Элемента.N (СИ) - Лабрус Елена - Страница 30

— А я нет, — улыбнулся Феликс, снова наполняя бокалы. — Это была незабываемая ночь в Божо! Факелы из виноградной лозы, красные фартуки виноделов, и рыночная площадь, заполненная бочками с вином.

— Le Beaujolais Nouveau est arrive! – поддержал его рассказ Дэн.

— Да, Божоле прибыло! Предлагаю за это выпить! – и Феликс бессовестно подмигнул Виктории, протягивая ей очередной полный бокал. — За тебя!

— После трех рюмок коньяку француз переходит на минеральную воду, а русский — на «ты», — улыбнулся Дэн.

— Уже после трех этих бокалов вина мы с Викторией выпадем, я чувствую, как прошлогодний снег на любую удобную горизонтальную поверхность, — сказала Ева, сделав глоток.

— Ты сильно себя недооцениваешь, — улыбнулся ей Арсений.

— Прошу меня простить, — неожиданно сказала Виктория. — Я отлучусь всего на несколько минут.

И снова исчезла.

Ева пошла добывать из своего холодильника еще какую-нибудь закусь, и она с тарелками, а Виктория еще с двумя бутылками вина появились в комнате одновременно.

— О! – радостно откликнулись парни на появление нарезанных фруктов и колбасы. Ева понимала, что «не айс», но что было.

— О—о—о! – еще дружнее откликнулись они на появление Виктории.

— Невозможно это слушать! – она с возмущением выставила на стол бутылки. — Хвалите одно вино, а сами пьете другое.

— Ты шутишь? – посмотрел на неё Феликс с восхищением и удивлением одновременно. — Это же Божоле! Новое Божоле!

— К вашим услугам, — ядовито-снисходительно улыбнулась Виктория. — Виктория Шейн — срочная доставка алкогольных напитков со всего мира. Кстати, неплохая колбаска, — обратилась она к Еве, отправляя в рот тонкий ломтик.

Если бы Ева вела счет, то в их с Феликсом необъявленном поединке была бы сейчас ничья.

— Лично я люблю Божоле за то, что оно отлично сочетается с русской кухней. Холодец, свининка, крольчатинка идут с ним на ура! — сказала Виктория, отхлебнув прозрачную рубиновую жидкость из своего бокала.

Феликс посмотрел на неё просто с нескрываемым обожанием. И Ева с ужасом поняла, что этого своего парня она тоже к ней ревнует. И сейчас она сомневалась кого из них больше: Дэна или Феликса.

 Но выпитое вино окрашивало мир в прекрасные радостные цвета, и эта деловая встреча с легкой ноги Виктории превратилась просто в посиделки, с обсуждением еды, кинофильмов, популярных в «ю-тубе» роликов и прочей ерунды.

И было уютно и весело. И ни о чём не хотелось думать, кроме новогодних праздников, которые решили отмечать вместе. Но перед ними еще обещали быть выходные на какой-то закрытой турбазе, на которую всех пригласил Феликс.

 И он так ярко расписывал и бассейн с горячей водой среди снежных сугробов, и отличную лыжную трассу, проложенную по склону, что Виктория даже захлопала в ладоши от предвкушения, а Еве, ненавидящей общественные помывочные места в принципе, непременно захотелось в ту жаркую баньку, что там тоже была, да с душистым веничком.

Она уже закрыла за Феликсом дверь, проводила Дэна на дежурство, но всё еще блаженно улыбалась толи от мыслей о баньке, толи от выпитого вина. А может от того, что Дэн сказал про Феликса «отличный парень!» и тяжкий груз ответственности за то, что это был не просто чужой парень, а её друг, упал с её сердца.

Ева ничего не понимала спросонья. Рука ныла толи оттого, что еще окончательно не зажила, толи от неудобной позы, в которой она спала – оставшись вчера одна Ева бессмысленно переключала телевизор с канала на канал, да так на диване и уснула. Дэн сказал, что нужно ехать, и она одевалась, то и дело хватаясь за болевшее плечо. Он молчал, помогая ей одеваться, он сказал, что всё объяснит по дороге в машине, но глядя на его сосредоточенное лицо, Ева понимала – случилось что-то плохое.

            - Изабелла перерезала себе вены, - сказал Дэн, когда они выехали на пустую дорогу, - И врачи не могут ей помочь.

