Никаких принцесс (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 68

   - Рапунцель? - по привычке шепчу я. Конечно, никто не отзывается. Её башня за поворотом, но Рапи наверняка ещё в Садах. - Вилла? Матушка?

   Встать получается с пятой попытки - и то я тут же падаю. Ладно, если полежу ещё немного, отдохну, то потом ведь станет легче?

   Точно - и я закрываю глаза, слушаю шум ветра, перекличку птиц и потихоньку проваливаюсь в сон. Он полон драконами - они летают наперегонки. Потом их заслоняет лицо мамы и, оттеснив его, лицо Виллинды.

   - Виола! - вскрикивает мама, и я вся покрываюсь золотой пыльцой. Опять. - Звёзды, что они с тобой сделали?!

   А голос Виллинды упрашивает её успокоиться. Дескать, ради меня. Это мне нужен покой.

   Потом меня куда-то несут. Или я лечу? Точно, лечу на драконе, сидя за спиной Дамиана, держась за его плечи, а Дамиан что-то говорит мне, что-то доброе, своим обычным голосом, а не этим... от которого веет льдом. «Виил!» Почему он меня так называет?

   А мимо плывут розовые, золотистые и фиолетовые облака, а раненое солнце плещет алой кровью через чёрную линию горизонта.

   «Ты настоящий друг, Виил», - оборачиваясь, широко улыбается мне Дамиан. И что-то нехорошо сжимается в груди, что-то давит от обиды при его словах. Но почему? Я же хотела, чтобы мы остались друзьями...

   Только почему «Виил»?

Глава 8

 В которой меня сначала убеждают встать на сторону добра, а потом - зла

   - Виола, ты у меня умная девочка, ты должна понять, - уже третий раз начинает мама. Видимо, чтобы до «умной девочки» лучше дошло. - Этот мальчик, этот... демонолог...

   - Фафиан!

   - Да, Дамиан. Виола, он с самого начала тебя просто использовал. Понимаешь? - и с надеждой смотрит на меня.

   - М-м-м!

   - Твоя уважаемая матушка, милая Глория, - вставляет Виллинда, стоя в дверях, - сейчас бы сказала, что у неё есть замечательное зелье...

   - Вилла! Это была вынужденная мера!

   - А ещё меня называют ведьмой, - хмыкает крёстная и ловит мой взгляд. - Извини, Виола, мне ещё дороги эти милые безделушки в моей башне.

   ...Которые я недавно пыталась выкинуть в окно. Да потому что бесят меня все! Как будто сговорились! Мама уже третий раз поёт, что Дамиан мерзавец, и его - внимание! - надо убить. Не просто остановить, а убить.

   А крёстная молча за этим наблюдает.

   - Виола, давай ещё раз, - вздыхает мама. - Этот мальчик...

   - Фафиан!

   - Да, Дамиан, - он сильный маг, и ты помнишь, что он безроден, и что...

   - Мм-м-фея-фюфит! Фефя фрояфлятие фнял!

   Мама, подняв бровь, поворачивается к Виллинде.

   - Виола напоминает, что этот мальчик снял с неё проклятие, - равнодушно «переводит» крёстная.

   Мама вздыхает.

   - Виола. Дорогая моя. Сильные маги... они такие... сильные... Откуда ты знаешь, что он снял с тебя проклятие именно любовью?

   - Фа фифела, фон фиял!

   Мама снова поворачивается к Виллинде.

   - Она не верит, - просто отвечает та. - И, между прочим, Глория, моё проклятие можно было снять только любовью. Настоящей и чистой. Мне ли не знать.

   - Виллинда, мила... - Мама натыкается на взгляд крёстной, совсем не милый, и пропускает обращение. Но потом упрямо продолжает: - Ты ведь не станешь отрицать, что этот юный демонолог в чём-то сильнее тебя. Иначе Тёмной Королевой была бы ты...

   - Ничего ты, Глория, не понимаешь, - морщится крёстная. Потом, словно спохватившись, добавляет: - В чём-то он, может, и сильнее. Но не в моих же проклятиях.

   Мама морщится, но снова поворачивается ко мне.

   - Хорошо, допустим, он тебя полюбил. Но это была любовь, в которой он себя убедил, Виола, любовь, вызванная специально, чтобы потом...

   - Глория, настоящую любовь специально не вызывают, - хмыкает крёстная. - Это тебе не приворотное зелье - выпил и готово.

