Элемента.М (СИ) - Лабрус Елена - Страница 68

И она искренне улыбнулась Еве.

- Россия - большая. Здесь тоже не везде бывает снег, - улыбнулась Ева.

- Это не правда! Не всё, где бывает снег - Россия, но в России снег бывает всегда! - ответила Виктория и они обе засмеялись.

- Я тоже пыталась представить себе этот парк весной, - сменила тему Ева. - И цветущие розы на всех этих арках.

- Хотела бы я это увидеть! - искренне поддержала ее Виктория.

- Но розы в нашем климате не растут, - вздохнула Ева.

- Так странно слышать это "но", - ответила собеседница, - Не растут или не зимуют?

- А есть разница? - удивилась Ева.

- Колоссальная! - удивила ее Виктория. - Пойдёмте! Если, конечно, Вы не против прогуляться, - пропищала она.

- Я не против, - согласилась Ева.

- Тогда вниз, - и Виктория показала рукой на левую, ту, что была со стороны Евы, лестницу.

На площадке перед спуском стояла женская статуя с длинными распущенными вьющимися волосами и полуобнаженной грудью. И смотрела прямо перед собой, на статую на правой лестнице. Ева готова была к надписи у ее ног. «Афродита. Венера.» Но на кого она смотрела?

- Подожди, - сказала Ева Виктории, резко сменив направление и почти побежав на противоположную сторону площадки.

К ее удивлению Виктория последовала за ней.

- Гефест? - уставилась Ева на коренастую фигуру бога.

- Гефест. Вулкан, - прочитала вслед за ней Виктория.

Гефест смотрел вниз. На женскую фигуру у подножия лестницы.

- Но почему Гефест? - недоумевала Ева, спускаясь.

- Почему что? - спросила ничего не понимающая Виктория.

- Почему Афродита смотрит на Гефеста? - толи ответила, толи спросила у девушки Ева.

- Наверно потому, что она статуя и ее так установили, - ответила она недоумевая.

- Да, они все статуи, но мне кажется, в том, куда направлен их взгляд есть определенный смысл. Вот Афродита. Гефест был ее мужем, но любила она Адониса. Вот не удивлюсь, если там стоит Адонис, - и она показала пальцем на подножие левой лестницы.

- Адонис умер, и ее выдали замуж за Гефеста, - ответила Виктория.

- Адонис не умер, его убил Арес, - сказала Ева.

- Ну, живее от этого он не стал, - парировала своим писклявым голосом Виктория.

- Как раз стал! Каждую весну его отпускали на землю повидаться с тоскующей по нему Афродитой.

- По ее просьбе! Или по просьбе Персефоны, - удивила Еву девушка.

- То есть? - не поняла Ева.

- То есть сам Адонис если бы и вернулся, то только ради Диониса, - улыбнулась в ответ она.

И они спустились к подножию лестницы. Впрочем, судя по шлему, который был виден издалека, Ева и так знала, что Гефест смотрит на Афину. И табличка гласила "Афина. Минерва".

- Гефест смотрит на Афину, - констатировала Ева.

- А Афина смотрит на небо, - задирая голову, сказала Виктория, - Что лишний раз подтверждает ее статус богини-девственницы.

- О, нет! - возразила ей Ева, отходя от статуи подальше, - Афина смотрит на дом, то есть в пол оборота, но всё же на Гефеста.

- Афине нравился Гефест, но статус богини-девственницы не позволял ей большего, - уверенно продолжила Ева.

- А Гефест был мужем Афродиты, который ни разу к ней не прикоснулся, - поддержала ее Виктория, - Думаешь её, Богиню любви это не задевало?

- Думаешь, поэтому она смотрит на Гефеста, а не на Адониса? - и Ева прямиком направилась к статуе юноши, если ее предположение было верно.

- Думаю, поэтому она всю жизнь изменяла Гефесту. Потому что любила его. И эта ее безответная любовь от отчаяния делала ее столь безрассудной, - ответила Виктория, - А вот по какой причине смотрят друг на друга все эти статуи мне неизвестно.

И она остановилась рядом с Евой перед статуей Адониса.

- Но, чёрт побери, Виктория, это Адонис! - воскликнула Ева, - И если ты права, то вон тот хмырь с палкой и шишкой на ее конце, который стоит к нам спиной - Дионис.

- Вы абсолютно правы! - пропищала Виктория, - Именно потому, что в руках его эта палка.

