Чаропад (ЛП) - Нейл Хлоя - Страница 32

— И это заставляет его задуматься, действительно ли я из хороших парней, — закончила я.

— Ага, думаю, так и есть.

Мы снова продолжили идти. Чувствуя себя полностью отвергнутой, я пнула ржавый кусочек металла на земле. Он отскочил в темноту.

— Ты задаешься вопросом, из хороших ли я парней?

Чтобы ответить, ей потребовалось пугающе много времени.

— Я хочу думать, что ты из хороших парней. Но ты должна сама принимать такое решение. И, может быть, понятие «хороший парень» не для всех одинаковое. Для членов Общины оно одно, а для нас другое. Поэтому, возможно, для некоторых Адептов оно не такое, как у других.

Мне не понравилось, как это прозвучало. Но я знала, что чувствую.

— Никто не имеет права брать то, что им не принадлежит, — сказала я. — И это включает в себя кражу душ или энергии, или что бы там ни забирали Жнецы. Но я не росла среди этого, Скаут. Для меня это ново, и единственное, что знаю, я почерпнула у других людей. Вы говорите, что Жнецы плохие, и я вам верю. Но я также думаю, что здесь происходит что-то большее, чем нам говорят. Нечто большее, чем Жнецы — плохие, Адепты — хорошие. И я считаю, что нам нужно выяснить, что это.

Думаю, ей тоже нужно принять решение. Я разрушила ее мир, заставила задуматься о том, о чем она, скорее всего, думать не хотела — о возможности того, что та правда, которую она знает, может оказаться не совсем правдой. Это риск, на который я пошла, рассказав ей о том, как к этому отношусь. Я могла только надеяться, что она достаточно сильна, чтобы взять это препятствие вместе со мной.

— Когда я впервые поняла, что могу плести заклинания, — произнесла она, — мои родители пришли в ужас. К счастью, Анклав нашел меня довольно быстро после того, как проявились мои силы. Они хорошо ко мне относились, и то, что они говорили, имело смысл, понимаешь? Но мне также говорили, что Жнецы плохие. Плохие без исключения. Всегда самовлюбленные. Я не хочу думать, что тут все запутаннее, чем кажется. Не хочу думать, что мир — это гигантская серая дыра, и невозможно отличить добро от зла.

Она вздохнула и посмотрела на меня.

— Но это не лучший способ прожить жизнь, и это не может быть лучшим способом провести несколько лет, имея такую силу. Если ты так считаешь, то я с тобой. Я не хочу быть частью команды просто потому, что это команда, в которой я выросла. Я хочу быть частью команды, потому что это правильная команда.

— Ты же понимаешь, существует риск, что такой нет. Существует риск, что мы выясним что-то, чего не хотим знать.

Она кивнула, и тогда я поняла, что она в деле.

— Тогда давай выясним.

* * *

Я знала, что Джейсону нужно время и пространство, но это не значит, что меня не пугает тот факт, что он ушел. Я проверяла телефон каждые несколько секунд, надеясь, что увижу сообщение, где говорится, что он поспешил с осуждением и сожалеет, что оставил меня плакать в туннеле.

Но мой телефон молчал.

Когда мы удостоверились, что дверь туннеля надежно заперта, то направились наверх в свои кровати.

— Долгая ночь, — сказала я после того, как пошла за ней в ее комнату и закрыла дверь от любопытных фиф.

— Очень.

— Как думаешь, Джейсон выйдет с тобой на связь?

— Прямо сейчас я действительно не знаю.

А я настолько на него разозлилась за то, что он ушел, поэтому даже не была уверена, волнует ли меня это.

— Знаешь, что нам нужно сделать?

— Что же? — спросила я, но она начала рыться в своей сумке-почтальонке. Она вытащила дешевый блокнот на спирали и ручку, а затем сняла колпачок.

— Начинаешь писать роман?

— Ха-ха-ха, Паркер. И когда-нибудь начну, но не сегодня. Он будет называться «Злая Ведьма Среднего Запада».

— Скажи, что ты шутишь.

Выражение ее лица сказало, что она вполне серьезно. А это печально, очень, потому что название просто ужасное.

