Элемента.N (СИ) - Лабрус Елена - Страница 32

- Всемогущий, Ева, Всемогущий, - улыбнулся он улыбкой, от которой у неё всегда замирало сердце, - Ты опять всё перепутала.

- Ты знаешь, почему Изабелла так поступила? – задала Ева, мучивший её вопрос.

- Она видела, как Виктория соблазняла Арсения, как махала у него перед носом тестом на беременность, она решила, что это его ребенок, - серьезно ответил Феликс.

- Но ведь это ребенок Дэна? – с сомнением посмотрела на него Ева.

- Теперь да, - ответил Феликс.

- Что значит, теперь? – не понимала Ева.

- Ты изменила прошлое, - сказал он, улыбаясь и уходя вдаль навстречу садящемуся за ярко-изумрудные холмы солнцу, - Это ребенок Дэна.

- Подожди, Баз, - кричала ему вдогонку Ева, - От кого она беременна?

- Это не важно! Теперь это знает только один человек, - прокричал он ей издалека.

- Кто? – кричала ему Ева, но он ушел, так и не ответив.

            Когда Ева открыла глаза, за окном уже серело утро, два монитора всё так же слажено пищали, они с Изабеллой были одни. Их разделили, оставив на сгибе руки лишь одинаково белые бинты, и Ева не помнила, как это было. Она подняла глаза на Изабеллу – оказалось, она тоже проснулась, и она плакала, не вытирая слезы и не поднимая на Еву глаза.

- Бэл, - обратилась к ней Ева.

- Зря ты это сделала, - тихо сказала Изабелла, - Я не хочу жить. Я не смогу с этим жить.

- С чем, Бэл? – повернулась к неё Ева.

- Он переспал с ней, понимаешь? – подняла девушка на подругу полные слез глаза, - В первый же день. А мне говорил, что выдержит.

И она снова уткнулась лицом в подушку.

- Бэл, ты думаешь, что Арсений переспал с Викторией? – чтобы уж не оставить места недоразумениям, уточнила Ева.

- Да, Ева, да. С ней переспал, а со мной не захотел! Потому что я уродина, я буратино, я монашка! А с ней в первый же день знакомства! И Ева, - завыла Изабелла, - она беременна. Я не знаю, как это возможно, но она уже беременна от него.

- Откуда ты это знаешь? Он сам тебе об этом сказал? – строго спросила Ева.

- Нет, там у тебя на кухне я воспользовалась Дорогой Любящего Сердца, - и я всё видела своими глазами.

- Какой еще Дорогой? – не поняла Ева.

- Господи, Ева, неужели ты и этого не знаешь? Если ты любишь кого-то, то можешь просто подумать о нем и окажешься рядом. А если ваши чувства взаимны, то он почувствует тебя, и ты сможешь выйти. Так влюбленные могут встречаться где бы они не находились и какие бы расстояния их не разделяли.

Ева понимала, о чём она говорит, только не знала, что так называется именно это.

- А если чувства не взаимны? Что происходит тогда?

- Ничего не происходит. Ты его и не увидишь, и не найдешь. Хотя некоторые говорят, что можно наблюдать, но выйти всё равно не сможешь. Но я не знаю.

- Зачем же ты сделала это вчера? Хотела проверить ваши чувства?

- Не знаю, Ева. Честно не знаю. Я вдруг засомневалась люблю ли я его.

- Это из-за Феликса? Ты прямо сама не своя была.

- Да, скорее всего, - вздохнула Изабелла.

- А ты бы смогла устоять против Феликса? – и Ева поднялась на локте и пристально посмотрела на подругу.

- Не знаю, эти азуры, - отвернулась Изабелла.

- Да, ты говорила, они обладают даром внушения, - сказала Ева скорее для себя самой, - Ну, или его им приписывают. Потому что Феликс кер.

- Да какой он кер, Ева? Самый настоящий стопроцентный азур, тем более не прошедший ни обряда посвящения, ни официальной инициации. Мало ли что наговорил ему его отец.

- И тем ни менее, он кер, - твердо сказала Ева, - А с Викторией спал не твой парень, а мой. И Виктория вовсе не шутила, когда сказала, что будет за него бороться.

- Что? – подняла голову Изабелла.

- Что слышала, - вздохнула Ева.

- Да не говори ты глупости, - возмутилась Изабелла.

- Тебе значит можно, а мне почему нельзя? – удивилась Ева.

- Я видела, - возразила Изабелла.

- Что ты видела? Конкретно, что? – Ева села. У неё закружилась голова, она почувствовала, что поднялась слишком резко, поэтому схватившись за голову тут же легла обратно.