- Знаешь, называй меня, пожалуйста, на «ты». Мне надо было сразу тебя об этом попросить, - остановившись, попросила её Ева.

- Я попробую, - улыбнулась Виктория, - Не знаю, получиться ли у меня.

- Ну, у меня же получается, хотя ты меня об этом совсем и не просила, -  посмотрела на нее Ева.

- У Вас очень естественно это получается. Я не против, - пропищала Виктория.

- У тебя! - поправила ее Ева, - Скажи: у тебя!

- У тебя-с, - пискнула Виктория.

- Ну, пусть будет у тебя-с, - развела руками Ева.

- Удивительно, как логично в этом парке расположены статуи.

- Как вы, эээ ты, заметили, что есть система, по которой они именно так стоят?  - спросила Виктория.

- Не знаю, - правда не понимала Ева, - просто я как-то увлекалась древнегреческими мифами. Ты, кстати, тоже, я вижу в теме.

- О, да, я в теме, - скромно улыбнулась девушка, - как думаете, на кого смотрит Дионис?

- Даже не представляю, - честно призналась Ева, - А ты?

- Трудно сказать. Он был геем, в современном понимании это слова. Но, согласно известным легендам, никого никогда не любил. Женой его была Ариадна, которую бросил Персей. Наверно, он просто пожалел бедную девочку. Вино, оргии, вакханалии - всем этим он просто пытался заполнить пустоту в своей душе.

Они обогнули статую Диониса. Он смотрел вниз. Просто в центр растительной композиции. И показался Еве грустным.

- Наверно, ты права, - сказала она Виктории.

- И скульптор, который создал эти статуи и установил их здесь, похоже, знал то же, что и я, - улыбнулась Виктория.

- Кстати, ты же куда-то меня вела? - вспомнила Ева.

- Да, нам туда, - Виктория показала за спину Диониса.

Они обогнули его, и пошли к левому выходу из парка мимо еще одной статуи полуобнаженного Бога.

- Это Арес, - сказала Ева, невольно залюбовавшись его мускулистой фигурой.

- Он же Марс, - сказала Виктория, даже не глядя на табличку, - злой кровожадный и ненавидимый всеми, даже своим отцом Зевсом.

- Он смотрит на Афродиту, - сказала Ева, еще на мгновенье задержавшись.

- Кто бы сомневался! - многозначительно ответила девушка, и они пошли по тропинке в сторону леса.

На поверку, лес оказался совсем не лесом, а просто несколькими рядами густо посаженных деревьев. С этой стороны вдоль них в густой тени стояли заснеженные лавочки. Если бы Ева не знала, как много людей живет в этом частном замке, то подумала бы, что это какой-нибудь Центральный Парк Культуры и Отдыха. Она даже представила себе лето, и дам под ручку с кавалерами в кринолинах и с кружевными зонтиками, прогуливающихся по этим лесам и полям и целующихся на этих лавочках, прикрывшись от любопытных взглядов своими зонтиками. Но ожидаемо, сейчас они не встретили ни души, хотя дорожки и здесь были аккуратно почищены от снега.

В этом рукотворном лесу хотелось остановиться и полной грудью вдохнуть воздух. Что Ева и сделала.

- Это сосны? - спросила ее Виктория, останавливаясь.

- О, нет! Это ели! И даже, наверно, голубые, - ответила Ева.

- Как в сказке, - сказала девушка, глядя на лежащий на лапах снег.

- Здесь лапы у елей дрожат на весу. Здесь птицы щебечут тревожно. Живешь в заколдованном диком лесу, откуда уйти невозможно, - вспомнила Ева бессмертные строки.

- Чьи это стихи? - спросила Виктория.

- Стихи? Нет, это баллада о любви. Владимира Высоцкого. Сейчас! - и Ева полезла за телефоном.

- Наверно, я слишком долго прожила за границей, - все еще разглядывая ели, сказала она, - я не знаю такой баллады.

- Наверно, ты просто слишком поздно родилась, - улыбнулась Ева и включила телефон на максимальную громкость. И всё равно для леса это было слишком тихо. Гитару было почти не слышно, и голос певца хрипел сильнее, чем надо.

"Пусть черёмухи сохнут бельём на ветру, пусть дождем опадают сирени. Всё равно я отсюда тебя заберу во дворец, где играют свирели"

Виктория отобрала у Евы телефон и поднесла к уху.