Осознание приходило не сразу – Ева сопротивлялась ему, Ева отвергала его, Ева не хотела верить – но память упрямо навязывала ей сцену их вчерашнего разговора в кухне. И смертельно бледное лицо девушки и ее застывший взгляд. Почему вчера Ева не придала этому должного значения, ведь что-то явно случилось. Но что? Она посмотрела на серое лицо Дэна, он молчал, сосредоточено глядя на дорогу, видимо, давая ей время осознать его слова.

            - Её обнаружила Алиенора. Они вчера сильно поссорились. Изабелла напилась. Она пришла к Арсению и стала предлагать ему постель. Он пытался её отговорить от этой затеи, и она вроде успокоилась и ушла домой. А рано утром Алиенора обнаружила её в ванне. Она позвонила Арсению уже с больницы, и он до сих пор не может поверить.

Ева машинально посмотрела на часы – шесть утра. Они неслись по пустым улицам, и мелкая снежная крупка косым дождем билась в лобовое стекло.

            - Но она ведь жива? И она в больнице. Почему ей не могут помочь? – не понимала Ева.

            - У неё очень редкая кровь. Я не знаю, что это значит, моя сестра сказала однокомпонентная. И единственная кровь, которую ей можно влить – кровь её матери.

            - Там твоя сестра? – удивилась Ева.

            - Да, они вызвали Альку. Там уже все. Отец Арсения пытается договориться в Замке чтобы позволили взять у матери кровь. Мой отец разговаривает с её дедом - возможно, он что-то сможет подсказать.

            - Господи, неужели это потому, что она родилась без отца? И это непорочное зачатье, - и Ева вспомнила какая мысль не давала ей покоя, связанная с этими двумя словами, - Дэн! Бабка нагадала Виктории, что она встретит Иисуса Христа в женском обличие. И Изабелла, она же… Боги всемогущие!

Дэн неожиданно остановил машину.

            - Есть ещё кое-что что ты должна знать про Викторию.

Ева никогда не видела у него такого лица.

            - Она беременна.

Ева это знала, по сравнению с тем, что Изабелла умирает, это было такой мелочью, что Ева не понимала зачем Дэн придает этому такое большое значение.

            - Я знаю, Дэн, - сказала она спокойно.

            - Ты не знаешь, - и он повернул к ней свое серьёзное, и такое несчастное лицо, - Это мой ребенок.

            - Нет, Дэн, нет, послушай, - пыталась объяснить ему Ева.

            - Это мой ребёнок, - повторил он четко, - Там в Замке, я был пьян, а она расстроена. Я просто пытался её утешить. Конечно, это меня не оправдывает, но она была очень убедительна, а я не смог сопротивляться. Это случилось, Ева. Мне очень жаль. Я не должен был, и я не хотел, но это произошло, и это - правда.

            - Но ведь отчим, - вяло возражала Ева, глядя в его глаза, в которых была невыносимая боль.

            - Её отчим не может иметь детей, поэтому её мать так больше ни разу и не забеременела, хотя могла, - ответил он на её невысказанный вопрос.

            - И ты, - Ева не могла это произнести.

            - Да. – даже не пытался ничего отрицать Дэн, - Это мой ребенок. Я переспал с ней тогда. Я был пьян, она настойчива.

Картинки с сумасшедшей скоростью проносились у неё перед глазами, словно пленку отматывали назад. Вот он стоит счастливый с Викторией на руках, но начинает пятиться и исчезает, и страстный шепот Виктории, и его голая спина со шрамом на лопатке, который она никогда раньше не видела…

            - Ева, ты слышишь меня? – громче и настойчивее произнес Дэн, пытаясь вывести её из этого ступора.

            - Ты переспал с ней, - сказала она, глядя в тёмное стекло, безжизненно и машинально произнося слова. - Она была настойчива, ты пьян. Она беременна. И это твой ребенок.

Порывом ветра качнуло машину, но Еве показалось, что это Земной шар сорвался со своей оси, вздрогнул и на миг замедлил своё движенье, но потом, словно нехотя, вновь медленно завертелся.

Картинки выстраивались в правильном порядке. Она всё словно видела своими глазами. И в тот момент, когда у Евы перед невидящими глазами Дэн снова сделал эти последние несколько шагов с Викторией на руках, сквозь белую пелену летящего снега Ева увидела белые фигуры белых людей. В белых одеждах с длинными белыми волосами они стояли сейчас в неясном свете за полукругом светящих фар и произносили её имя. Её имя и еще слова, которые она понимала: Она смогла!  У неё получилось! Она овладела голосом!