— Это что, типа, твои мемуары или что-то в этом роде?

— Будут ими, — ответила она, садясь на кровать. — Но я, понятное дело, не смогу их написать, пока люди не узнают, что мы на самом деле существуем.

— Таким образом, они не посчитают это фантастикой?

— Именно, — ответила она, наведя на меня свою ручку. — Но дело не в этом. Мы займемся кое-чем веселым, Паркер. Мы напишем список.

— Это, должно быть, самая скучная идея, которую я когда-либо слышала. Список чего?

— Просто, ну, знаешь, всякого-разного. — Словно в доказательство своей точки зрения, Скаут открыла блокнот и написала «СПИСОК» большими заглавными буквами в верхней части первой страницы. — Это будет похоже на наш памятный альбом слов. Ну, знаешь, вместо того, чтобы хранить отрывные талоны, ленты выпускников и дерьмо вроде этого, у нас будет этот список всех наших воспоминаний и тому подобного. Догоняешь?

На самом деле, не очень, но мне понравилась идея иметь памятный альбом для нас двоих. Не уверена, что мне очень хочется помнить о моем жизненном опыте в средней школе — и я вряд ли забуду жизнь в качестве Адепта — но это будет только для меня и Скаут. Что-то, о чем можно будет вспомнить в старости... если мы проживем так долго.

— Хорошо, — произнесла я. — Давай попробуем составить этот список. Что ты хочешь в него внести?

Она постучала ручкой по подбородку.

— Думаю, первое, что в него войдет, должно быть чем-то значительным, понимаешь? Что-то, о чем мы обязательно вспомним позже.

— Магия огня? Звездная компашка? Жнецы?

— Все это подходит, но это настолько... банально. Для нас, я имею в виду. Но... нам нужно что-то покруче. Что-то получше.

— Оборотень? Убежище? Анклав?

Она покачала головой.

— Слишком специфично.

— Знаешь, я уже придумала название тому, чем мы ежедневно занимаемся. Сейчас я начну перечислять существительные в алфавитном порядке. Муравьед. Антилопа. Архитектура. Лавина[39]. Останови меня, когда что-то навеет.

Должно быть, она что-то придумала, потому что начала яростно записывать. И когда она наконец показала мне страницу, там было перечислено все, что я упомянула. Но в верхней части списка ее корявым почерком было написано несколько простых слов, которые много значили:

Я прикусила губу, чтобы снова не разразиться слезами.

— Хороший выбор, Грин.

— Знаю, — тихо ответила она. — Но в этом вся суть, верно? А теперь, — произнесла она, постукивая по бумаге, — давай займемся Адептами.

Через двадцать минут мы исписали три листа бумаги.

Уроки кажутся полнейшим отстоем, когда ты счастлив, когда стоит прекрасная погода, или ты хочешь оказаться на улице, занимаясь чем угодно, но только не учебой.

Но все становится гораздо хуже, когда у тебя депрессия. Когда тебе только и хочется, что сидеть в своей комнате, пялясь на телефон в ожидании звонка, который, скорее всего, даже не поступит. Чем больше ты ждешь звонка, тем тяжелее становится его ждать, время тянется медленнее. Чем медленнее становятся уроки, тем больше тебе хочется погрузиться в себя и сделать так, чтобы время шло быстрее.

Но, конечно же, этого не происходит. И Джейсон так и не позвонил. Не написал сообщение. Он вообще со мной не связывался, даже чтобы подтвердить, что мы точно идем на Тайный праздник.

Стояла полная тишина, и это сводило меня с ума.

Скаут думает, что раз он не звонит, то это хороший знак — что если бы он действительно хотел со мной расстаться, то уже сообщил бы мне об этом. Не уверена, что отсутствие новостей — это хорошо, но не похоже, что я могу с этим что-нибудь сделать. Я не собираюсь писать или звонить ему. Он меня бросил, а не наоборот. Я поддержала его, когда он рассказал мне, что проклят, и семья на него давит. Я могла бы сказать ему, что для меня это слишком драматично, что существует слишком большой риск, что позже я останусь с разбитым сердцем.