Светлая сторона тьмы (СИ) - Бондарь Ирина Михайловна - Страница 98

И все же как он должен был поступить? Изменило бы это судьбу, если бы Айвин не был таким упрямым гордецом и боролся до конца за дочь, за младшего сына? В день смерти Леа тсарь плакал при Киране, не стыдясь своих слез, и ему даже показалось, что извечная стена между ними стала тоньше. А потом были другие заботы, похороны, поиски Солы, и это вернуло все на свои места.

Влад поступил абсолютно так же, но внезапно Айвина испугало, что юный тсаревич в случае его гибели тоже не почувствует ничего, кроме облегчения. Стало страшно. И почему-то больно. Нет, он пока еще правитель этой страны и не пойдет на поводу у эмоций! Что бы там ни думал Киран, ему придется занять трон, поскольку Соланж, даже если она еще жива, навсегда потеряна для Алайи. И мальчишка просто обязан стать лучшим правителем, даже если его отношения с отцом при этом окончательно испортятся.

Сола. Маленькая испуганная девочка с медовыми глазами стала совсем взрослой. Традиционное воспитание девочек-аристократок меняло ее с самого детства. Лет в десять-двенадцать исчезло вечное наивное любопытство, которое доставляло столько хлопот, она научилась остерегаться сурового отца, прятать взгляд и тенью жалась к матери. К пятнадцати худенький подросток превратился в юную молчаливую красавицу, и яростное золото ее волос полыхало на солнце, ослепляя.

А ведь он собирался отдать ее этому болвану Келину, пустому напыщенному глупцу! Сразу нельзя было сказать, каким шейсом он станет, но теперь-то правитель Диостана проявил свои способности в полной мере. Этот бесполезный выскочка просто недостоин был тсарской дочери! Хотя, если вспомнить, где сейчас была девушка, может, лучше бы она и впрямь тогда вышла за княжича.

Только после памятной встречи в Сумрачном Эйде тсарь впервые взглянул на Соланж другими глазами. Девочки в семье обычно выходили замуж за знатных аристократов и не претендовали на трон, а когда бывали исключения, дело заканчивалось интригами, заговорами и прочими закономерными последствиями вмешательства женщин в политику. Поэтому традиции старались соблюдать, редко когда рассматривая знатных барышень серьезно. Разумеется, как можно управлять страной, не умея толком читать? Рабы могли прочесть скучающей знатной даме любую книгу, девушкам же полагалось заниматься музыкой, пением, вышивкой, они подолгу гуляли, общались с фрейлинами и другими такими же дамами. Судя по поведению тсаревны, у темных она занималась чем угодно, но только не этим.

Посреди огромного чужого зала на Айвина смотрела настоящая тсарица. Его поразила спокойная уверенность, с которой Соланж находилась среди дейминов, ни следа страха в ее облике, хотя даже ему было немного не по себе. Стянутые в строгую прическу волосы, элегантное сдержанное платье, сверкающая диадема на голове придавали ей тсарственного величия. Надо отдать темным должное, они смогли все обставить именно так, чтобы добиться нужного эффекта. И не эта ли диадема изображена на картине времен трехсотлетней давности? Кажется, одна из тсариц Алайи когда-то носила ее, а затем украшение бесследно сгинуло во время одной из войн. Получается, не так уж и бесследно.

И пускай во время общения с дочерью тсарь все же увидел тень испуга в медовых глазах, был момент, когда ее решительный напор чуть не заставил его сделать шаг назад.

- Не вам стыдить меня именем матери! Достаточно и того, что вы обвинили меня в ее смерти, а после заперли в Залах забвения! У вас больше нет права приказывать мне. Не может быть доверия поднявшему руку на своих детей.

Звонкий злой голос наполнил зал, больно ранил в самое сердце. Айвин ничего не понимал, кроме того, что дочь обвиняет его в чем-то страшном, что она верит в правдивость этих обвинений и не вернется вместе с ним домой. Досада на собственные чувства и затаенную надежду на благоприятный исход визита заставляли тсаря говорить и поступать, как обычно, но сердце его билось тяжело и гулко.

