Элемента.L (СИ) - Лабрус Елена - Страница 76

И она махнула на бабку рукой и полезла в карман за сигаретой.

- Складно Дуся ты говоришь, - заметила ехидно Вера Павловна, - Да только в том-то и фокус, что ожерелье то простое, а не драгоценность какая. Из простого стекла сделано.

- Ммм, вон в чем секрет, значит, - сказала Евдокия Николаевна, выпуская струйку дыма через уголок рта, - Что ж ты себе такое сама не сварганишь? У нас стекла этого после замены окон у завхоза в сарае пруд пруди. С ног до головы ожерельями можно увешаться. Главное не порезаться только насмерть, когда нацеплять будешь, а там глядишь, как раз с ним лет сто и проживешь.

- Ладно, пойду я и правда! - никак не отреагировала старушка на сарказм, закашлялась и бодро встала, - А то насидишься здесь у тебя в дыму и одежду провоняешь, и легкие еще потравишь. Я тебе, кстати, гостинец, под стать и принесла, - сказала Вера Павловна, доставая из кармана пачку сигарет, - Чуть не забыла.

Купчиха снова хрипло засмеялась, глядя на новую синюю пачку в прозрачной пленке с наклейной сверху акцизной маркой.

- Медиум, значит! Да, только я покрепче курю, - сказала она вместо спасибо, когда дверь за поспешно удалившейся гостьей уже закрылась.

Выкинула недокуренную сигарету в окно, подошла к комоду, открыла верхний ящик и бросила туда подарок. Погладила вырезанные по центру ящика буквы, тяжело вздохнула и только после этого закрыла комод и вернулась на свое место у окна.

Дэн все это время не отрываясь наблюдавший за старушкой, опомнился, что можно было узнать больше, пока они говорили, сконцентрировался... и на появившемся перед ним Экраном бабкиной памяти увидел то, чего никак не ожидал увидеть. Два ярко-зеленых попугайчика с красными клювами в большой ажурной клетке.

Картинка с попугайчиками еще не успела смениться, когда в кармане у Дэна завибрировал телефон. Пришлось ретироваться. Только оказавшись в своей комнате, он увидел, что звонок был от Арсения.

- Занят? - вместо приветствия спросил его друг.

- Уже нет, - ответил Дэн.

- Потрещать бы, - сказал Арсений.

- Не вопрос, - так же лаконично согласился Дэн.

- Хотел тебя пригласить пообедать в каком-нибудь приличном месте, но в этом городе есть только одно место с приличной едой, - сказал Семен.

- Я его, кажется, знаю, - улыбнулся Дэн.

- Как обычно, в библиотеке?

- Сейчас? - уточнил Дэн.

- Было бы отлично! - ответил Арсений, и добавил уже увидев Дэна и только тогда отключив телефон, - Просто красава!

- Соскучился что ли? - спросил Дэн, тоже опуская телефон в карман больничных брюк.

- Есть немного, - улыбнулся Семен, и они отправились прямиком в кухню.

- Какой-то день сегодня, - поделился Дэн, - неожиданный.

- В плохом или хорошем смысле?

- Это зависит от того, о чем ты хочешь поговорить, - уклончиво ответил Дэн.

- Ну, тебя это может и не особо касается, но мне надо поделиться. И вообще, просто хочу, чтобы ты знал.

- Ну, рассказывай! - сказал Дэн, когда они остались одни.

Антонина Михайловна как всегда безупречная и ненавязчивая накрыла им на кухне на двоих обед и удалилась.

- В-общем, это про Изабеллу, - сказал Арсений и по тому, как он сдержал, даже подавил улыбку, которая неизменно появилась, когда он произнес имя девушки, Дэн не понял, новости будут плохие или хорошие.

- Странно, почему я именно об этом и подумал, - словно обращаясь вслух к самому себе, произнес Дэн, но Арсений его проигнорировал.

- Правда, не только про нее одну. Но начну по порядку, - и он положил вилку, которую только что взял, - Прости, кстати, что не проводил тебя после Тайской вечеринки. Собственно говоря, потому и не проводил, что с того вечера все и началось.

- Да ладно. Я ж разве не понимаю, - отмахнулся Дэн, - Говорил с Изабеллой?