   Мама закатывает глаза - но поворачивается к крёстной спиной, так, чтобы Виллинда ничего не заметила. И кладёт руку мне на плечо.

   - Виола, поверь. Я хочу тебе только добра, и сейчас...

   - Фафа фафффяфи фефя!

   - Она просит, чтобы её развязали, - переводит Виллинда. И сама же отвечает: - Нет. Или ты выкинешь из моей башни всю мебель, а потом выбросишься сама. А мне потом порядок наводить. Одной. Так что сиди так, Виола, раз не можешь спокойно мамины глупости слушать.

   - Почему глупости? Виллинда!

   - Глория, мы это уже обсуждали. И кляп на твоём месте я бы всё-таки вытащила.

   - Фа!

   - Тогда она меня точно слушать не будет, - резонно замечает мама.

   - А чего ты хотела? - усмехается Виллинда. - Шестнадцать лет не вспоминала про дочь, а потом, как выяснила, что она твоя наследница, так сразу зачастила в её жизнь и ждёшь, что она тебя примет?

   - Виллинда, это больно, - капризно тянет мама. - Мы с Виолой отлично друг друга понимаем.

   - Я вижу. Понимаете. Особенно, когда твоя дочь связанная и с кляпом. Ты просто мастер убеждения, Глория.

   - Вилла, ты могла бы мне помочь, - вздыхает мама. - А так ты только хуже делаешь. И больнее. Мне. Так нельзя, мы же подруги.

   - Я ведьма, мне можно, - Вилла снова ловит мой взгляд и подмигивает.

   А мама начинает заново. Говорит она действительно убедительно, как... Как наверное и должна королева. Жечь глаголом, и всё такое. И если закрыть глаза и представить, что речь идёт не о Дамиане... Да я бы, пожалуй, рванула на баррикады первой.

   Но мама говорит о Дамиане и совсем не в том ключе, в каком хотелось бы мне. Вместо «да, дочь, мы конечно поможем тебе вернуть ему сердце», мама убеждает меня, что сердца у Дамиана никогда не было. У Властелинов сердец не бывает. Они злы по умолчанию. Дамиан тоже был по умолчанию зол, просто успешно это скрывал. А я, такая дура, дала обвести себя вокруг пальца. Впрочем, в уме Дамиану не откажешь, признаёт мама, он обманул даже её, королеву Садов! Нет, она всегда подозревала, что этому мальчику доверять нельзя, но не предполагала даже, что он может отправить своего слугу в Сады, чтобы тот - какой ужас! - претворился спутником и использовал наследницу фей. Дальше следует немного причитаний о моей нелёгкой судьбе всю прошлую неделю (ни слова о зелье, которым меня насильно напоили) и снова о Дамиане. Теперь-то этот мерзавец показал своё истинное лицо. Теперь-то все, все знают, что он за человек. Узурпировал трон у родного брата. Поставил этого самого брата статуей в саду! Взял в заложники учеников лучшей магической школы! Собирается завоевать мир! Но мы - мы, феи - ему не позволим! Мы знаем, как остановить чудовище, посмевшее покуситься на мир и покой нашего мира! Мы, - тут мама делает эффектную паузу, - поддержим истинного героя, способного сразить Тёмного Властелина.

   - Глория, ты уверена, что сейчас именно то время?.. - встревает Виллинда.

   Мама, захлебнувшись воздухом, поворачивается к ней.

   - Сейчас не то время, чтобы делать паузу! Чтобы останавливаться! Мы победим!..

   - Я просто хотела напомнить, что твоя дочь, связанная и с кляпом, может неправильно тебя понять.

   - Виола - настоящая фея и послушная дочь, она обязательно примет мою сторону, - патетично восклицает мама.

   - Ну-ну, пока кляп не вытащишь.

   Мама отмахивается и поворачивается ко мне.

   Дальше начинается рекламная кампания героя. Он и такой, он и сякой, и обязательно победит, и Властелина сразит...

   - Фо фефь, фаф фрафит?

   - Виола против убийства её бывшего друга, - переводит Виллинда.

   Мама ловит мой взгляд.

   - Виола, я понимаю, как это должно быть тебе непривычно, но иногда герою приходится убивать злодея. Пусть тебя успокаивает, что делать это нужно не тебе...

   - Ну да, у добра-то всегда ручки чистые, - вставляет крёстная.

   - Виллинда, пожалуйста!..

   - Хорошо, хорошо, я просто вспомнила, как один такой идиот, то есть герой, однажды пытался убить меня...