Светлый владыка ушел ни с чем, оставив свою дочь в руках темных. После этого все стало намного хуже. Киран узнал о тайном визите, чуть не убил себя, не рассчитав сил, и воспользовался Зеркалом душ. Их ждала война, гибли шейсы и деймины, а ради чего это? Что даст победа, что принесет поражение?

Воспоминания роились в голове, образ Соланж стоял перед глазами. С возрастом она стала похожа на Леа, хотя раньше такого сходства не было. Жесты, мимика, неуловимое нечто, так любимое Айвином в жене. Ирония судьбы: Маркус родился точной копией отца, Кирану достались глаза матери, Сола же взяла от нее все, кроме взгляда. Из-под пушистых ресниц в лицо отцу смотрело его собственное упрямство, раньше он этого не замечал.

А раз уж характером девочка пошла в него, то переубедить ее будет крайне сложно.

И все-таки, что наплели темные, чтобы заставить ее поверить во всю эту чушь? И при чем здесь Залы забвения? Старая страшная тюрьма, в которой кроме призраков ни одного заключенного уже много лет не было. Тсаревна и знать о ней не могла, не то, что бывать в таких местах! Однако подобную злость и отчаяние невозможно внушить, эти чувства шли от сердца, так что загадка тех слов не давала правителю покоя.

За дверью раздались голоса, прерывая ход мыслей. Он же просил не беспокоить! Проклятье, неужели все нужно повторять по несколько раз!

Двери тсарского кабинета открылись, после чего внутрь вошла достаточно странная компания. Дирака сопровождали двое его подчиненных, один из которых держал на руках мальчишку лет трех-четырех. Деймина! Ребенок испуганно молчал, хотя в его возрасте более ожидаемой реакцией были бы слезы и крики.

Вместе с главой службы безопасности и его шейсами, несмотря на возражения Дирака и отчаянные просьбы секретаря вошел Киран в сопровождении Флавия. Подросток молча улыбался и демонстрировал в достаточной степени язвительную улыбку, намекая окружающим, что отделаться от наследника престола так просто не получится.

Айвин тихонько вздохнул.

- Тихо! - чуть слышный холод в голосе правителя заставил спорщиков замолчать, а кроху-деймина еще шире открыть глаза от испуга. - Что здесь происходит, господа? С каких пор в тсарский кабинет разрешено врываться вопреки моему приказу не беспокоить?

Киран и Дирак переглянулись, как бы предлагая друг другу высказаться, Флавий и остальные молча ждали.

- Отец, я настоятельно прошу вас позволить мне остаться и выслушать доклад господина Дирака и его подчиненных. Вы сами видите, кого они привели во дворец. Появление деймина в Алайе событие исключительное, а у меня есть некоторые подозрения относительно личности мальчика, поэтому как ваш наследник я должен знать подробности. Такое событие, как похищение члена правящей семьи темных повлияет на международную политику достаточно сильно, я полагаю, и хотелось бы быть в курсе.

- Его высочество рассуждает о вещах, которые ему знать как раз не следует, - немного раздраженно ответил Дирак, сузив глаза. - Ваше величество, наш разговор долен носить конфиденциальный характер. Возможно, мы отвлекаем тсаревича и придворного мага от других важных дел, поэтому после беседы со мной вы сможете посвятить наследника в подробности настолько, насколько посчитаете необходимым.

Они снова заспорили, юнец возражал, опытный мастер был изворотливее в словесных поединках. Тсарь же медленно начинал сердиться.

- Господа, извольте вести себя подобающе. Итак, Киран, вы сказали, что произошло похищение члена правящей семьи Сумрачного Эйда. Что дало вам основание утверждать это?

Мальчишка слегка замялся.

- У одного из братьев рей Найта есть сын, мне об этом говорила Соланж во время нашей беседы через Зеркало душ. Когда мы с господами случайно столкнулись в коридоре, я увидел маленького деймина и рассудил, что раз сам господин Дирак сопровождает такого пленника, то его статус должен быть достаточно высок. К тому же, какой смысл похищать простого ребенка, если всем уже известно, что на темной стороне держать светлую наследницу. Полагаю, это похищение должно поставить обе стороны в равные положения.