- Как это может быть? Спросил он, а она сказала, что овуляция, и стала показывать ему тест, - вспоминала девушка, - и сказала, что поэтому она была настойчива, но он может приходить, когда хочет, если захочет.

- И из этого ты сделала вывод, что он уже приходил и это его ребенок? – недоумевала Ева, - она понятия не имела что на самом деле видела Изабелла, только со слов девушки, но она была уверена, что Арсений там совершенно ни при чём, - Наверняка, он просто хотел уточнить не обманывает ли она его драгоценного дружка, симулируя беременность.

- Но откуда это знаешь ты? – спросила Изабелла, и Ева чувствовала в её голосе сомнение. Но сомненье не в невиновности Дэна, а как раз наоборот.

- Мне сказал Дэн. Сам.

- Что сказал?

- Что всё было. Там в старом Замке, в тот самый день. Она была расстроена, он пьян, и он хотел её утешить, а там, знаешь, как бывает, - её голос дрогнул, и она отвернулась. Её душили слезы. Сейчас, когда Белка жива, когда она вот-вот избавиться от своих глупых подозрений, ей невыносимо больно было сознавать, что всё кончено. Вот так глупо, на пустом месте, после предложений и признаний, после того как… после всего.

Слезы текли и мешали, она вытирала их рукой, и вытирала руку об одеяло. А потом просто накрыла одеялом лицо и заплакала. Она плакала, и Изабелла ей не мешала. Если Ева перережет себе вены, то никакая Изабелла её уже не спасет. Но она не может. Она не должна. И слезы текли и текли, и невозможно было дышать – ни набрать воздуха в грудь, ни выпустить. Она всхлипывала, она рыдала, она страдала.

- Почему вены, Изабелла? Почему именно вены? – спросила Ева, все еще пресекающимся голосом.

- Потому что Эмма. Только сегодня Шейн рассказал про свою жену, а я так явно это представила, я так за неё переживала, она не выходила у меня из головы.

- Ты даже не представляешь, что ты наделала, - сказала Ева мрачно, - Даже не представляешь!

- Я представляю, Ева! Это очень плохо. Это глупо, и это стыдно. Самоубийцам не дают права жить после смерти. Если бы я умерла, меня бы переродили в тот же день, без суда и следствия. Но я и не хотела ничего знать и ничего помнить.

- Нет, Изабелла, дело уже не в тебе. У твоей бабушки инсульт, - разозлилась на неё Ева.

- Ба? Моя ба? – не верила свои ушам Изабелла.

- А ты думала кто будет доставать из ванны твое бездыханное тело? Пушкин? – Еве неприятно было видеть её слезы, - Она притащила тебя в больницу. Тебя спасла, а сама сейчас в реанимации. И её смерть будет на твоей совести, Изабелла, на твоей!

- Я должна её увидеть, - пыталась сесть Изабелла, но с ней произошло то же, что и с Евой – закружилась голова и снова упала на кровать, неудобно подвернув руку, - Мннн! – застонала она со своей кровати.

- Лежи ты не дергайся! – зло приказала ей Ева, и Изабелла ничего ей не ответила.

Они долго лежали молча. Наверно, надо было поспать, и не понятно на что надеялась Ева, но ей хотелось незаметно выскользнуть из этой больницы и потихоньку уехать домой, чтобы никого не видеть, ничего не слышать и ничего больше не знать. Ей хотелось, чтобы в больнице не было никого, кого она знала, чтобы все они устали, и ушли домой. Но когда дверь открылась и вошла знакомая медсестра, Ева даже не стала делать вид, что спит. И девушка махнула рукой в коридор, и Ева услышала радостное оживление, и топот ног и первый вбежал в палату совершенно безумный от счастья Арсений. А потом вошли его отец, Дэн, София, Герман Валентинович, Алька всё еще в белом халате и куча других совершенно незнакомых людей.

И снова ручьем потекли слезы. Это был определенно День Слез.

 Но это были уже совсем другие слезы. Слезы радости, слезы счастья и слезы утверждающие, что жизнь продолжается. Но какая она будет, эта следующая жизнь?

Дэн сидел в работающей машине, положив руки на руль, и смотрел невидящими глазами на летящий снег. Он не знал, сколько он так сидел в этой ненужной ему машине, не понимая, что ему делать, не смея двинуться с места. Ева отказалась принять его помощь и уехала домой на такси. С ней поехала мама. София, конечно, видела, что между ними что-то произошло, но обняв его, сказала: «Не переживай, сынок, всё наладится!»  И Дэн смотрел в мутную снежную пелену, и в это не верил.