- Если бы только с ней, - он опять взял вилку и начал рисовать ей на скатерти, - Но сначала да, я встретил в коридоре Изабеллу. Одну. Предложил показать ей дом.

- Как удобно! - жуя, прокомментировал Дэн, - Сначала дом, потом свою комнату, потом свою кровать.

- Так. Заткнись! - зло сказал Арсений и так сверкнул глазами, что Дэн понял, что его скабрезные шуточки и впрямь неуместны. Он жестами показал, что извиняется и замолкает.

- В-общем, сначала мы просто говорили ни о чём. А потом я просил, как получилось, что она стала работать у моего отца. Я уверен, отец научил ее, что нужно говорить, если я ее об этом спрошу. Ведь я не должен был знать правду.

- О том, что мама жива? - уточнил Дэн.

- Да. О том, что она жива, о том, что это она попросила Изабеллу стать ее помощницей и много чего еще. Все это оказалось взаимосвязано. Но я задал ей этот неудобный для нее вопрос и знаешь, что она ответила?

- Нет, но надеюсь, ты мне сейчас об этом расскажешь, - ответил Дэн, хотя вопрос был явно риторический.

- Я бы очень хотела сейчас соврать, но я не могу тебе врать. Я бы очень хотела сказать тебе правду, но и этого я тоже не могу, потому что это не моя тайна, - сказала она. - А если я скажу, что уже знаю эту тайну? - спросил я. - То тогда ты расскажешь мне остальное? И я сказал, что знаю, что моя мать жива. И тогда она рассказала мне, что познакомилась с ней случайно. Это было давно, когда она только прошла инициацию и еще училась в нашей школе. У них уроки частично проходили в Замке Кер, потому что замок огромный и керы выполняют там самую разную работу. Их со всеми этими работами и знакомят, чтобы они имели представление обо всем, и потом могли выбрать, чем они действительно хотят заниматься. Оказывается, моя мать там находится как бы в госпитале.

- У них там что, и больница есть? - удивился не на шутку Дэн, - Асы при жизни то ничем не болеют, зачем же им после смерти лечиться? И от чего?

- В том то и дело, Дэн, что это, мягко говоря, больница для душевнобольных.

- О, Господи! - Дэн даже не смог дальше есть и с тревогой посмотрел на друга.

- Да, Дэн, да! Она в дурдоме! - он бросил вилку, откинулся на спинку стула и тяжело вздохнул, - Я все раньше никак не мог понять, почему она ничего не рассказала о том, что с ней произошло и так далее. Ладно, отец не может об этом говорить, потому что ему тяжело. Но ведь он должен был ее спросить!

- Может она побоялась, что это может вам навредить, если вы что-нибудь будете знать, поэтому ничего и не рассказала? - предположил Дэн.

- Если бы! Оказывается, она просто потеряла память! - снова вздохнул Арсений.

- А, так у нее амнезия? - уточнил Дэн.

- Дэн, это у людей амнезия. С точки зрения кер, что работают в этой лечебнице, это необратимые изменения, которые причисляют к сумасшествию.

- Ее что там, в смирительной рубашке держат?

- Нет, к счастью, нет, - ответил Арсений, - но это довольно изолированное место. Хотя свидания с родными и разрешены. И судьбу свою они не могут решить сами.

- То есть? - не понял Дэн.

- То есть они сами не могут принять решение о перерождении. Не могут сказать: "Все, стирайте мою память, я ухожу!" Это решение за них могут принять только оставшиеся родные. Или врачебная комиссия, если родных не осталось.

Дэн все понял.

- Ты хочешь сказать, что это решение должен принять твой отец? - тихо спросил он.

- Да. Но он никогда его не примет.

-           И я понимаю почему. Но разве это плохо?

- Я общался с ней Дэн. Несколько дней назад.

Арсений замолчал, переживая снова, этот видимо тяжелый для него момент.

- Я не видел ее больше десяти лет. Я думал, она умерла. И знаешь, - он снова замолчал, собираясь духом произнести то, что он хотел сказать, - Лучше бы она умерла.

Дэн был потрясен до глубины души. Он во все глаза смотрел на Арсения, пытаясь понять, что же чувствует он сейчас. Но его лицо застыло каменной маской. Он не нервничал, не играл желваками, как он обычно делал, когда переживал. Ничего.