бабуля презирала всегда. Я не достойна быть феей, считает она, но раз уж родилась, раз уж я первенец, надо работать с тем, что есть.

Они с мамой кружат вокруг меня, как коршуны, обсуждая, как ещё можно изменить меня в лучшую сторону. К определённому выводу не приходят, и бабуля задаёт сакраментальный вопрос: а как там с доброй волшебницей?

Потом они с мамой ссорятся. Бабуля никогда не кричит, мама тоже, но улыбаются они друг другу очень старательно и ласково бьют словами.

Всеми забытая, я сижу на широком подоконнике (бабуля простит, что я скинула её кадки с цветами, я полагаю?) и переглядываюсь с тем самым милым мальчиком, с которым бабушка и решила провести свою старость.

Он правда милый. Чем-то похож на Ромиона: такой же миниатюрный и тонкий. Но в глазах ни тени насмешки или расчёта. Он прозрачный, как стёклышко, этот красавец. Он с наслаждением мастерит для меня маленького воздушного змея, цепляет его к виспу. Висп парит над садом, змей парит тоже, но на некотором отдалении. И, благодаря магии, разворачивается в разные символы или надписи.

У мальчика хорошее чувство юмора, и он добрый. Мы успеваем подружиться и посмеяться над виспами, над моим нарядом, я узнаю, что этот молодец - сирота, и что о том, как погибли его родители, лучше не спрашивать. Бабуля его спасла, она просто богиня в его глазах.

Я вздыхаю и думаю, что тоже хочу быть богиней ну хоть в чьих-нибудь глазах.

Наконец, мама с бабушкой приходят к каким-то выводам, и аудиенция оказывается окончена. Меня уводят - с милым мальчиком я прощаюсь с сожалением. Он обещает сделать для меня нормального воздушного змея. Надеюсь, не забудет.

И да, его зовут Рауль. По имени я предполагаю, что он принц, но какая разница - в Садах на происхождение людей всем плевать.

- Понравился? - улыбается мама, когда замечает, что я оглядываюсь на бабушкин розовый сад. - Не завидуй, Виола. У тебя теперь таких много.

- То есть?

- Виола, дорогая, - улыбается мама. Ехидно улыбается, с насмешкой. - Позволь напомнить, что королева фей не обязана выбирать себе спутника жизни, но она должна родить наследницу. Стать отцом будущей принцессы - огромная честь для человеческих мужчин. И для этого совсем необязательно так, как я, сбегать в другой мир или в соседнее королевство. Твоя бабушка нашла моего отца здесь. К сожалению, он почему-то сбежал потом обратно в своё королевство. Наверное, потому что был слишком сильным волшебником. Но большинство...

А Роз ведь говорила про гаремы. Мы смеялись. Я как-то не думала, что меня это однажды коснётся.

- Мам, а что если я сейчас не хочу... рожать наследницу?

- Никто этого от тебя и не требует, цветочек мой. Но найди себе подходящего юношу. Позволь ему за тобой ухаживать. Вот увидишь, ты изменишься, станешь счастливее, и добрые дела сможешь совершать, не задумываясь!

Угу. Может, я лучше розовой пыльцы обкурюсь? Я тогда тоже буду совершать. Дела. Добрые. Не задумываясь.

Что я прошлый раз-то совершила? Папа, кажется, упоминал наркологическое отделение, которое потом перекочевало в Кащенко...

- Мам, а если он не захочет за мной ухаживать?

Мама смеётся.

- Виола! Ну что ты, как это - не захочет? Любой захочет...

Да, я помню, как они за мной, как за Рапунцель теперь, неслись до школьного мужского общежития. И по школе тоже...

- Мам, это же чары. Это не настоящее.

- Глупости, Виола. Глупости. И любой здесь будет рад тебе услужить отнюдь не из-за чар. Они знают, как себя вести, не переживай. Я лично отобрала тебе десять милых красивых мальчиков, они тебе понравятся...